— Я прекрасно помню этот момент в детстве, мне восемь лет было! – рассказывает тридцатилетняя Елизавета. – Как сейчас вижу: после очередного скандала с отцом, когда тот расшвырял посуду и хлопнул дверью, мать сидит на табуретке, плачет и спрашивает меня, второклассницу: «Лиза, ну что вот мне делать, как жить дальше?». И я ей так по-взрослому отвечаю, что уходить надо к бабушке. Там тихо, спокойно, там лучше… Вскоре после этого родители действительно развелись. Делить, я так понимаю, было нечего, квартиру они снимали. Поэтому мать собрала чемодан, и мы ушли…
…Алена всегда говорила, что мужа надо выбирать с умом, так, чтоб потом не жаловаться. Вот и выбрала такого, как хотела: без бывших жен и детей, без младших сиблингов, тянущих ресурсы, со своей квартирой, машиной, готового оплачивать ей и салоны, и хобби. Свекровь, правда, была, но она еще работала, на сторону много не уходило.
—... Только почему-то свекровь напрочь забыла, что все ее дети, начиная лет с полутора, все лето проводили у ее родителей в Краснодарском крае! – усмехается Алла. – До школы вообще по полгода жили там. Отвозила в апреле-мае, осенью забирала. И в сад! С полутора лет все в саду были, и не на два-три часа, а на целый день сразу...
— Муж в своем детстве эту тетушку «мамой Ларисой» называл, а свою настоящую мать – «мамой Таней», – усмехается тридцатитрехлетняя Ирина. – Всем рассказывал в три-четыре года, что у него две мамы. Свекровь только смеялась, ко второй маме своих детей она ничуть не ревновала. «Мама Лариса», ее старшая сестра, всех детей им вырастила: и мужа моего, и золовку, и двоих детей золовки…
— Почти семь лет они уже вместе живут, три года назад дочь забеременела, я думала – ну, теперь распишутся! – рассказывает пятидесятитрехлетняя Анна Федоровна. – Нет, так он ее и промариновал до самых родов, хотя я говорила дочери – не надо уже никакой свадьбы в такой ситуации, сходите и просто распишитесь в ЗАГСе, чтобы ребенок родился в браке. Но дело не в свадьбе даже – Олег просто не хочет регистрировать отношения, вот и все. Все эти рассуждения о том, что штамп в паспорте ничего не меняет… Я ему говорю, ну раз не меняет, так возьми и поставь, чего ты его боишься-то? Сразу ощетинивается – мол, это не ваше дело. И дочь тоже злится – мама, ну что ты лезешь? Да, я понимаю, от моего зудежа на эту тему ничего не изменится. Но теперь она снова беременна, а про свадьбу по-прежнему молчок. И это мне очень не нравится…
— …Внучке пять лет недавно исполнилось, избалованная донельзя, – вздыхает шестидесятилетняя Инна Павловна. – Как сейчас говорят, в попу дутая. Родители ей ничего не запрещают, ни за что не ругают. Она запросто может перебить взрослых, влезть в разговор, кричать, что-то требовать в магазине или, например, за столом. Стоит ей сказать «хочуууу», все бегут исполнять. Я несколько раз попыталась поговорить с дочерью, что такое воспитание ничем хорошим не закончится. Свобода – это прекрасно, но ребенок должен знать границы… В ответ мне дочь сказала, что мои советы по воспитанию ничего не стоят, потому что воспитывать я не умею, у нее из детства куча комплексов, она не может себя подать, всего боится, жмется по углам, потому что я ее маленькую задавила претензиями и требованиями. Своего ребенка она будет растить по-другому, не так, как я растила ее…
— Дочь вышла в свое время из декрета, когда ее ребенку и года не было, – рассказывает шестидесятитрехлетняя Тамара Ильинична. – Точнее, «вышла» - это даже не то слово, она буквально туда выскочила, не дождавшись конца декрета, потому как не могла уже больше сидеть с ребенком… Материальных причин работать у Анжелы абсолютно не было. Зять неплохо зарабатывал уже тогда, квартира у них была своя, дочери досталась от моего отца по завещанию еще до свадьбы. Анжела до декрета работала в бухгалтерии большого холдинга, отнюдь не главбухом, а так, на должности подай-принеси, зарплата была около пятидесяти тысяч рублей. Нашла она какой-то частный сад за сорок пять… Я чуть не упала, когда стала узнавать, что за сад!
— Никогда бы не подумала, что мы с мужем будем ругаться в декрете из-за денег, – вздыхает двадцатидевятилетняя Анна. – Да, транжирой и мотом он не был никогда, но скупердяем его я бы тоже раньше не назвала. Или он искусно шифровался четыре года до рождения ребенка, я уж и не знаю. Потому что после того, как я села в декрет, началось. Одежду, говорит, старую донашивай, ты дома сидишь, вот выйдешь на работу, купим новую, а пока зачем. Маникюр можно и самой делать, стричься тоже не обязательно. Даст десятку на хозяйство, а через неделю округляет глаза: «Как, ты уже все потратила? Я тебе только что давал! КУДА ты дела деньги?» В последнее время еще и намекать начал – у всех жены в декрете подрабатывают, ноготочки пилят, тортики пекут, статьи пишут, молодцы девчата, зарабатывают, может, и тебе что-то такое придумать, чтобы не сидеть просто так?..
