— Ребенок сегодня с утра какой-то не такой! – рассказывает тридцатилетняя Ульяна. – Не ест, не спал днем, капризничает, на руки лезет. Мама моя заходила, говорит, похоже, заболевает малыш. Вечером звонит – ну как у вас дела, как Ванечка? Я говорю, да непонятно. Температура тридцать шесть и девять, вялый, не ел опять, уснул еле-еле, это при том, что днем не спал… Она – ну ладно, держитесь, если что, звони. Игорь-то дома уже? Нет, говорю, он позвонил, сказал, в спортзал поехал. Мама в шоке – ты зачем, говорит, его отпустила, какой спортзал, когда ребенок недомогает?
— …Полгода она не разговаривает с ребенком, представляешь? – грустно рассказывает про свою маму тридцатитрехлетняя Алла. – С семилетней внучкой!.. Вернулась с дачи во вторник утром, вроде в нормальном настроении, смотрю. Сидим с ней на кухне, она рассказывает про соседку дачную, подругу свою. Там какая-то сложная история – подруга долю свою в квартире продает, ссорится с сыном, мама просто обожает такое муссировать. Мне это все совершенно неинтересно, но я слушаю вполуха, киваю головой. И тут на кухню заходит Вика…
— Мы с мужем вообще в шоке! — рассказывает пятидесятилетняя Наталья Олеговна. — Что этот ее, с позволения сказать, молодой человек творил всю ее беременность, так это ни в сказке сказать, ни пером описать… И на аборт ее отправлял, и из квартиры, которую они снимали, выгнал. И кричал везде, что ребенок не его — нагуляла, мол. Все нервы вымотал, честно!
— ...Всю неделю у нас трагедия за трагедией! — вздыхает тридцатилетняя Елизавета. — Сеня сначала палец прищемил дверью сильно, потом на кухне об столешницу стукнулся лбом, теперь там шишка и ссадина. во вторник полкастрюли супа на себя опрокинул, хорошо, что холодного. А вчера на улице с качелей свалился, я даже не поняла как! Отвлеклась на секунду, а там крик и он уже на земле…
– …Его зарплаты хватает ровно на то, чтобы за квартиру заплатить, на телефон положить немного и купить себе проездной на месяц. Всё! Реально всё! Живут на Юлькины деньги. Обувь, одежда, еда, ребенок, бытовая химия, подарки друзьям и родителям, походы куда-то, поездки – да все вообще! – обеспечивает она. Зарплата у нее сейчас уже в четыре раза больше, чем у ее Максима…
– Тут у нас свекровь в Питер съездила! – рассказывает тридцатипятилетняя Валентина. – Дочь у нее должна была рожать, ну и она отправилась «помогать с ребенком». Честно говоря, помощи ее никто не просил. Наоборот! Ритка, дочь ее, вообще в ужасе была, когда услышала, что мать к ней едет. Но ты же знаешь нашу Нину Эдуардовну! Если она что-то решила, ей никто не указ…
— ...Ребенок избалованный у них, что и говорить! — вздыхает пятидесятивосьмилетняя Ирина Эдуардовна. — Невестка его по новой моде воспитывает: все разрешает, не ругает, не одергивает. Я сначала переживала, что мне его не дают, а теперь уже думаю — да и хорошо, я бы с ним, пожалуй, не справилась. Лезет везде беспардонно, перебивает, оговаривается, все внимание должно быть ему. Чуть что не по его — истерика. А ведь ему всего шесть лет, что же дальше-то будет!..
— Со свекровью у нас разговор еще весной был, — рассказывает тридцатишестилетняя Мария. — Я сказала, что дочку записали в первый класс, и она спросила, а кто встречать Вику будет после школы. Для меня это проблема была, честно говоря, я сама не знала, что делать. Учительница сказала, что уроки до одиннадцати сорока пяти, с продленкой пока вопрос открытый, неизвестно, будет ли она в школе, и вообще, продленка с первого класса — это крайне нежелательно для детей…
— Муж в сентябре уезжает на вахту на месяц, а у меня как раз на начало сентября будет тридцать шесть недель! — рассказывает двадцативосьмилетняя Алина. — Не ехать нельзя, и к родам он вернуться вряд ли успеет, придется рожать одной. Так-то это не проблема совсем, вызвала бы скорую да поехала в роддом. Но у нас же дочка еще… В общем, решили, что мне на этот месяц нужно ехать к моим родителям. Буду рожать там, мама обещала с Настей посидеть столько, сколько надо. А муж вернется — заберет нас всех обратно в Москву…
– …Сейчас до пятнадцатого августа у меня отпуск, выйду – буду писать заявление на увольнение по собственному желанию! – делится тридцатитрехлетняя Маргарита. – Муж в курсе, да, он рад такому решению, это снимает целый ряд проблем… У нас дочь в первый класс идет, бабушки сидеть отказались. Можно няню нанять, но у меня на моей работе зарплата – двадцать три тысячи рублей на руки. И вот скажи, какая няня возьмется за меньшие деньги сидеть с ребенком полный день? А отдавать няне целиком мою зарплату и приплачивать из мужниной – ну, это уж совсем как-то глупо…
– …И вот она мне теперь жалуется, как она не хочет ехать ни в какой санаторий, на даче, мол, столько дел сейчас! – со вздохом рассказывает про свекровь тридцативосьмилетняя Лидия. – Но ехать надо, Илья сказал, ему на работе дали путевки для родителей-пенсионеров, и отказаться никак нельзя, иначе из зарплаты у него вычтут полную стоимость… И вот такую лапшу он им вешает на уши! А у них ни тени сомнения: Илюша же сказал – значит, так и есть. Илюша врать не будет!
– Я дочери сразу сказала – это плохая идея, посадить Дениса в декрет! – рассказывает пятидесятишестилетняя Ксения Николаевна. – Ничем хорошим это не закончится. Мужик в декрете – это нонсенс!.. Варя на меня руками замахала – мы в двадцать первом веке живем, сейчас другие понятия, работает тот, у кого лучше получается. Ну конечно, лучше получается у Варвары, кто бы сомневался, у Дениса зарплата сорок пять тысяч, и это в Москве!
– За три года после развода у него уже как минимум пятая подруга! – с возмущением в голосе рассказывает про бывшего мужа тридцатидвухлетняя Татьяна. – Пятая! Причем, это только то, что я знаю, а знаю я, естественно, не все. Я уже даже имена не запоминаю, потому что это бесполезно! Там просто вереница Кать, Маш, Наташ…
– …Мне кажется, развод – это единственно верный вариант в такой ситуации! – рассуждает Алла. – Но вот мамина сестра услышала наши разговоры и просто в ужасе. Зачем ты матери такое предлагаешь, говорит, с ума сошла? Они с твоим отцом тридцать пять лет прожили, дочь вырастили, пуд соли вместе съели. Отец у тебя замечательный, все делал для жены и дочери. Сейчас у него проблемы, и что теперь, его на свалку? Ну, молодец, нечего сказать… А о матери ты точно подумала? Ты ее разведешь, уедешь в свою Москву, а она останется здесь одна, никому не нужная. Вы же ее к себе не возьмете?..
– Ну потому что мне девочку банально жалко стало! – рассказывает сорокасемилетняя Раиса. – Как Золушка она у них. Посмотрела я у папы на дне рождения… В вязаной какой-то кофтенке, с телефоном допотопным, ходит, братьям носы вытирает. А обувь какая у нее! Явно с чьей-то ноги. Обнять и плакать, в общем…