— Мама таким убитым голосом по телефону говорила, что я сразу поняла: что-то не то, – рассказывает тридцатилетняя Анна. – Приезжай, говорит, после работы ко мне, разговор есть. Я спросила, не потерпит ли до субботы этот разговор. Оказывается, нет, дело срочное. Блин, ну что за интриги-то? Спрашиваю, что случилось, хоть намекни, а мама мне – не по телефону, приезжай. И трубку положила. Ну, я вызвонила мужа, чтобы он ребенка из сада забрал, сама поехала к маме. Приезжаю – у нее сестра моя уже, Катя, сидят, как на похоронах. Мама хотела мне что-то сказать, но Катя ее остановила. Спрашивает меня – это правда, что вы ипотеку закрыли две недели назад? Ну да, говорю, закрыли, муж премию получил, поднатужились и выплатили все. Сестра – а сколько оставалось доплатить? Отвечаю, чуть меньше трехсот тысяч, а что? Сестра с мамой так странно переглянулись. Я уже не выдержала, говорю, что случилось, мне кто-нибудь объяснит? И мама, такая – Аня, у нас пропали деньги, ровно триста тысяч рублей…
— …С младенчества так было у нас с дочкой: со мной она делала, что хотела, веревки из меня вила! – рассказывает тридцативосьмилетняя Оксана. – Убегала, не слушалась, говорю «так нельзя», она на меня смотрит, делает и смеется. Истерики мне закатывала то и дело: то отказывалась без мультиков за стол садиться, то в магазине что-то требовала купить, крича и топая ногами, то спать ложиться днем отказывалась наотрез, то гулять не хотела – не пойду, и точка. Но если дома был наш папа, я просто узнать не могла ребенка! Слушалась его беспрекословно, любое слово ловила. И игрушки соберет, и колготки сама наденет, и за столом скушает все, даже то, что терпеть не может…
— Очень люблю готовить, научилась в детстве еще, от бабушки, она просто мастерица была, – рассказывает тридцатидвухлетняя Алиса. – И у меня тоже получается неплохо. Все, кто пробовал, хвалят, некоторые просто дифирамбы поют… Началось все с того, что, сидя в декрете, стала помогать подругам накрывать праздничные столы на их семейные торжества, готовила горячее, салаты, закуски. Кому-то блины пекла, заказывали, кому-то манты, кому-то мясо по-французски. Гостям нравилось, спрашивали рецепты, подруги честно говорили, что готовила я. Люди звонили и просили им тоже приготовить то или иное блюдо им на стол, за деньги. Появились первые заказчики, некоторые из них стали постоянными, пошел еще народ, по сарафанному радио…
— …Муж ребенка очень хотел, уговаривал меня не ждать. И свекровь то и дело заводила этот разговор: надо рожать, пока молодые, мы поможем. Давайте! Не тяните! В возрасте, мол, рожать сложно и опасно: большой риск получить нездорового ребенка, например, с синдромом Дауна…
— …Нет, ну как так-то? – негодует двадцатишестилетняя Елизавета. – У меня такое в голове не укладывается... Моя маман сходила в детскую поликлинику, нашла нашего педиатра и нажаловалась ей, что я ребенка не мою! Благо, за несколько дней до этого мы были на осмотре, врач помнит, что дочка в отличном состоянии. Да и до этого она была у нас на патронаже, видела, что все хорошо, в квартире чисто, у ребенка есть все необходимое, мы с мужем нормальные родители… Врач сказала мне, что есть у них такие беспокойные бабушки, наша не одна такая, относитесь, мол, с юмором. Но меня просто трясет и колотит, какой юмор! Это что в голове нужно иметь, чтобы пойти куда-то жаловаться на дочь в наше время! Матери позвонила, спрашиваю, и что ты хотела этим добиться? – А чтобы тебе, говорит, надавали по ушам и научили ответственности!..
За гранью привычного