Степан ни о какой работе для жены и слышать не хотел, отшучивался и отмахивался – мол, сиди уж, работница. Денег тебе мало? Скажи, сколько надо, я дам!.. Но Варя чем дальше, тем больше понимала, что с домохозяйствованием пора завязывать. Ну не в радость уже все это...

— И вот четыре года мы уже в браке, и все четыре года папа Димку воспитывает в плане употребления обсценной лексики… в смысле, русского матерного! – делится двадцативосьмилетняя Дарья. – Папа вообще не выносит, когда при нем ругаются матом, сам никогда крепких слов не употребляет. А муж, Димка, может завернуть порой, особенно на эмоциях, и ничего такого ужасного в этом не видит. Папа сразу звереет, требует немедленно извиниться за эти слова. Муж извиняться отказывается принципиально – я же, мол, не мальчик, чтобы вы, Геннадий Ильич, мне указывали, что делать…

– …То, что внуки родителям в тягость, я как раз могу понять! – рассказывает тридцатипятилетняя Арина. – Так получилось, что и они родили меня поздно, и я обзавелась детьми тоже не рано. В итоге моим родителям сейчас под семьдесят! У большинства их ровесников внуки уже студенты, а то и вовсе взрослые люди. А моим детям – всего-то пять и два. Они шумные, непослушные, подвижные и озорные, к тому же воспитанные «по-современному». Им никто не запрещает кричать, бегать, прыгать в лужах, пачкать одежду и так далее. Моих родителей это возмущает… Они люди нездоровые и очень консервативные, и рядом с маленькими детьми им тяжело!

— Да если бы я не пообещала, что возьму дачу на себя, мама бы в больницу ни за что не поехала! – рассказывает тридцатидвухлетняя Инга. – А ситуация уже была критическая...

— Брат женат уже восемь лет, двое детей у них, – рассказывает тридцатилетняя Алиса. – Очень любит свою семью, старается, чтобы все было у них хорошо. Жена его не работает, сидит с детьми, мальчиками шести и четырех лет. Брат трудится один, платит ипотеку. Большая квартира, машина, казалось бы, все есть для счастья. Но недавно с братом разговаривали по душам, и его прямо прорвало: устал, говорит, от нытья жены, не могу уже! Вечно она без настроения, вечно хмурое лицо, плачущий голос, недовольный тон. Бесит это все уже! Раньше она была другая: оптимистка, веселая, беззаботная, увлечения какие-то были, подруги, дела, глаза горели, занималась чем-то. Сейчас дошло до того, что ее знакомые не узнают на улице. Набрала лишнего веса прилично, но это, брат говорит, полбеды, я бы на это вообще внимания не обращал! Но вот этот «умирающий лебедь» в ее исполнении просто достал. И это при том, что брат делает все, как она хочет, просто наизнанку выворачивается. И все не так…

— Примерно год назад вышла из декрета в свой офис, отсидела с ребенком, что называется, от звонка до звонка, ровно три года, – рассказывает тридцатилетняя Анастасия. – И первым человеком, которого я встретила в офисе, был Серега – мой бывший одноклассник! Мы оба были в шоке, надо же так встретиться. Со своими одноклассниками я, честно говоря, связи не поддерживаю, на вечера встречи не хожу. И тут вдруг столкнулись нос к носу, совершенно случайно. Серега тоже совсем не ожидал меня увидеть. В школе мы с ним почти не общались, хотя в одном классе учились с самого начала и до выпускного вечера…

— Ну нет, с детьми я сидеть не буду! — устало бросил жене Виталий.
— Почему это не будешь? – воинственно начала Полина. – Ты такой же родитель, как и я, это твои дети. На твою зарплату мы не справляемся, ты же видишь! Мне надо работать…
— Не буду, и все! – перебил Виталий. – Хочешь работать – пожалуйста. Детей пристраивай и иди…

– …И вот две недели назад вернулась Галка к родителям с чемоданами! – возмущенно рассказывает про сестру тридцатилетняя Ирина. – Выпер ее Кирилл, после трех с половиной лет совместной жизни… Так и заявил – с девушкой, которая зарабатывает три копейки, мне не по пути!

— Нет, ну это же просто невозможно! — вздыхает Александра. — Я уже сколько лет наблюдаю за этой ситуацией, и каждый раз у меня сердце сжимается. Моя сестра, Лида – замечательный человек, очень душевная, приятная женщина, отличный друг. И вот всю свою жизнь она прожила с этим придурком... Муж ее в грош не ставит, и даже не скрывает этого. Орет, унижает, обзывает последними словами. «Ты тупая, что ли?», «Бестолочь!», «Идиотские вопросы не надо задавать, ладно?», «Раскрой глаза, слепошарая!»… И всегда на публику, всегда прилюдно. То в магазине начнет орать, что она долго у прилавка стоит, выбирает сметану, то за столом развыступается, на семейном мероприятии, при гостях! А Люда... она просто молчит. Смотрит в тарелку, краснеет, но ни слова в ответ. И я сижу, смотрю на это, и мне хочется встать и дать ему по морде. Но ведь это не моя семья, я не могу вмешиваться. Хотя, честно, иногда просто сил нет терпеть!

