– …Телефон у мужа зазвонил в восемь вечера, я разу поняла, что это Нина, ну, бывшая жена! – рассказывает тридцатипятилетняя Алла. – Так и оказалось. «Егор, спасай, мы заболели!» Старший из садика принес ротавирус, день она его лечила, к вечеру свалилась сама, и второй ребенок тоже. Егор поговорил, трубку положил и стал собираться. Я ему говорю – а тебе не кажется, что это чересчур вообще-то? Ты скорая помощь? Чем ты можешь помочь, кроме как нам заразу сюда принести? Но он поехал все равно. В двенадцать я ему набрала, говорю, ты когда вернешься? А он – ложись спать, меня не жди, тут все плохо, я останусь на ночь. Каково?
– В сорок лет она родила, мы все в шоке были! – рассказывает про сестру тридцатипятилетняя Анна. – Со старшим, говорит, не успела понять, что такое материнство, работала много, в воспитании ошибок наделала, с дочкой все будет по-другому. А что там по-другому-то? Этот ее мужик, папаша ребенка, на ней так и не женился в итоге. То придет, то уйдет. Ни денег от него, ни помощи, вообще толку, как от козла молока. Но зато ребенок теперь есть…
– Сын с Верой развелся два года назад! – рассказывает шестидесятилетняя Зинаиды Николаевна. – Я его, конечно, тоже не оправдываю: пока жена сидела с детьми, завел любовницу. Но, с другой стороны, я уверена: если семья рушится, виноваты двое! Это раз. А второе – ну и что теперь бесконечно копаться в этой ране, злиться, страдать? Ну, случилось в жизни не самое приятное – надо отпустить и жить дальше, мыслить позитивно! Ну а уж детям рассказывать про то, какой их отец подлец, и вовсе, я считаю, дно! Зачем? Ни к чему хорошему это не приведет…
–...Да, мы ее воспитывали в строгости, ничего не скажу. Может, где-то и перегибали палку! Мы с отцом тоже люди, со своими эмоциями… Но это все для ее же пользы! Заставляли учиться, поддерживать чистоту, выполнять свои обязанности. Выросла нормальным человеком, образование получила, работает, семью создала, родила сына. А те, с кем сюсюкали в детстве, немногого достигли. Примеров достаточно. Значит, правильно воспитывали, и точка! А вспоминать сейчас то, что было в прошлом веке– какой смысл?.. Я еще посмотрю, как она своего сына вырастит, и что он ей припомнит лет через тридцать, да…
— Это какой-то кошмар, у меня просто в голове не укладывается такое! — рассказывает двадцатишестилетняя Майя. — Узнала, что Егор отменяет нашу свадьбу, представляешь? Нет, ну я понимаю, конечно, что все получилось поспешно, но блин! Заявление в ЗАГС подали, кольца купили уже. Родители и некоторые друзья в курсе были, что мы женимся. А теперь всем говорить, что не женимся? Брр... Что ж за ужас у меня в жизни происходит в последнее время!
– …Говорит, у меня блистер с противозачаточными таблетками в ванной на полочке лежит, чтобы муж видел, – рассказывает про подругу тридцатилетняя Варвара. – Каждое утро она зубы чистит, а потом одну таблеточку достает и бросает в слив. Муж уверен, что все окей, видит, что таблетки убывают, значит, пьются регулярно, подставы не ждет, не думает, что скоро снова станет папой… Только вот что-то ничего не получается у нее. С первым ребенком они сразу забеременели, а теперь какой-то затык, она даже уже переживать начала…
– …Так плохо, как в эту субботу, мне давно уже не было! – рассказывает шестидесятилетняя Анастасия Михайловна. – В глазах потемнело, в ушах застучало… Давление меряю, а сама цифры на приборе не вижу!.. Позвонила в скорую, дверь открыла, легла. Ну, они приехали, что-то там укололи, вроде потихоньку стало отпускать. Я взяла телефон, написала дочери, что плохо сильно, не знаю, доживу ли до утра вообще. Смотрю – сообщение доставлено, прочитано и … ноль реакции! Ни звонка, ни ответа, ничего вообще. Нет, я не ждала, конечно, что она кинется на помощь. Но хотя бы позвонить матери в такой ситуации можно было? Спросить, что вообще случилось, жива ли я? Или я слишком многого хочу?
