— Мама у меня – человек невероятно обидчивый, всю жизнь я перед ней виновата и прошу прощения то за одно, то за другое! – рассказывает двадцатишестилетняя Ирина. – Это несмотря на то, что сейчас она живет в трехстах километрах от меня, мы с семьей в Москве, она в областном центре… Но это не спасает! То поздно позвонили, не с утра, то сказали не тем тоном, то вообще непонятно, что произошло. Надуется, как мышь на крупу, и молчит. Вы сами, мол, должны понять, что случилось…
— …Стоит Анечке закряхтеть во сне – свекровь уже летит к нам в комнату, хватает ее из кроватки, начинает укачивать, — рассказывает двадцатидевятилетняя Лариса. – Называет малышку исключительно «доченька»... Ко мне подружка вчера заходила, услышала это «доченька», у нее глаза по ложке были, на меня смотрит, говорит – а ты что ей не скажешь, что не надо внучку так называть? А мне как-то все равно уже! Такое чувство, что это как бы и не мой ребенок, а Ольги Павловны, свекрови. А я так, мимо прохожу…
— …Пусть, говорит, твой Даня устраивается на работу, берет ипотеку и съезжает уже от нас! – с возмущением в голосе рассказывает сорокалетняя Кира разговор с мужем. – Он взрослый мужик, ему двадцать лет, двадцать один уже скоро. Не хочет ипотеку, или не дают ему – пусть снимает комнату или квартиру. Сколько ты его будешь еще у своей юбки держать?
— … Да еще в прошлом месяце дочка переболела ангиной, очень тяжело, пять дней температура шпарила и ничем не сбивалась, скорая ездила через день, врач постоянно приходила! – рассказывает тридцатилетняя Татьяна. – Неделю Варюша лежала пластом, с понедельника по пятницу, только к вечеру пятницы стало легче. В первый раз за без малого два года у нас такое! Муж в командировке был, я одна целыми днями, и надо же было так заболеть…
— До последнего времени жили – не тужили, что называется, конфликтов не было, всех все устраивало! – рассказывает Виктория. – А тут мы с малышом съездили в гости к моей маме. Прожили у нее три недели. Мама увидела, что Темочка в подгузниках одноразовых до сих пор, и решила приучить его к горшку. И надо же, у нее получилось! Сын теперь днем без подгузников, просится на горшок, мы даже на улицу стали без них ходить…
— …Ой, я вообще до двадцати лет жила под тотальной гиперопекой! – рассказывает двадцатидевятилетняя Маргарита. – Мама родила меня одна, довольно поздно – в тридцать шесть лет. И каждый шаг контролировала! Пришла домой – позвони. Разогрела еду – позвони, что выключила газ. Переписки мои проверяла, если меня не было дома в восемь вечера, начинала названивать, в девять обычно была уже истерика: «Где ты ходишь, ты видела, сколько времени, на улице уже НОЧЬ!..»
— Вчера с мужем опять разговаривали на болезненную тему! – рассказывает тридцатишестилетняя Людмила. – Ну как какую, о втором ребенке же! Не хочет категорически, Нет, говорит, и все, сейчас не время! А когда будет время? Откладывать некуда уже особо, мужу тридцать девять в декабре, да и мне «не шешнадцать». Ребенка вырастить еще надо, я считаю, и так мы с этим затянули…
– Мои родители прожили вместе тридцать лет, и все время, что я помню, у них было строгое правило: папа получал деньги и всю до копейки приносил маме! – рассказывает двадцатишестилетняя Людмила. – От работы, от подработки – неважно. Все – в семью! Мама всю жизнь распоряжалась семейным бюджетом: экономила, копила, планировала отпуска и крупные покупки... Я считаю, что это правильно. Деньги должны быть в одних руках!..
— Мечта не сбылась, но наша Татьяна Михайловна и не думает сдаваться. Знаешь, что она про внука сказала? «Ну ладно, говорит, первый блин – комом. Второй обязательно будет девочка!»
— …Да мне самой жалко – новый телефон, две недели назад только купили! – расстраивается тридцатилетняя Алина. – Я же не специально его разбила, просто не повезло. Вырвался из рук, шлепнулся на бетонный пол в подъезде – и вдребезги! Восстановлению не подлежит… Мужу позвонила, говорю, слушай, вот так и так, такая беда. Как он стал орать! Ты с ума сошла, что ли, кричит, по два телефона в месяц убиваешь! Будешь ходить без связи тогда вообще!..
— Где-то год назад это началось! – рассказывает тридцатипятилетняя Алла. – Дочка ночевала у своего папы, приходит и говорит, мама, у папы совсем кушать нечего, одни макароны без ничего... Ну, он тут поблизости живет, через два дома от нас. Я набрала в пакет еды, что у нас было в холодильнике – курицу положила, баночку маринованных огурцов, бутылку масла, пачку риса, варенье там какое-то. Пошла гулять с коляской, позвонила бывшему, говорю, ты дома? Выйди на минутку. Отдала ему пакет. Взял! Спасибо, говорит… Вот так вот жизнь поворачивается! А ведь совсем недавно он был на коне…
— …Зря, говорит, съездили к родителям, вернулись не солоно хлебавши: мама ребенка нам не отдала! – рассказывает тридцатитрехлетняя Ева. – Я даже подумала сначала, что ослышалась. Говорю, подожди, так бывает? Твоя мама не отдает тебе твою дочь? Ты серьезно?..
— …Да мне главное было сейчас – просто из дома вырваться! – эмоционально рассказывает двадцатисемилетняя Жанна. – Этот декрет меня доконал, хотя я всего полтора года дома отсидела. По идее, еще столько же надо, но это нереально!.. Позвонила тут в сентябре коллеге, Она говорит, у нас в отделе двое еще в декрет ушли, работать некому, мы пашем за вас троих, обещают взять кого-то, но воз и ныне там… Я, такая, думаю – блин, кажется, это знак! Созвонилась с начальством, говорю, а как вы посмотрите на то, если я выйду на работу?..
— Муж у меня гуляет редко, раза три в год, но зато метко! – рассказывает тридцатитрехлетняя Марта. — И чаще всего с лучшим другом, Валерой. Я этого Валеру, если честно, терпеть не могу: муж ни с кем больше так по-дурацки не напивается. Валера моментально слетает с катушек, а мой поддерживает… Три года назад Валера женился, ребенок у них родился сразу после свадьбы – я думала, угомонится. Как бы не так! Живут с тещей, она сидит с ребенком, а Валера ходит куролесить теперь на пару с женой…
— Я мужу говорю – Андрей, твоя бывшая, она здорова вообще, или нет? – рассказывает тридцатипятилетняя Ксения. – Может, ее уже врачу нужно показать?.. Весь сентябрь его трясла, как грушу! Двести рублей на букет учителю от класса, триста на атласы и контурные карты по географии, сто – на карты по истории. Потом на день учителя триста просила, а теперь требует с него тетрадь на печатной основе по геометрии за сто сорок рублей, два дня уже телефон обрывает... Сто сорок рублей, представляешь? Ну вот как это?