
— …Подождите, Вера Борисовна, я что-то не понимаю, о каких деньгах вы говорите? За какую аренду квартиры? – сватья, Тамара Михайловна, смотрела с нескрываемым недоумением. – Никаких денег мы с мужем с детей не берем. Живут бесплатно с самого начала. Ну, за коммуналку платят, разумеется, по квитанции. За воду, за свет, за вывоз мусора… Может, вы это имеете в виду?

— Я все равно считаю, что это плохая идея, Коль. Не хочу я этого семейного застолья, правда. Даже не уговаривай! — сказала Валерия.

— Да ты сама во всем виновата, Поля! – вздохнула Дарья Кирилловна, строго глядя на младшую сестру. – Это же надо было выкинуть такое – уволиться в пятьдесят четыре года. По собственному желанию, до пенсии не дотянуть… Я тебе сразу сказала, что глупость это. Надо было терпеть.

— Мам, ну хоть ты-то меня пойми! — голос Оли дрожал, как будто она вот-вот расплачется. — Я просто устала. Хочу один вечер побыть человеком, а не приложением к ребенку.

— Наташа, ну какая работа? — голос матери звенел в трубке. — Это же выходной день. У меня, между прочим, юбилей, такое раз в жизни бывает!

— Ну вот, начинается… — пробормотала Оксана. Она только что открыла коробочку с аппетитно выглядевшим салатиком из доставки и взяла вилку, как на столе тренькнул телефон. На экране мигало сообщение от Егора: «Заеду после работы? Хочу увидеть тебя».

— Костя, мне это надоело. Хватит уже из меня дуру делать! Какая помощь бывшей однокласснице, о чем ты? Ты понимаешь, что ситуация двоякая? А если я найду где-нибудь поблизости бывшего одноклассника и буду бегать к нему и котлеты ему жарить? А что? Это же просто помощь! — Даша стояла в дверях кухни, бледная от злости.

— Да ну её, — Евгения отмахнулась, даже не отрываясь от монитора. — Очередная истерика. С сердцем у нее уже давно какие-то проблемы, плюс гипертония, давление высокое. Вызвала скорую, забрали в стационар… Обычное дело. Сейчас лежит в палате, помирает, а завтра с рюкзаком на дачу попрется. Я эти спектакли наизусть знаю.

— Мам, ты серьёзно сейчас? — Маргарита не верила ушам. — У тебя совсем нет сбережений, потому что деньги ты отдала Лизе? Все до копейки?

— …Мам, я даже не знаю, как лучше, может, ты посоветуешь? Мы с Наташкой все время на связи, переписываемся постоянно, созваниваемся. Она моя лучшая подруга. Не сказать ей новость о моей беременности как-то странно с моей стороны. Вроде как я ей не доверяю, что ли, зависти какой-то от нее боюсь. А если я скажу – ей будет больно. Вот и как быть? — Вера вопросительно посмотрела на мать.

— Ты понимаешь, что это полное неуважение к тебе со стороны мужа и свекрови? – горячилась по телефону мать. – Почему ты им это позволяешь? Ты к этой квартире не будешь иметь никакого отношения, Ксюша! Тебя там поселят на птичьих правах, и в любой момент выставят с ребенком и узлами на улицу. Как можно на такое соглашаться?

— А я все жду, когда вы с Пашей меня обрадуете новостями! – Софья Васильевна пристально смотрела на дочь.
— Какими новостями, мам? – подняла глаза Алиса.

— Ну а что ты предлагаешь, Тань? — спросил Игорь тихо, словно оправдывался. — Я же не симулирую, понимаешь. Я реально не могу целый день сидеть за компом. К тому же надо не просто сидеть, а работать. А какая работа, если боль адская? Ничего в голову не идет в таком состоянии. Вот неделю протянул на обезболе, но это же не выход тоже. Мне уже и коллеги говорят, мол, тебе лечиться надо, а не работать, в таком состоянии. Увольняйся и приходи в себя…

— А я смотрю, у вас ничего не меняется, Лиза! – сказала свекровь, заходя в кухню и оглядываясь по сторонам. – Опять тарелки в мойке… Вот хоть бы раз я пришла, и не было бы грязной посуды у вас, эх!

— Опять? — спросила Надежда мужа, глядя, как он, наскоро переговорив по телефону, стал натягивать куртку. – Могу поспорить, что снова у Насти беда какая-нибудь стряслась, вселенского масштаба…

— …Я не понимаю, что, у нас в городе гостиницы отменили, что ли? Что за манера, тащить в дом толпу родственников! — раздражённо бросил Кирилл. — Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу гостей. Тем более, на ночь, это вообще ни в какие рамки, Даш. Я – против!

— …Так значит, говоришь, няню хочешь взять? – переспросил Ирину муж Дмитрий.
— Ну да. Почасовую. Это совсем недорого, я посмотрела цены. Пусть приходит пару раз в неделю на два-три часа, сидит с детьми, чтобы у меня возможность была хотя бы из дома выйти одной. В магазин, или на маникюр…

— Бабуль, знаешь, а мне вчера теть Нина звонила… Ну, твоя подруга, Нина Владимировна, ты же ее помнишь наверняка. Спрашивала, как ты… Она болеет, в больнице лежала недавно с сердцем, говорит. Может, сменишь уже гнев на милость, бабуль? Вы же лучшими подругами были раньше, помнишь? Семь лет прошло уже, сколько можно держать обиду? Может, позвоним ей, поговорите уже, встретитесь? –двадцатипятилетняя внучка Катя взяла бабушку за руку и заглянула в глаза.

— Лариса, привет, я дома! — Руслан тихонько заглянул в комнату, скользнул взглядом по спящему в кроватке сыну. — А ты опять с кислой миной? Я ж просто заехал к маме на полчаса, написал тебе об этом, предупредил. Что опять не так?

— Получается, своего сына ты любишь больше, чем нашу дочь? – спросила мужа Наталья.
— Ой, Наташ, не говори ерунды, — выдохнул Андрей. — Я обоих люблю одинаково. Просто я устал. Две ипотеки тяну, плюс кредит, плюс алименты. Это, знаешь ли, непросто все.