— …Я этого ее мужа терпеть не могу! – рассказывает сорокалетняя Зоя про зятя, супруга старшей сестры Майи. – В браке они двадцать пять лет, и чем дальше, тем страшнее у них: не живут, а мучаются. Он постоянно на нее орет, оскорбляет, высмеивает, унижает, не останавливает его даже присутствие посторонних. Жена всегда у него виновата во всем: пуговица ли оторвалась, собака нагадила, молоко в холодильнике кончилось, пакет порвался… «Растяпа, корова, идиотка, клуша, все из-за тебя!» – только и слышно, да. И ведь он не маргинал вовсе, как можно, наверно, подумать, не алкаш какой-нибудь, а вполне импозантный мужчина. Со стороны, глядя на него, и не подумаешь, что он может так обращаться с женой. Вежливый, воспитанный, на работе его ценят, друзья-приятели общаются с ним с удовольствием. А самое главное, что для меня загадка – дочь их в папочке просто души не чает!

— Последние полгода просто черная полоса какая-то у нас, и конца-краю нет, – делится тридцатилетняя Оксана. – Машина сгорела, с работы мужа уволили. Он довольно быстро нашел другую работу, но там оказалось не то, что обещали. Обманули, проще говоря, и по деньгам, и вообще, в итоге ищет третье место сейчас, пока как-то безуспешно. Я в декрете, денег не хватает катастрофически, только на еду и то на самую простую. Переболели тут недавно всей семьей жутким вирусом с высоченной температурой, и ребенок с нами. Техника вся выходит из строя. Недавно телефон у мужа сломался, крякнул и погас. Ремонтировать, муж говорит, смысла нет, встанем на ноги, лучше себе новый куплю. Пока взял старый смартфон у своего брата – облупленный, с треснутым экраном, так сказать, видавший виды, но работает как-то. Ходит с ним. Без смартфона ему нельзя, он же работу ищет, на сайтах работных сидит, ему пишут в мессенджерах… А теперь еще и мой телефон дочка разбила вдребезги. Прямо одно к одному…

— Ну, мы тортик маленький купили, шампанского, фруктов немножко, думали – их свекровь со свекром, мама и мы, посидим в узком кругу. Приехали, а там! Толпа человек в пятьдесят! Столы стоят на улице, шарики, цветы, все украшено. И свекровь такая довольная – сюрприиииз!..

— ...Я невестке так и сказала – тратить деньги на детские вещи я не планирую, у вас все есть! – говорит Варвара Тимофеевна. – Колясок несколько, одежда, игрушки, стул для кормления, ванночка… Ты была против аборта, никто тебя за язык не тянул. Так что давай, подключайся!

— …Ага, меня тут пытались познакомить с одним, – рассказывает Лизе тридцатичетырехлетняя Мария. – Хороший парень, говорят! Руки из плеч, без вредных привычек, самостоятельный, работает наладчиком холодильников, квартиру снимает.

— В детстве с братом у нас были хорошие теплые отношения, – делится Маргарита. – Разница в возрасте у нас пять лет, он старше. Я все время к нему тянулась, и он относился по-доброму как-то, хотя, наверно, я и доставала его… Помогал, успокаивал, в школе ко мне приходил, я всем подружкам с гордостью рассказывала, что это мой старший брат. А в юности вот как-то разошлись пути-дорожки. Он закончил технический вуз, устроился на работу в хорошее место, начал прилично зарабатывать. Женился, жена у него очень хорошая, милая девочка, но иногородняя, из многодетной семьи, ни кола ни двора. Первое время мы все хорошо общались. А потом брату сильно повезло, он оказался в нужном месте в нужное время, перешел на очень завидную должность с соответствующим повышением своей и так немаленькой зарплаты. Квартиру себе купил, машину. И все! Нормальное общение у нас с ним закончилось…

– ...А я невестке говорила, что этим все кончится! – горестно рассказывает шестидесятилетняя Валентина Ивановна. – Намекала, что заниматься надо не только ребенком, но и собой, и домом, и мужем, иначе все это плохо кончится. Она меня слушать не хотела… А теперь с упреком еще и заявляет – ваш сын, мол, загулял! Загулял, да. И я его понимаю!

...Есть семья, ребенок, достаточно еще маленький на момент начала отношений, можно воспитывать и лепить все что угодно. Но и в то же время уже не грудной, которому надо подгузники менять. Самое то для мужчины: сын – друг и товарищ, можно и на рыбалку с собой брать, и в мяч играть, учить всему, обсуждать что-то. Мальчик искренне считает его папой, другого отца не знает. Чего еще надо–то?

 – Зарплата у него копеечная, в Москве это надо еще умудриться такую найти, дворники, и те больше зарабатывают, наверно! Жилья своего нет и не было, приперся в Надькину квартиру, все свое принес в рюкзачке… Да я бы молчала, пусть делают, что хотят, если бы не Димка, внук! На его деньги, получается, дочь альфонса своего содержит!

