– …А я все время удивлялась – Ира, говорю, ну как тебе не страшно не работать в наше время? – рассказывает про сестру тридцатичетырехлетняя Галина. – Муж зарабатывает, это прекрасно, но ведь бывает всякое. Мужья не вечны! Но она только руками на меня махала – в муже, говорит, я уверена, а проблемы буду решать по мере возникновения, от всего в мире не застрахуешься, и везде соломки не подстелешь… Ну вот, теперь ситуация – муж в больнице, перспективы туманны, ситуация серьезная…

– …У нее даже машинки стиральной толком нет, ты представляешь? – с широко раскрытыми глазами рассказывает тридцатипятилетняя Екатерина. –Двадцать первый век на дворе! У людей на дачах, в съемных квартирах, в селах глухих и то уже машинки-автоматы стоят. А Дина Георгиевна стирает в «Фее». Ты знаешь, что это такое? Тазик с мотором! И отжимать приходится потом руками. И полотенца, и пододеяльники! Я чуть не упала, когда увидела!..

— Вот вроде взрослые люди, самостоятельные: работают, живут отдельно, ребенка ждут! – рассказывает про свою дочь с ее мужем пенсионерка Ольга Павловна. – Но с деньгами обращаться вообще не умеют. Как дети. В долгах как в шелках. Получают зарплату, отдают за аренду, долги, кредиты, а с остальными деньгами едут в магазин – и не успокоятся, пока все не просадят. Гаджеты, тряпки, обувь – в общем, всякая ерунда... Деньги дома у них не ночевали ни разу. Все просаживается в тот же день!

— ...Я своего мужа знаю, как облупленного – не мог он такое придумать сам. Явно ему помогли! И скорей всего, мама и помогла, придумала эту многоходовочку. Если бы она ему не подыграла, я бы раскусила его на раз-два...

— ...Я и со старшей дочерью постоянно спорю на эту тему. Тоже, двадцать девять лет уже, семьи нет, ни котенка, ни ребенка. Все принца ждет. Замужество, говорит, это серьезно, тут надо семь раз отмерить и один раз отрезать... Я ей все время говорю – дурочка ты, Нинка, так и просидишь всю жизнь, отмеряя, но не отрезая... Проще надо быть, я считаю!

— Получается, своего сына ты любишь больше, чем нашу дочь? – спросила мужа Наталья.

— Ой, Наташ, не говори ерунды, — выдохнул Андрей. — Я обоих люблю одинаково. Просто я устал. Две ипотеки тяну, плюс кредит, плюс алименты. Это, знаешь ли, непросто все.

— …Мама расстроенная позвонила, – рассказывает двадцатичетырехлетняя Маргарита. – Спросила, как дела, как самочувствие сначала, но, чувствую, звонила не за этим. Соседи на вас жалуются, говорит! Я в шоке вообще, что случилось? Живем тихо, не шумим, не ругаемся, музыку громко по вечерам не слушаем, гостей у нас не бывает, какие к нам претензии могут быть? А мама мне – «Олег твой не здоровается ни с кем, так разве можно?..». Ну да, был у нас тут недавно конфликт с соседкой по лестничной площадке, Дарьей Васильевной, прикопалась к нему около лифта: «Молодой человек, а вас мама здороваться разве не учила?» Ну, Олег ответил ей, грубовато, может, что со своей мамой он разберется сам, а ей его воспитывать никто никакого права не давал, пусть своих детей воспитывает…

— Костя, мне это надоело. Хватит уже из меня дуру делать! Какая помощь бывшей однокласснице, о чем ты? Ты понимаешь, что ситуация двоякая? А если я найду где-нибудь поблизости бывшего одноклассника и буду бегать к нему и котлеты ему жарить? А что? Это же просто помощь! — Даша стояла в дверях кухни, бледная от злости.

— У всех дети как дети, ты посмотри вокруг! – расстроенно вполголоса говорит пенсионерка Дарья Петровна, сидя на детской площадке с соседками, выгуливающими здесь детей. – Бегают, играют, на великах гоняют, на роликах, на самокатах катаются. А наш сидит квашней, как старый дед на завалинке…

— …Девочке одиннадцать лет почти, подросток, и содержание обходится в копеечку, – возмущается тридцатидвухлетняя Анфиса. – Одеть надо так, чтоб не хуже всех, кружки оплатить, сейчас вот репетитора взяли. Каждую неделю что-то случается – то сменку потеряет, то телефон разобьет, то выпускной грядет из четвертого класса, надо наряд и ресторан оплатить. Свекровь без всяких комплексов звонит Пашке и просит денег, мол, тут такое дело, опять надо... И что-то меня это в последнее время подзадолбало, если честно. Мы вообще-то деньги не рисуем, у нас своя семья, маленький ребенок, ипотека… Почему мы должны теперь еще и содержать воспитанницу свекрови?