– Участливо расспрашивает меня, как я себя чувствую, что пью, что врач сказал! – рассказывает Зоя про мужа. – Но про деньги молчок! Иди, говорит, записывайся в поликлинику, бери направление, делай там, что надо… Я говорю, я тогда сама деньги найду, займу у подруг, у мамы возьму что-то, выкручусь! Он только плечами пожимает – ну, сама так сама. Говорю, ну что тогда за семья такая у нас, беда пришла, и каждый сам за себя? Нет, говорит, ты что, не каждый за себя, а просто – ну нет у меня денег! Где я возьму?
– Ой, мы столько вложили в Зиночкино образование – целое состояние! – с возмущением и чуть ли не со слезами в голосе говорит шестидесятилетняя Анна Константиновна. – Ничего не жалели с отцом, последние копейки отдавали. А сил сколько потратили! Развивали с пеленок: книги читали, по музеям и театрам водили, путешествовали. Папа у нас математик, занимался с ней по своей методике, наша девочка уравнения в шесть лет решала... В гимназию устроили самую лучшую, репетиторов оплачивали, курсы любые, лагеря, компьютер ей купили – только учись! И как она поступила со своим образованием? Просто слила в унитаз. Я считаю, это предательство…
– ...Прислал мне скриншот с сайта какой-то клиники – стоимость медицинского аборта, и деньги на карту перевел! – усмехается Мария. – Ну, мы с мамой пошли в детский магазин, купили ползунки, шапочки, носочки, что-то там еще детское. Сфотографировали и выслали ему с подписью – спасибо за деньги, они пригодились…
...Перепорчен, наверно, миллион тестов на беременность, дорогих, дешевых, всяких. Результата нет, при том, что и грубых нарушений женского здоровья у Марии не выявили. Так, по мелочи - то одно нормализуют, то другое подлечат. Другие женщины сплошь и рядом беременеют при таких, и даже еще более серьезных, диагнозах, а у Марии - ничего.
Это при том, что муж здоров стопроцентно...
– Нет, ну ты представляешь: я маме про внука говорю, что он в конкурсе рисунков первое место занял у нас, а она, не слушая, перебивает и начинает снова про своего Тотошку, тьфу! – рассказывает тридцатидвухлетняя Дина. – Она этого пса с рук не спускает, целует его, на стол сажает! Это, говорит, мой сынок, твой, если что, братик! Только этого мне не хватало! Не хочу быть тотошкиной сестрой…
— … Такая неприятная ситуация, просто не представляю, как теперь быть! — рассказывает двадцатидвухлетняя Кира. — Свекровь на меня обиделась жутко!.. У нас с ней прекрасные отношения... были. Она столько для нас делает всегда, я ей очень благодарна. Подружки все на свекровей жаловались, я слушала и удивлялась всегда. Думала, как хорошо, что моя свекровь — вменяемая, адекватная женщина...
– Во вторник пришла я за внучкой в сад, – рассказывает пятидесятисемилетняя Инна Викторовна. – Заглянула в группу, помахала ей рукой, она ко мне было кинулась. Но воспитательница ее остановила! Что-то сказала, увела, посадила на стульчик. Потом вышла ко мне и заявляет – извините, мол, Юлю я вам отдать не могу! Я говорю, вы меня не узнали, что ли? Я бабушка! Я все время Юлю забираю! А она – я знаю, но ваша дочь написала заявление – ребенка никому не отдавать, кроме нее и ее мужа…
– …И вот эта самая Полина Сергеевна, соседка, просто не сходит у мамы с языка! – жалуется тридцатипятилетняя Кристина. – «Полина Сергеевна то, Полина Сергеевна сё»… Сначала я даже радовалась. Думаю, ну вот, хорошо, мама подругу нашла на новом месте, не будет ей так одиноко после переезда. Они и чай вместе пьют, и Галкина по телевизору вместе смотрят, и что-то обсуждают… Но чем дальше, знаешь, тем меньше мне все это нравится…