— Заехала к маме в субботу вечером, она сидит, смотрит сериал какой-то в интернете, и закусывает тортиком – своим любимым, бисквитно-кремовым, с жуткими масляными розами! – рассказывает тридцатисемилетняя Вера. – От тортика едва ли восьмая часть осталась… Блин, говорю, мама, это ты за раз все умяла, что ли, ты в своем уме, ну куда столько-то?.. Так она обиделась на меня! Я, говорит, толстею не из-за еды, а из-за болезни и лекарств, мне врач так сказала. Что там этот тортик, он маленький совсем, на один зубок…

-У нас в городе жизни нет! - рассуждает моя знакомая из провинциального сибирского городка. - Работать негде, перспектив для молодежи никаких. Комбинат еще как-то пыжится, но неизвестно, сколько протянет... Поэтому, когда дочка после института решила ехать в Москву - я только рада была. Думала, устроится там, познакомится с кем-нибудь, может, замуж удачно выйдет за москвича... Уехала она, вот уже восьмой год в Москве живет...

Часто приходится слышать - мол, если уж мужчина соберется уйти, его не удержит никто и ничто. Ни имущество, ни штамп в паспорте, ни даже ребенок.

А вы тоже так думаете? Ведь бывает по-всякому...

— ...Таня увидела у меня в спальне фотографию малыша. Она просто рвала и метала!  «Это что еще такое? Чтобы этого байстрюка рядом с моими детьми и близко не было! Если вы будете ставить его фото в своем доме, моих детей ноги тут не будет!..» Ребенка обозвала по-всякому, я даже повторять не буду, как, не думала, что она и слова-то такие знает. Ну разве можно так про малыша-то? Он-то в чем виноват? Я думала, она мудрая женщина, а она повела себя, как глупая баба…

— Что мне делать с бабушкой, я просто ума не приложу! – чуть не плачет двадцативосьмилетняя Варвара. – Что ей говорить? Она мне сегодня уже девять раз с утра позвонила! Спрашивает, сколько Максим, мой муж, будет получать на новой работе. И ей нужна конкретная цифра! Все ответы типа «нормально будет получать» и «нам хватит» — ее не устраивают! Спрашиваю, зачем ей это нужно – вразумительного ответа не дает, да еще и обижается. А ссориться с бабушкой совсем не хочется… Но и говорить, сколько Максим будет получать, чтобы это моментально стало известно всем родственникам и бабушкиным подругам – тоже особого желания нет!

– Я вот искренне не понимаю, чего они от меня ждут, Вика и ее мать! – рассказывает пятидесятилетняя Ирина. – Раньше мы часто виделись – то в магазине, то на улице. Ну еще бы, живем в соседних домах, а они постоянно с коляской тут у нас круги нарезали – то одна, то вторая, то обе вместе, мимо не пройдешь. Вика мне как-то раз заявила, когда мы столкнулись с ней нос к носу – Ирина Сергеевна, мол, а коляске, между прочим, ваша родная внучка! А я говорю – я в курсе, и что дальше? Нет, вот правда, что я должна была сделать, а? Не понимаю!

— С мамой не общаемся больше четырех лет уже, – рассказывает тридцативосьмилетняя Ольга. – Тяжелый человек, манипулятор, родила меня в свое время без мужа, отца своего я не знаю, в документах прочерк. И всю жизнь считала себя образцовой матерью, едва ли не героиней! Аргументы железобетонные: она ведь не пила, не шлялась, кормила меня, поила, в детдом не сдала, что еще надо-то! Пыталась себе и учебу мою в козыри записать: дала высшее образование. Только где там дала? Училась я на бюджете, с девятнадцати лет съехала в общежитие, с двадцати начала подрабатывать и вообще у матери больше ни копейки не взяла. Тем не менее она уверена, что она отличная мать, а я неблагодарная отвратительная дочь…

–...Да, мы ее воспитывали в строгости, ничего не скажу. Может, где-то и перегибали палку! Мы с отцом тоже люди, со своими эмоциями… Но это все для ее же пользы! Заставляли учиться, поддерживать чистоту, выполнять свои обязанности. Выросла нормальным человеком, образование получила, работает, семью создала, родила сына. А те, с кем сюсюкали в детстве, немногого достигли. Примеров достаточно. Значит, правильно воспитывали, и точка! А вспоминать сейчас то, что было в прошлом веке– какой смысл?.. Я еще посмотрю, как она своего сына вырастит, и что он ей припомнит лет через тридцать, да…

— Ты им вообще про меня говорил?
— Кому — им? — Михаил даже не оторвался от телефона.
— Ну… родителям. Брату. Сестре. Кто у тебя там ещё есть.

— ... Я молчу, конечно, мнение свое держу при себе, дочку не расстраиваю, — рассказывает шестидесятилетняя Анна Борисовна. — Ей сейчас и так непросто. Но мне кажется, на ее браке можно смело ставить крест. Все кончено!

- Ну какой ей ребенок? - чуть не плачет двадцатитрехлетняя Светлана. - Мать ни хомячка, ни котенка сама не воспитала! Годовалого внука видела три с половиной раза в жизни, включая выписку из роддома. У нее даже цветы вянут на следующий день. Она наиграется через месяц, я ее прекрасно знаю. И что дальше?..