— …Свекровь у меня вообще на детях помешана! – рассказывает тридцатидвухлетняя Ксения. – Считает, что чем больше их, тем лучше. У нее самой трое, я только удивляюсь, почему не десять, ее бы на всех хватило... Только вот внуков как-то немного: наша дочь, и всё. И это ее боль! Она себя видит прямо среди толпы малышей человек в пять-семь, которых ей на лето будут привозить на дачу, этакая классическая бабушка с пирожками…
— Нечего, говорит, ребенку на диване в каникулы валяться неделями и втыкать в интернет, пусть идет работает! – жалуется на дочь пенсионерка Людмила Сергеевна. – Я ей говорю, Марина, а ты свое детство вспомни! Ты все каникулы на диване с книжкой проводила – я тебе хоть слово говорила на эту тему? «Тогда были другие времена!» – отвечает. А какие другие? В чем принципиальная разница?..
— …Мама со мной не разговаривает третий день! – рассказывает тридцатидвухлетняя Мирослава. — Заявила мне сквозь рыдания: все что угодно могла от тебя и от Олега ожидать, но не такого. Вы, говорит, хоть понимаете, что вы больны? Я ей – мама, чем мы больны? А она — когда человека тянет выпить, это алкоголизм! Вы – алкоголики, и дети ваши на это смотрят…
– Мама вообще делает вид, что нет у меня никакой беременности! – с отчаянием в голосе рассказывает двадцатидевятилетняя Яна. – Ни одного вопроса за все время не задала, а ведь уже седьмой месяц. Не интересуется абсолютно, когда рожать, кого ждем, что там врач говорит, вообще не спрашивает, была ли я у врача… На фото узи посмотрела равнодушно – пятно какое-то, говорит, я тут ничего не вижу, кто вообще сказал, что это ребенок? Клякса какая-то… Я ее реакции не понимаю!
– …В общем, Тань, детский сад я оценила в полной мере только в этом году, когда сын в школу пошел! – рассказывала подруге женщина лет тридцати пяти. – Какая все же красота была! Ребенок покормлен, присмотрен, выгулян. Занимались там с ними, развлекали, играли! А сейчас - кошмар… Полтора месяца от начала учебы прошло, а мне кажется – уже год. Я вымотана полностью!
— ...Дед сходил в дежурную аптеку, купил детский жаропонижающий сиропчик, температуру мы сбили, — рассказывает Юлия Сергеевна. – На следующий день присоединились насморк и покашливание. Ну, мы и лечили так, как всю жизнь детей лечили. Шерстяные носочки на ноги, обильное питье, много фруктов, ингаляции над картошкой. Температура поднялась еще раз на следующий день, и все. Дальше Максим уверенно пошел на поправку, к субботе был почти здоров…
— ...Это будет фейковая свадьба, понимаешь? Нам с Никитой родители уже все уши прожужжали, мол, сколько можно, когда вы зарегистрируетесь уже, четвертый год живете! И бу-бу-бу, и бу-бу-бу! Сил нет, правда!.. Любой разговор сводят к этой теме. Ну и вот, Никита и говорит — да давай, мол, сделаем мы уже эту свадьбу. По приколу, чисто для родителей и бабушки!
– Я свою маму очень люблю, – рассказывает тридцатилетняя Раиса. – Но человек она своеобразный и очень непростой. Все должно быть только так, как она сказала, и не иначе. Так тоже нельзя!.. Но ее, конечно, не переделать. Приходится мириться с тем, что есть...
— ...Меня тут свекровь экономии учила... Я, говорит, кран с водой на кухне закручиваю не очень плотно, так, что капало чуть-чуть, счетчик такие капли не фиксирует. На ночь ставлю под кран кастрюльку, и к утру набирается два-три литра воды! Хватает и на чай, и на суп — еще и на умывание остается!..
— ...Всю неделю у нас трагедия за трагедией! — вздыхает тридцатилетняя Елизавета. — Сеня сначала палец прищемил дверью сильно, потом на кухне об столешницу стукнулся лбом, теперь там шишка и ссадина. во вторник полкастрюли супа на себя опрокинул, хорошо, что холодного. А вчера на улице с качелей свалился, я даже не поняла как! Отвлеклась на секунду, а там крик и он уже на земле…
— Муж в сентябре уезжает на вахту на месяц, а у меня как раз на начало сентября будет тридцать шесть недель! — рассказывает двадцативосьмилетняя Алина. — Не ехать нельзя, и к родам он вернуться вряд ли успеет, придется рожать одной. Так-то это не проблема совсем, вызвала бы скорую да поехала в роддом. Но у нас же дочка еще… В общем, решили, что мне на этот месяц нужно ехать к моим родителям. Буду рожать там, мама обещала с Настей посидеть столько, сколько надо. А муж вернется — заберет нас всех обратно в Москву…
– Погода установилась наконец-то, дождя нет, прохладно, конечно, но сухо, солнышко светит! – рассказывает шестидесятилетняя Маргарита Константиновна. – Все гуляют, только Ирка моя с детьми дома сидит. Думаешь, почему? Ты только не падай! Подгузники одноразовые кончились, всё, катастрофа, без них жизни нет! Я ей говорю – а как мы вас растили? В марле и в пеленках, и ничего. Каждый день на улице гуляли как-то, и летом, и зимой!
– …И вот она мне теперь жалуется, как она не хочет ехать ни в какой санаторий, на даче, мол, столько дел сейчас! – со вздохом рассказывает про свекровь тридцативосьмилетняя Лидия. – Но ехать надо, Илья сказал, ему на работе дали путевки для родителей-пенсионеров, и отказаться никак нельзя, иначе из зарплаты у него вычтут полную стоимость… И вот такую лапшу он им вешает на уши! А у них ни тени сомнения: Илюша же сказал – значит, так и есть. Илюша врать не будет!
...Катя долго не могла взять в толк, почему на нее странно смотрят на детских площадках. Пока подруга не открыла глаза – мол, приструнили бы вы как-то маму, чтоб поменьше болтала, а то неровен час, кто позвонит в органы опеки насчет ребенка. Начнут проверки ходить, ничего не найдут конечно, но оно кому надо-то...
– …У малыша животик крутит, он вторую ночь уже толком не спит, и я с ним! – рассказывает тридцатилетняя Анна. – Днем сегодня вроде укачала, сама прилегла тоже, отключила телефон. Встаю – восемь пропущенных, от мамы! Перезваниваю, слышу по голосу – она чуть не плачет. Я испугалась даже, говорю, мам, что случилось? А она – неужели ты не могла посуду помыть с вечера, пол протереть, вещи по местам разложить, это на пятнадцать минут дел? Зинаида Михайловна звонила, мне так стыдно было за твой бардак и антисанитарию!