❀ КЛИК НА РЕКЛАМУ - ЧАШЕЧКА КОФЕ АВТОРУ ❀
— ...Сын на детей хорошие алименты платит, между прочим! — делится пенсионерка Татьяна Борисовна. — Больше тридцати тысяч получается на двоих. Я считаю, это много, люди семьями живут на такие суммы! Можно же было бы откладывать, копить что-то детям на будущее, правда? Любая хорошая мать так бы и поступила. Но бывшая невестка деньги просто выбрасывает на ветер — она на них квартиру снимает!..
– Мы с Димкой, с мужем, стали встречаться, когда я была на четвертом месяце беременности! – рассказывает тридцатитрехлетняя Кира. – До этого были просто коллегами. Он знал, что у меня парень есть, они даже знакомы шапочно были, встречались на корпоративе. Ну, потом с тем парнем мы расстались, он испугался перспективы стать папой, сбежал… Я, конечно, ходила как в воду опущенная тогда, ошибки лепила по работе, Димка спросил, что случилось, я ему все и рассказала. А он пригласил меня вечером в кино. Я ему прямо сказала – зачем, мол, я беременна, ребенка буду рожать, никаких отношений сейчас не планирую. А он отвечает – да я тоже не планирую, пойдем погуляем просто так!
– Я уже полтора года у них няней работаю! – рассказывает сорокалетняя Екатерина. – Девочка, воспитанница моя, золотая просто: умненькая, спокойная, рассудительная. Пять лет ей вот исполнилось! Хотя родители, конечно, раздолбаи, что и говорить. Сначала все ругались, скандалы стояли до небес. Спорили, с кем ребенок останется, муж все угрожал забрать дочку, жена тоже не молчала. Теперь развелись, тихо стало. А ребенок, знаешь ли, в итоге остался... ни с кем!
– …Получается, сына надо отдать не бывшему мужу даже, он ему даром не нужен – а свекрам, которые все эти годы в грош меня не ставили! – вздыхает двадцатисемилетняя Полина. – Загорелось им теперь воспитывать внука. Четыре года видели его только по праздникам, чужие люди для ребенка. Но что делать? Выход какой? Тащить ребенка после развода к маме в деревню или в съемную коммуналку? Просто голова кругом…
– Честно говоря, сама не знаю, зачем я вообще маме об этом рассказала? – вздыхает двадцатитрехлетняя Луиза. – Пошла бы молча, сделала аборт, и все! Этот ребенок мне абсолютно не нужен, а уж про так называемого отца и говорить нечего!.. У меня даже ни тени сомнения не было, что делать. Сходила уже к врачу, записалась на прерывание – к сожалению, только на понедельник, раньше никак. А в пятницу маме проговорилась, эх...
– …И вот ребенку уже одиннадцать лет будет осенью, а она все еще в декрете сидит! – с возмущением рассказывает приятельнице про свою племянницу пятидесятивосьмилетняя Татьяна Родионовна. – Я ей уже сто раз говорила – Вика, ты когда на работу-то пойдешь? А она – мне дочку не с кем оставить!.. Сначала она у нее все несадовская была, в сад шла – рыдала, а потом заболевала на нервной почве. Забрали они ее из сада. Позже школа началась, но ничего не изменилось. Работать Вика, похоже, даже не думает…
– …С внуками в свое время мама отказалась сидеть наотрез! – рассказывает тридцатипятилетняя Арина. – Мы с сыном угодили в больницу семь лет назад, отлежали полтора месяца. Дочке было два с половиной, в сад она еще не ходила, и оставлять ее было не с кем. Попросила я маму помочь, деньги даже предложила. И что ты думаешь – мама еле-еле отсидела два дня, пока муж срочно няню искал. Это ваши дети, сказала, и ваши проблемы, решайте их сами!..
– Этот разговор внук еще зимой завел! – рассказывает пенсионерка Ольга Владимировна. – Говорит, бабушка, а правда, что ты со мной в детстве за деньги сидела? Мама так сказала… Ну, у Светки язык без костей, и ума, видимо, нет совсем уже! Это же надо было такое сказать ребенку!
– А это неправда, что ли?
– Нет, ну не то, чтобы совсем неправда… Светка осталась без мужа, когда Егору три года было, он только в сад пошел. И мне как раз пятьдесят пять исполнилось, по возрасту можно было и на пенсию уже… Я не планировала становиться пенсионеркой, но Егор болеть в саду начал почти беспрерывно, и Светка упросила меня помочь... Говорит, мама, я тебе буду деньги платить, как няне! Ну, я и согласилась, скрепя сердце. На работе мне куда проще было, чем с больным капризным ребенком, но надо же было дочери помочь… Вот я и уволилась и села с внуком.
– У тебя ребенок, говорит, слишком много ест, представляешь? – расстроенно рассказывает тридцатипятилетняя Надежда. – Как взрослый мужик, а ему всего тринадцать! Я говорю, мам, ну он растет, действительно сейчас метет все, что не приколочено. Лишнего веса ведь у него нет, все в рост идет. А она – ну, все равно это ненормально. Надо его ограничивать! Наедаться до отвала вредно, человек должен вставать из-за стола с легким чувством голода…
– …И вот Машка прямо посреди вечеринки поднимается и говорит – девчонки, так хорошо с вами, но мне пора, домой надо! – рассказывает тридцатисемилетняя Кира. – Мы ей, конечно, все наперебой – да посиди, мол, еще, сто лет ведь не виделись! Отдохни, пообщайся с нами. В кои-то веки встретились, когда теперь еще получится, неизвестно… Да я, говорит, все понимаю, но мне няню надо отпустить, она очень просила до десяти вернуться...
– Элла позвонила на неделе и говорит – мам, не посидишь с детьми в выходные? – рассказывает пенсионерка Антонина Степановна. – Подработку, оказывается, нашла – на складе комплектовать заказы для доставки. Знакомая ее там работает, ну вот, и Эллу позвала. Людей у них не хватает… На основной работе непонятно что творится, хорошо, если удастся в конце месяца хотя бы оклад получить. Дочь сказала, без подработок не вырулить…
Ребенок спит днем часа два, а то и больше – так наша Настя с ним ложится! – с возмущением рассказывает пятидесятипятилетняя Ирина Борисовна. – При том, что ребенок-то уже не младенец, скоро два года исполнится! Я ей вчера уже в глаза сказала – ты, говорю, скоро вообще в жвачное животное превратишься! Молодая девка, а ведет себя, как клуша какая-то, ест да спит! У меня все декретницы, кого я знаю, крутятся, вертятся, еще и подрабатывать успевают, помогать мужу содержать семью!
– Ребенка назвали Алексеем! – рассказывает пятидесятидвухлетняя Ирина Олеговна. – Сами выбрали это имя. Как ты думаешь, как его будут называть все знакомые – в садике, в школе, во дворе?
– Хм. Ну, скорее всего, называть будут Лёшей, конечно.
Ничего не понимаю, почему так-то? – хватается за голову тридцатилетняя Марина. – Ну ведь говорила сто раз! Просила, объясняла, предупреждала! Есть список продуктов, которые ребенку нельзя, и точка. Но стоит отвернуться, бабушка тут же пихает внуку то, что нельзя. Ну как же ребенок без конфет, от маленького кусочка плохо не будет! Вредительство какое-то! Вот что у них в голове вообще, зачем так делать?