— С мужем вместе четыре года, – рассказывает тридцатитрехлетняя Яна. – У него дети от первого брака, сыновья-погодки, у меня, к сожалению, детей нет. Стоит диагноз – бесплодие неясного генеза, уже около десятка лет. С первым мужем планировали ребенка, ничего не получилось, как я сейчас думаю, к счастью – он оказался игроманом. Я и не знала толком про такое, жила в розовых очках, но это уже другая история. Ушла от него, встретила Алексея, нынешнего мужа. Он у меня просто идеальный: добрый, щедрый, заботливый. Встал вопрос о детях… собственно, мы и до свадьбы с ним это обсуждали, тогда решили, что да, обязательно постараемся родить общего малыша. А теперь муж меня просто огорошил – заявил, что вообще-то он детей не очень-то хочет, у него двое прекрасных здоровых пацанов, ему достаточно. Но он понимает, что мне тоже кровный ребенок нужен. Поэтому, мол, давай планировать…
— …Время от времени маму прорывает, и она начинает на Борьку жаловаться, – рассказывает пятидесятилетняя Анастасия Владимировна. – Ночами сидит в компьютере, спит до трех часов дня, в комнате бардак, кружку за собой не помоет, лентяй, такой-сякой. Я ей сразу – мама, так гони ты его в шею на улицу. Взрослый мужик, двадцать девять лет, не пропадет, хватит ему уже борщи варить и джинсики покупать с пенсии. Так мама на меня сразу в атаку! Как я его выгоню, говорит, он же свой, родной, я его с пеленок вырастила, это ты кукушка, выбросила парня в детстве, за штанами побежала!.. Так-то Боренька добрый мальчик, хороший, чувствительный, просто он пока не знает, что делать в жизни, не нашел себя. Молодежи сейчас трудно, никому они не нужны, в наше время проще было: восемнадцать лет исполнилось, и на вольные хлеба. А нынешним детям помогать надо, с ними так нельзя: пропадут!..
— …Поженились с мужем совсем юными, поначалу, сразу после свадьбы, жили со свекрами, – рассказывает двадцатисемилетняя Дарья. – Планы были накопить на свое жилье, но где там… Полгода не выдержали, сбежали на съем… Свекровь только и делала, что гнобила меня в отсутствие мужа – называла засранкой, неумехой, демонстративно лезла за мной все перемывать и переделывать. Ну, я перестала помогать по хозяйству, опять плохо: свекровь стала жаловаться, что я живу, как в отеле, ничего не делаю. В итоге мы с мужем стали ругаться, свекровь специально раздор вносила – ему одно говорила, мне другое. Однажды я записала на телефон и дала ему послушать ее выступление. Мы в тот же день собрали вещи и уехали. Сняли однокомнатную квартиру, почти пять лет в ней прожили…
— Пару месяцев назад у мужа схлопнулась подработка, и денег нам теперь, конечно, катастрофически не хватает, – рассказывает двадцатишестилетняя Светлана. – Я в декрете, ребенку еще и двух лет нет. Квартира съемная, аренда съедает ползарплаты, остальная часть уходит, грубо говоря, на еду, проезд и мыло. Ничего лишнего себе позволить не можем, да и не лишнего тоже. Последнюю неделю месяца тянем на макаронах. Муж говорит – ничего не поделаешь, Свет, надо тебе, видимо, на работу выходить, мы не справляемся. Малыша предлагает оставлять со своей мамой…
— …Я-то думала, муж мне машину выбирает! – рассказывает тридцатилетняя Ксения. – У меня день рождения в мае, а он, смотрю, читает в интернете про разные марки. На прогулке спросил, как мне нравится машина нашей соседки. Я ответила, что ничего, хороший автомобильчик, но новый такой дороговат, пожалуй. Тут он и раскололся, что думает брать не новый и вовсе не мне, а своей бывшей жене. У меня чуть челюсть на пол не упала. Нормально это, бывшей жене машину купить, тогда как мы с дочкой ходим пешком? А он – ну, сын в первый класс же идет в сентябре, нужно будет его в школу возить. Живут они в области, у родителей бывшей. Так что это машина для ребенка, чтобы ему было комфортно, а вовсе не для Марины…
— …Первую дочку с мужем родили шестнадцать лет назад, через год после свадьбы, особо даже не рассуждали, нужно ли: вроде как поженились, должен быть ребенок, – рассказывает сорокалетняя Таисия. – Через полтора года у меня опять две полоски на тесте. Муж второго не хотел категорически! Что у нас было, я просто описать не могу: он рвал и метал, требовал немедленно идти на аборт. Я никаких абортов делать не хотела, ревела в три ручья и настраивалась на то, что, видимо, буду двоих детей растить одна…
— …Муж поступил честно: пришел и сказал, что любит другую женщину, – усмехается двадцативосьмилетняя Вероника. – Собрал вещи в чемодан и ушел из квартиры моей бабушки, где мы жили вместе. А я осталась – на девятом месяце беременности. До родов было ровно две недели…