– С утра ходила в магазин, яиц купила, масла, да соседка-пенсионерка попросила свежий батон захватить по пути, принесла ей! – рассказывает знакомая.

— …Покупает себе в продуктовом магазине все, что хочет, на цену не смотрит! – рассказывает про свекровь тридцатипятилетняя Валерия. – Хороший сыр, авокадо, красную рыбу, икру, мраморную говядину, голубику в феврале, ту самую, которая по двести рублей сто грамм… Кое-что из этого списка мы тоже берем и едим, но – только по большим праздникам! На Новый год, например. Ну просто я не вижу смысла есть ТАКОЕ каждый день. Это все равно, что деньги смывать в унитаз!..

— И вот каждая болезнь дочки – это ссора с мамой! – рассказывает тридцатилетняя Виктория. – Сегодня Катюша опять проснулась с температурой тридцать девять. Наверно, вирус подхватили где-то. Сделала питье, температуру сбила, вызвала врача. Маме позвонила, говорю, Катя заболела, так что в гости не придем сегодня, не жди… Ой, что тут началось! «Что? Опять? Только что лечились, и вот снова? Да что же ты за мать-то такая? Голову бы тебе оторвать! Мороженое это покупаешь каждый день! Окна открыты у вас! Ребенок на полу сидит без носков – вот и результат! Это ты виновата!»

– Моя мама настроена категорически против детских садов! – вздыхает тридцатилетняя Людмила. – И папу так настроила. Я сама в сад не ходила, это по тем временам, когда ходили все! Мама рассказывает, что поддалась в свое время нажиму свекрови, получила место в саду, прошла со мной медкомиссию, пошли мы с ней в садик документы отдавать, на следующий день идти надо было уже в группу. Подходим к саду, а там – крик, шум, милиция стоит, женщина какая-то рыдает, прямо воет, скорая подъехала, врачи по дорожке бегут…

- ... Если тебе вдруг моя мама позвонит, прикрой меня, а? - просит подругу Катерина. - Я сказала, что я в командировке на два дня, вернусь только завтра... Понимаешь? Просто не выдавай... Выручишь, а? Ну, пожалуйста!

— Мы с мамой никогда друг друга не понимали, ты же знаешь, тёть Маш, — со вздохом сказала Кристина. — Вообще. Жили как кошка с собакой. Она все время меня гнобила! Строила, равняла, заставляла, отчитывала. Вот папа… Он бы меня понял!

— Ты серьёзно, Ксюх? Сто тысяч алиментов? – удивилась подруга Настя, когда Ксения рассказала ей за кофе про Глеба. – Он не офигел ли, столько платить бывшей? Да даже на двоих детей. Это овердофига, если честно… А ты зачем на это согласилась?

– …Утром мужу говорю – кинь мне немного денег на карту, ну или налички оставь, если есть, - рассказывает тридцатипятилетняя Ульяна. – Пойду после работы в магазин сегодня, холодильник уже пустой! А он мне, с таким возмущением – а твоя получка где? Ты что, уже все двадцать тысяч куда-то спустила за две недели?.. Да с таким возмущением, знаешь, как будто я «спустила» миллион!..

— Муж сказал в очередной раз, что я истеричка, мне лечиться надо! – вздыхает тридцатитрехлетняя Мария. – Были на даче у свекрови, мы и золовка с сыном. Мальчишки, наш сын и ее, затеяли бегать, кто быстрее. И вот бегут, муж увидел и кричит – «Давай, Семен, молодец, молодец! Обгоняй его! Покажи этому увальню, как бегать надо!». Семен – это племянник, а «увалень» – наш сын Максим… Он совсем не увалень, ничуточки не толстый, как, наверно, можно подумать. Так жалко сына стало! Он прибежал, на нем лица нет. Мужу говорю – ты нормальный вообще или нет, ты сына поддерживать должен! Ну и понеслось. Что он такого сказал, просто поддержал Семена, который на полтора года младше, а бегает не хуже. И Макс бы и не заметил ничего, если бы я не раздула историю…

– Представляешь, что наша бабушка выкинула! – с обидой в голосе рассказывает тридцатидвухлетняя Василина. – День рождения у нее в субботу будет, вроде как даже юбилей – шестьдесят лет. Собирается отмечать, гостей к себе домой зовет. И нам позвонила, Сережка с ней разговаривал. Приходите, говорит, в субботу, к пяти часам, только у меня условие: без ребенка! Муж ей в недоумении – мам, да ты что, как мы без ребенка, куда же мы его денем-то? Ты же знаешь, няни у нас нет… Ну, это, отвечает, ваше дело. С вашим Митей не посидишь нормально, он невоспитанный…

– ...Только я тебя очень попрошу: если встретишь мою маму, пожалуйста, не говори, что Инна разводится, ладно?.. – смущенно просит подруг Наталья. – Не дай Бог она узнает!.. Честно говоря, я не знаю, как ей это преподнести!.. Опять будет скандал...