...Но Маргарита категорически не хочет перевозить маму поближе к себе. Она им тут жизни не даст. Даже когда мама приезжает в гости на две-три недели, после ее отъезда Маргарита как выжатый лимон. Мама беспардонна, категорична, бестактна – впрочем, так всегда было, и так есть. Маргарите гораздо проще и комфортней пригласить в гости свекровь, чем маму – та ведет себя гораздо адекватней, на все спрашивает разрешения и старается не мешать.
Мама же прет, как танк, сметая все, всех кругом критикуя, на всех обижаясь и дуя губки...
– Так она сама мне еще до нашей с Сергеем свадьбы заявила, когда мы с ней только познакомились: Света, мол, я эту традицию обмена подарками терпеть не могу! Выбирать не умею и не люблю, дарю всегда ерунду какую-то, никому не нравится. Так что давай без этого, и ты мне тоже ничего не покупай. Я говорю, да пожалуйста, Нина Вениаминовна, без проблем. Мне так еще проще!.. И вот за десять лет – никогда ничего, да. Только устные поздравления! Правда, когда Сенька родился шесть лет назад, она нам десять тысяч дала. Единственный раз, да…
– …А у нас все не как у людей! – рассказывает тридцатилетняя Жанна. – У всех подруг свекрови в доченьках своих, у кого они есть, просто души не чают, а к невестке относятся с прохладцей. А для нашей мамы вот уже четвертый год лучше нет, чем Танечка, жена брата… До смешного уже! В субботу я собралась ехать в магазин, кое-какие вещи себе купить, сказала маме вскользь, а она прямо истерику устроила – не езди одна, попроси Танечку с тобой съездить. У нее отличный вкус, мол, а ты опять купишь ерунду какую-нибудь… Ну конечно, как же, без Танечки я же и трусов себе не выберу, куда уж!
– У нас замечательные отношения с бабушкой были, да и немудрено: я – ее единственная внучка от единственной дочери! – рассказывает тридцатитрехлетняя Валентина. – Я все детство у нее провела! Почти все выходные и каникулы. Мы с ней болтали, книжки читали, мечтали... И она говорила – вырастешь, моя квартира достанется тебе! И при родителях повторяла не раз: у вас жилье есть, а моя квартира будет Валечке, чтобы у нее с самого начала было жилье!..
– …У нее даже машинки стиральной толком нет, ты представляешь? – с широко раскрытыми глазами рассказывает тридцатипятилетняя Екатерина. –Двадцать первый век на дворе! У людей на дачах, в съемных квартирах, в селах глухих и то уже машинки-автоматы стоят. А Дина Георгиевна стирает в «Фее». Ты знаешь, что это такое? Тазик с мотором! И отжимать приходится потом руками. И полотенца, и пододеяльники! Я чуть не упала, когда увидела!..
– …Предложила сыну в новую квартиру нашу мебель забрать – спальню и кухню, – рассказывает шестидесятилетняя Анна Михайловна. – У них там пока совсем ничего, пусто! Спят на надувном матрасе… Говорю, берите мое, а мы с отцом себе новое купим. А невестка губу скривила! Моя мама, говорит, никогда бы так не сделала. Ей бы и в голову не пришло себе покупать новое, а мне отдать свою рухлядь!
– Смотрю вокруг – люди пожилых родителей к себе забирают! – рассуждает семидесятитрехлетняя Ольга Евгеньевна. – Из деревень везут, из далеких городов. А у нас все не как у людей! Пятнадцать лет жили вместе, в нашей трешке, с сыном и его семьей! Я им детей вырастила… Теперь, может, мне самой помощь понадобится скоро: глаза уже не глядят, ноги не ходят. А они, представляешь, собрались уезжать от меня в свое жилье. Бросают мать!..
