– Ой, мам, ну тебя что-то совсем не в ту степь понесло! – взметнулся сын. – Ищешь, на что обидеться, что ли? Нравится страдать? Тебе сказали, когда и где будет праздник, надо было собираться и приезжать! Родителей вообще не приглашают, на то они и родители, близкие люди. Письменное приглашение тебе надо было направить, что ли?

–Мы тут с коллегой поспорили! – рассказывает сорокатрехлетняя Людмила. – Она отправляет дочь-студентку работать. Причем, даже не отправляет, а просто гонит! Выдвигает ультиматумы! С сентября ребенок должен найти подработку, и все тут!

– Как это – с сентября? Она на заочном, что ли, учится?

– ...Дочь говорит – мне уже двадцать шесть лет, я, мол, взрослая, отчитываться перед тобой не обязана! – рассказывает пенсионерка Ольга Тимофеевна. – Как это не обязана? Вот она уходит поздно вечером, я разве должна знать – с кем, куда, когда вернется, где ее искать, если что!..

— …Это у нас давно уже больной вопрос! – рассказывает двадцативосьмилетняя Анастасия. – Мужу машину родители отдали, она старенькая, но вполне на ходу. Муж водит отлично, отец его чуть ли не в детстве еще на даче научил управлять автомобилем. В восемнадцать лет муж получил права, у него вообще в голове не укладывается, как это взрослый человек не умеет водить, и, главное, совсем не хочет учиться. А я вот такая, да, не вожу. И не хочу категорически, потому что точно знаю, что вождение – это не мое…

— Сережа, а это что за пакет ты принес? Белый. В коридоре лежит? – спросила мужа Татьяна.

— Да это мать передала опять, чего-то там купила! – крикнул из комнаты Сергей. – Какие-то костюмчики снова. Для ребенка.

— …Подруга часто раньше говорила, что до восемнадцати свою дочь дорастит, а дальше – чемодан ей в зубы и пусть идет, куда хочет, – вздыхает Вероника Михайловна. – Я не верила, что она так сделает! Но каково было мое удивление, когда она действительно собрала дочери чемодан! Правда, не в восемнадцать, а в двадцать лет, девочка только-только тогда колледж закончила. Сняла ей студию, оплатила вперед на четыре месяца, что ли, дала какую-то небольшую сумму денег на первый месяц на еду и выставила ребенка из дома со словами: все, дальше сама, как знаешь… Сейчас ее дочери около тридцати, отношений они не поддерживают с тех пор. Нет, дочь не алкашка, не наркоманка, по крайней мере, пока мы ее знали, такой не была. Хотя характерец, конечно, был еще тот – упрямая, вредная, непростая, скажем так, в обращении, могла и матом послать, субординации не чувствовала… У подруги единственный брак, она замужем за отцом дочери, и тот тоже, получается, со своим единственным ребенком не общается и знать ее не хочет. Моему мужу так и заявил – мол, дочь мы вырастили, отправили в свободное плаванье и освободились от ее присутствия в своей жизни, будем жить теперь спокойно!..

– …Вот во времена СССР были отличные отцы! – рассуждает тридцатисемилетняя Нина. – С детьми и в лес с палатками ходили, и в шахматы играли, и задачи решали... Не то, что сейчас! В наше время мужа еще надо на ребенка уговорить – не всякий еще и согласится! Зачем женятся тогда только?..

— Нового менеджера у нас опять уволили, представляешь? Отрабатывает неделю, и адью, с понедельника я опять одна в кабинете... Вот так, с начала года уже второй человек уходит!

— Только я тебя очень прошу: пусть это останется между нами, ладно? – сказала мама Инне. – Валере своему не говори… Он хороший парень, не хочу, чтобы думал, будто мы у него на шее сидим. Еще и до родителей его дойдет… Я через пару дней всё тебе верну.

– Неужели ты меня до сих пор ненавидишь? – написала Ольге сестра Валерия. – А я просто хотела тебе помочь…

— Очень люблю готовить, научилась в детстве еще, от бабушки, она просто мастерица была, – рассказывает тридцатидвухлетняя Алиса. – И у меня тоже получается неплохо. Все, кто пробовал, хвалят, некоторые просто дифирамбы поют… Началось все с того, что, сидя в декрете, стала помогать подругам накрывать праздничные столы на их семейные торжества, готовила горячее, салаты, закуски. Кому-то блины пекла, заказывали, кому-то манты, кому-то мясо по-французски. Гостям нравилось, спрашивали рецепты, подруги честно говорили, что готовила я. Люди звонили и просили им тоже приготовить то или иное блюдо им на стол, за деньги. Появились первые заказчики, некоторые из них стали постоянными, пошел еще народ, по сарафанному радио…

— У мамы пару недель назад соседка умерла, – рассказывает тридцатичетырехлетняя Валерия. – Они приятельствовали раньше, особенно после того, как обе на пенсию вышли. У соседки тоже дочь, в свое время она родила ее для себя, без мужа, в довольно уже позднем возрасте – как и моя мама, собственно. Перед смертью соседка болела сильно, слегла, у нее инсульт случился. Дочь ее на пару лет меня старше, мы с ней в одной школе учились когда-то. Так вот, эта соседкина дочь Ксюша уволилась с работы и сидела со своей матерью. Ну не знаю, как по мне, так себе решение, могла бы просто сиделку нанять. Но мать ее чужих людей рядом не хотела, и Ксюша пошла у нее на поводу…

- ... А на днях он мне, значит, и заявляет - переезжай, говорит, ко мне! Давай, мол, попробуем жить вместе! - возбужденно рассказывала девушка лет двадцати трех своей такой же юной подруге. - Ну, знаешь, как это сейчас говорят - проверим чувства, притремся друг к другу в быту, бла-бла...

