– …Пришел с работы, носом везде поводил, а потом Татьяне моей выговаривать начал, представляешь? – с возмущением рассказывает про своего зятя пятидесятивосьмилетняя Арина Николаевна. – Что-то ты, говорит, Танюша, расслабилась совсем, почему у нас такой бардак сегодня? Зеркало забрызгано в ванной, в прихожей натоптано – ты пол не мыла, что ли? Игрушки почему на кухне, они должны быть только в детской…
– …Притащил этого пса полгода назад, наверно, я категорически против была! – рассказывает про сына пятидесятипятилетняя Инна Сергеевна. – Уговаривал меня, клялся и божился, что ухаживать будет сам. Я согласилась с условием, что палец о палец не ударю для собаки! Вот если, говорю, не накормишь, значит, пес останется голодным, не выведешь – будет куча в твоей комнате до твоего прихода. После третьей кучи по твоей вине я выгоню собаку на улицу, и точка! Мне здесь это все не нужно…
– И две недели я ходила как чумная! – рассказывает Юля. – К врачу своему записалась, обсудила с ней идею. Думала, она на меня руками будет махать, зачем вам это надо, а она наоборот, чуть ли не обрадовалась! Поддержала меня, говорит, если муж хочет, тем более надо, рожайте! Выписала мне кипу анализов, я даже сдала уже часть. В коляски хожу заглядываю! Да что там в коляски, в субботу зашла в детский магазин и в каком-то помутнении купила носочки…
– ...У моего мужа масса достоинств, – рассказывает Людмила. – Он добрый, щедрый, совестливый, отличный отец. Эти качества мне очень импонируют, особенно в наше время, когда агрессия повсюду... Наверно, я знала, что беру, когда выходила за него замуж. Однако, у всего этого есть и оборотная сторона – я абсолютно не чувствую себя за мужем как за каменной стеной. Прекрасно знаю, что защищать меня и вставать на мою сторону в конфликтах он не будет, тем не менее, бывает обидно...
– …Пришла вчера с работы, на кухню захожу, а там – картина маслом: на столе стоит чашка, две тарелки, крошки, на плите – немытая сковорода! – со вздохом рассказывает пятидесятисемилетняя Татьяна Владимировна. – Ну сколько можно говорить-то уже! Постучала в комнату к сыну, заглянула, Марина на диване лежит. Я ей – Марина, мне показалось, что мы договорились насчет порядка на кухне! А она мне – Татьяна Владимировна, мне нехорошо! Я беременная! Меня тошнит! Вот станет легче, я пойду и все уберу…
– В общем, бывший уже и маме моей позвонил, ее на свою сторону перетянул! – грустно рассказывает тридцатишестилетняя Светлана. – Теперь еще и мама мне на мозг капает. Света, говорит, Олег предлагает хороший вариант, пусть заберет Алису к себе хотя бы на год, ты с ней не справляешься, она из тебя веревки вьет, а с ним – другой человек! Просто шелковая! Неужели, говорит, ты не понимаешь: ты портишь ребенка… Через несколько лет с ней вообще уже никто не сладит!
...Сын плачет: «Я тупой! Я ничего не понимаю», бабушка рыдает, что ребенок–де трудный, а Марина меж двух огней. Решительно осадить маму она не может. Поругаться легко, но потом самой же мириться придется. Родители вон и так сколько для нее сделали: и квартиру купить помогли, и деньгами на первых порах после развода ссужали, и с ребенком выручали сколько раз, да в конце концов, мать с работы ушла и с внуком села – тоже не каждая бабушка на такое способна...
- Сын огорошил на праздниках, - огорченно рассказывает знакомая пенсионерка, Валерия Львовна. - Пришел к нам с вещами... Говорит, у вас поживу пару недель, можно?.. У меня, видимо, глаза по ложке стали, он утешать бросился - мам, мол, да ты не переживай, я ненадолго, вот квартиру только найду и съеду сразу. Я говорю, дурачок, разве я об этом переживаю? Какую квартиру ты найдешь? А как же Юля с сыном?..
– …Любимая мамина хохма, которую она всем рассказывает, это как Анюта еще в саду всем совершенно серьезно говорила, что ее маму зовут Кукушка. Я спрашиваю, а кто ребенка такому научил? Сама она, что ли, в четыре года это придумала? Надо же, говорю. Вундеркинда ты, мама, воспитала, не иначе!..
— А я сначала искренне думала, что Вера прикалывается, когда говорит, что ей мама чего-то там не разрешает! — рассказывает моя знакомая, Тамара. — Разве можно что-то запретить человеку в двадцать девять лет? Но потом поняла, что Вера слушается маму так, как будто ей тринадцать... Я такого не понимаю! Взрослая женщина, уже давно образование получила, работает, деньги зарабатывает неплохие. Можно сказать, твердо стоит на ногах. При этом трусы, извиняюсь, себе не может купить сама. Потому что ее мама считает, что ей этого не надо!..
...У них семья, мама–папа–сын, никто им больше не нужен. Впускать в этот узкий круг еще одного папу, подстраивать свои планы под него, зачем это надо? Ради ребенка? – ребенку и так прекрасно. Ради принципа, что вот есть же родной папа? Одни проблемы всем от этого папы были и есть. И еще неизвестно, что из всего этого выйдет в пубертат, когда мальчик начнет бунтовать и скажет – а вы мне никто, у меня родной отец есть!..
– Да я давно замечаю, что вещи пропадать стали! – рассказывает тридцатипятилетняя Инга. – Вот перед Новым годом, например, надо было банки с горошком открывать, полезла – нет консервного ножа. Всю кухню перерыла! Он у меня суперудобный был, я лет пять только им пользовалась…
– Я уже пожалела сто раз, что пошла у невестки на поводу! – вздыхает шестидесятилетняя Ольга Станиславовна. – У них сейчас все хорошо, сын работу нашел, зарабатывает вроде как неплохо. А на меня теперь разобижен! Трубку не берет, сам не звонит, вообще меня из жизни вычеркнул! Не интересуется, жива я, нет, здорова ли, есть у меня кусок хлеба… Дозвонилась ему с левого телефона, говорю, ну хватит уже дуться! А он – ты, говорит, горсть макарон для меня пожалела в трудную минуту, нам не о чем разговаривать – и трубку бросил! Вот так у нас теперь…
– …Сына попросила же, как человека: говорю, скользко на улице, холодно, повози эти дни Вику на работу, хотя бы с утра! – рассказывает пятидесятисемилетняя Галина Алексеевна. – Не от хорошей жизни девчонка у нас на девятом месяце беременности на работу вынуждена ездить!.. У меня вон соседка на прошлой неделе на ровном месте шла, упала, ногу сломала, дома лежит на больничном теперь. Скользко! А беременные еще такие неловкие…
– Во вторник пришла я за внучкой в сад, – рассказывает пятидесятисемилетняя Инна Викторовна. – Заглянула в группу, помахала ей рукой, она ко мне было кинулась. Но воспитательница ее остановила! Что-то сказала, увела, посадила на стульчик. Потом вышла ко мне и заявляет – извините, мол, Юлю я вам отдать не могу! Я говорю, вы меня не узнали, что ли? Я бабушка! Я все время Юлю забираю! А она – я знаю, но ваша дочь написала заявление – ребенка никому не отдавать, кроме нее и ее мужа…