– …Нос к носу с ней столкнулись на улице, представляешь! – рассказывает про подругу сорокалетняя Светлана. – Идет, ревет, глаза вытирает. Знаешь, Светка, говорит, а я ведь тебе звонить хотела. У тебя муж юристом же у риэлторов работал? Не сможет он меня проконсультировать по одному маленькому вопросу?.. Ну почему работал, отвечаю, он и сейчас там. Конечно, поможем, чем сможем, приходи в субботу. А что случилось-то? Тут она мне и заявила – хочу, мол, вернуть матери подаренную квартиру и прекратить с ней всякое общение…
– А я считаю, что это просто неуважение к родителям! – рассказывает пятидесятипятилетняя Светлана Геннадьевна. – Мы с отцом уже не знали, куда глаза прятать!.. Представляешь, двухкомнатная квартира в панельном доме, мы в одной комнате, молодые в другой. Стены тонюсенькие, звукоизоляции никакой – слышно, как сосед газету листает. И вот каждую ночь из соседней комнаты – звуки… ну, ты понимаешь! Я вообще в шоке. Мы неделю были в гостях, ну что, неделю никак не обойтись было прямо без всех этих глупостей? Кошмар!
– …У свекрови, муж говорит, давление поднялось после того, как она от нас вернулась, скорую даже вызывала! – рассказывает тридцатитрехлетняя Фаина. – Сына с работы сорвала, он все бросил, полетел к ней… Домой вечером пришел злой, как собака. Звони, говорит мне, и извиняйся перед мамой. Хамства в ее сторону я не потерплю!..
Извиняться Фаина перед свекровью не хочет.
– А теперь у матери новая фишка: жалуется на меня родне! – рассказывает тридцатишестилетняя Марьяна. – Бросила меня, говорит, дочь, три недели уже не звонит. Тетке набрала, сестре своей младшей, тетка – мне, с упреками… А я говорю, тетьНин, а в чем проблема-то, хочет пообщаться – пусть звонит сама! У нее все наши номера телефонов, скайп, интернет, все есть. Мы дома сейчас все сидим, она это прекрасно знает. Вместо того, чтобы тебе звонить и жаловаться, могла нас набрать. Значит, так мы нужны…
Ульяне в этом году двадцать три года. Несмотря на молодость, Ульяна, если можно так выразиться, уже мать семейства – у нее муж и четырнадцатимесячный ребенок. Правда, хозяйкой в своем доме Ульяна является лишь наполовину – как многие молодые семьи, супруги живут со свекрами, в тесноте, да не в обиде. В одной комнате – молодая семья с малышом, в другой – родители. А что поделаешь.
Все понимают, что это временный вариант. Ульяна планировала на следующий год устраивать ребенка в сад и идти работать – надо как–то решать квартирный вопрос. Родители с обеих сторон обещали помочь, так что, при хорошем раскладе, в школу сына они поведут уже из своей квартиры.
– Свекровь анализы какие-то платно сдавала, и результаты ей из клиники на электронную почту прислали, – рассказывает тридцатипятилетняя Ада. – Она с утра звонит сыну – помоги, мол, посмотри письмо и скажи, что там. А Макс с ночной смены пришел. Разозлился, говорит, мама, компьютер мы тебе купили, интернет подключили, все показали десять раз. Включай и вперед, сама смотри, да. Ты взрослый человек с высшим образованием, не инвалид! Учись, осваивай, разбирайся, меня больше с этими проблемами не дергай!
– Это они специально сделали, мне назло! – чуть не плачет шестидесятипятилетняя Нина Ефимовна. – Ни слова не сказали, главное! Взяли и купили дачу! Ну зачем? Дача у нас уже есть! Всю жизнь им говорим с отцом – приезжайте, когда хотите, делайте там, что душе угодно, это ваше. Вы – хозяева. Мы – так, с краешку!.. Но было не затащить, как мы не старались. «Отстаньте от нас со своей дачей, нам этого не надо», а теперь вот так! Это что за демонстрация вообще?..
Единственной дочери Нины Ефимовны, Марии, тридцати шесть лет, у нее муж и двое детей – уже школьники.
Пять лет с дочерью не общаемся! – рассказывает тридцатишестилетняя Альбина. – Попросила у нее в трудный момент сидеть с братом, чтобы я могла работать нормально. Она психанула, сказала мне, что нянькой быть не желает, собрала вещи и ушла к своему отцу. На тот момент ей было почти четырнадцать…