– ...Да разговорились тут с братом... В общем, плохо ему! Светка, жена–то его, после родов вся в детях. Обрюзгла, обабилась, потолстела килограмм на тридцать, в голове одни кашки и развивашки. Ей не надо ничего, ее все устраивает. И дети уже не младенцы, а ничего не меняется. Серега уверен, что и не изменится. Что он только не делал... Уже и руки опустил. Сказал мне – детей выращу и разведусь. Это вопрос решеный. Вот сыну младшему исполнится восемнадцать – и уйду. Квартиру, говорит, Светлане и детям оставлю, а сам еще успею пожить...

— Мама эту свою кошку любила очень, долгое время они вместе прожили, кошка стала членом семьи, – рассказывает тридцатитрехлетняя Лариса. — И тут животинка заболела сильно. Не ест, лежит тряпочкой, вялая, рвет ее. Мама – к ветеринару, он посмотрел, взял анализы, сказал, что смысла нет лечить, животное старое, его время пришло, будет лучше усыпить, чтобы не мучилось. Но мама даже дослушивать не стала! Ушла к другому врачу, он взялся за лечение. Прописал уколы, мол, проколите вот этот препарат, там посмотрим. Мама звонит мне, нужны деньги на лечение. Ну, я думала три, пять тысяч, говорю, давай, я пришлю, сколько надо? А мама – сорок тысяч рублей, это пока… Я говорю, мама, ты в своем уме? Мы не олигархи вообще-то, такие деньги тратить на кошку. Я, конечно, все понимаю, мне тоже животину жалко до слез. Но сорок тысяч! Слово за слово, мама на меня обиделась и трубку бросила. А поскольку деньги были нужны срочно, обратилась в МФО, о чем мне не сказала…

— Нет, ну это разве дело? – страдает Анна. – У меня сердце кровью обливается! Вернулась вчера с работы в два часа дня, отпросилась, давление поднялось. И что я вижу? Внучка не умытая, не причесанная, сидит на диване перед планшетом с мультиком, жует банан. Гулять не ходили, не обедали еще, да и не завтракали, по-моему, толком. В квартире срач, дочь сидит носом в телефоне и переписывается с этим свои кавалером, телефон тренькает не переставая. Сидит, хихикает, на ребенка ни малейшего внимания не обращает. Мне бы выпить таблетку и лечь с давлением, но какое там! Засучила рукава и давай разгребать. А дочь мне – мам, да оставь, я сама потом все сделаю! Я говорю, когда потом, полдня прошло, ты на часы посмотри! Ты вообще что творишь-то?..

— …Да я в магазине была, когда телефон зазвонил! – рассказывает двадцативосьмилетняя Инна. – У мужа выходной случился наконец-то, он дома с ребенком остался, меня отпустил в супермаркет. Это у меня теперь отдых такой: не с коляской бегом, как сайгак, за хлебом и молоком, а пойти так не спеша, выбрать продукты, посмотреть, что вообще продают… Ну вот, купила того, сего, на кассе стою, расплачиваюсь, продукты в пакеты складываю, и тут вдруг телефон…

— ...В общем, отпраздновали мы дочкину свадьбу, уехала она, так пусто стало, и в доме, и на душе. Утешаю себя, что жених — парень хороший, ну а если что, мы всегда рядом. Дочке мы так и сказали: как бы жизнь не сложилась, у тебя всегда есть дом, родители, мы в любой ситуации на твоей стороне, и примем, и поддержим! Отец говорит, мол, мы в твоей комнате даже менять ничего не будем. Все останется по-прежнему — твой шкаф, кровать, письменный стол, комод. Ты в любой момент можешь вернуться ДОМОЙ!

— …Набираю дочери, а у нее «номер временно не обслуживается»! – рассказывает пятидесятитрехлетняя Мария Даниловна. – Что такое? Думаю, ну, сбой, наверно, какой-то, попробовала еще раз через время, и еще… Толку нет, все то же самое. Позвонила зятю, спрашиваю, Слава, что у Полины с телефоном, дозвониться никак не могу? А он: «Так это заблокировали за неуплату. Да вы не переживайте, мы к вечеру решим этот вопрос!» Решат они… Опять, говорю, у родителей клянчить пойдешь, взрослый мужик, не стыдно тебе?.. Бросил трубку. Не нравится ему, когда я «мозг выношу», видите ли. А как не выносить? Молча смотреть на это на все? Делать вид, что все в порядке? Я так не могу…

– …Купила я себе лоточек клубники, маленький совсем, может, ягод с десяток! – рассказывает пенсионерка Людмила Макаровна. – Денег нет, конечно, совсем сейчас, но что-то так захотелось попробовать хоть разочек в этом сезоне, прям очень. Решила, была не была! Купила, пришла домой, смотрю, нет никого. Ну, думаю, хорошо, сейчас и полакомлюсь. Вымыла ягоды, на тарелочку выложила, села на кухне с журнальчиком, и только рот открыла, чтобы ягодку положить, как дверь открывается и забегают внуки. «Ой, бабушка ягоды ест! Дай нам!»