— Почти семь лет они уже вместе живут, три года назад дочь забеременела, я думала – ну, теперь распишутся! – рассказывает пятидесятитрехлетняя Анна Федоровна. – Нет, так он ее и промариновал до самых родов, хотя я говорила дочери – не надо уже никакой свадьбы в такой ситуации, сходите и просто распишитесь в ЗАГСе, чтобы ребенок родился в браке. Но дело не в свадьбе даже – Олег просто не хочет регистрировать отношения, вот и все. Все эти рассуждения о том, что штамп в паспорте ничего не меняет… Я ему говорю, ну раз не меняет, так возьми и поставь, чего ты его боишься-то? Сразу ощетинивается – мол, это не ваше дело. И дочь тоже злится – мама, ну что ты лезешь? Да, я понимаю, от моего зудежа на эту тему ничего не изменится. Но теперь она снова беременна, а про свадьбу по-прежнему молчок. И это мне очень не нравится…

- Не понимаю, как это вообще возможно, сидеть на чьей-то шее! - рассуждает двадцатишестилетняя Яна. - Я с третьего курса универа у родителей уже ни одной копейки не брала, жила отдельно и зарабатывала на себя сама. А теперь-то уж, как учебу закончила, так и вовсе не представляю, чтобы я просила деньги у кого бы то ни было... От родителей даже подарок новогодний принять неудобно - сразу думаю, что столько денег они на меня потратили, как же...

— Хорошие друзья свадьбу праздновали, нас пригласили с мужем, – рассказывает Ксения. – Я приготовила подарок, в конверт положила пятнадцать тысяч рублей, переживала еще, что маловато, надо бы двадцатку хотя бы. Но с деньгами у нас сейчас непросто – ипотека, ремонт, да еще и я в декрете... Муж спросил, сколько я положила, я ответила – и началось! Куда столько, мол, зачем, мы что, богачи какие-то, вечно ты стремишься пустить пыль в глаза! И вообще, нас же не ради денег позвали, а просто хотят, чтобы мы разделили радостное событие, подарок нужен символический. Я его спрашиваю, а сколько надо-то было положить? Он, такой – ну, пятерку, и достаточно. Блин! Да я со стыда сгорю, говорю, припереться на свадьбу в ресторан вдвоем, пить-есть-веселиться, а в конверт положить пять тысяч рублей? Мы же вроде взрослые работающие люди, не школьники и не студенты какие-нибудь, чтобы вдвоем прийти на свадьбу с таким подарком…

– …Да просто надоело это уже! – рассказывает пятидесятисемилетняя Людмила Павловна. – Третий год сын с женой живут, и за все это время месяца не было, чтобы без скандала!.. Я все думала – ну ладно, молодые, бывает. Притрутся, успокоятся, будет тихо. Недавно они нас обрадовали – ждем, мол, ребенка. Ну, теперь-то, думаем, точно притихнут. Ага! Только хуже стало. Наташа просто слетела с катушек окончательно!..

– …У малыша животик крутит, он вторую ночь уже толком не спит, и я с ним! – рассказывает тридцатилетняя Анна. – Днем сегодня вроде укачала, сама прилегла тоже, отключила телефон. Встаю – восемь пропущенных, от мамы! Перезваниваю, слышу по голосу – она чуть не плачет. Я испугалась даже, говорю, мам, что случилось? А она – неужели ты не могла посуду помыть с вечера, пол протереть, вещи по местам разложить, это на пятнадцать минут дел? Зинаида Михайловна звонила, мне так стыдно было за твой бардак и антисанитарию!

— …Сижу дома, никого не трогаю, дочку мою мама взяла с ночевкой, – рассказывает двадцатидевятилетняя Раиса. – У меня выходной был, я убралась, пирожки напекла, сериальчик себе включила. Вдруг – телефон. Звонит какая-то женщина, рыдает, умоляет трубку не бросать, просит простить, какой-то ребенок болен, я ничего не поняла сначала. Думала, очередной развод, тем более, звонок с неизвестного номера. Говорю, девушка, денег нет у меня, помочь ничем не могу. А она – да я сама тебе денег дам, сколько хочешь, пойду кредит возьму, но ты должна меня простить! Я Вероника, ну, помнишь, та самая… Да уж, конечно, как мне не помнить Веронику. Я из-за нее дочку чуть не потеряла, родила преждевременно, весь первый год потом по больницам ребенка мотала, пока она с мужем моим шуры-муры крутила в нашей супружеской постели…

— …Четырехмесячный ребенок на руках, оказывается, не повод превратиться в наседку! – с обидой пересказывает свой последний скандал с мужем двадцативосьмилетняя Дарья. — И вообще, ему жена нужна не беспомощная курица, а равноправный партнер, помощник в делах, поддержка и опора!  Ты, говорит, не опора, вечно с ребенком, помощи от тебя не дождешься! Нет, ну каково? Это он ждет от меня помощи, не я! Просто мир перевернулся с ног на голову!..

- Муж так и заявил: ты, говорит, как хочешь, а я замучился ездить на работу по два часа в один конец! - рассказывает тридцатилетняя Яна. - Решил, представляешь, квартиру снимать рядом со своей конторой. На другом конце города. Зачем? Мы только ремонт сделали, все под себя, все с любовью...

– Считаю, что дочь нас с отцом просто предала! – расстроенно заявляет шестидесятивосьмилетняя Оксана Николаевна. – Бросила стариков и уехала за границу. Лишила всех радостей жизни, внуков, будущего. А мы ведь всю жизнь в нее вложили!

 – ...Это конец! – убито говорила Анна Леопольдовна подругам. – Пединститут! В группе одни девки! Неее, надо что–то делать, как–то помогать Маринке, что ли. С кем–то знакомить. У тебя там на примете никого нет?..