– Я дочери сразу сказала – это плохая идея, посадить Дениса в декрет! – рассказывает пятидесятишестилетняя Ксения Николаевна. – Ничем хорошим это не закончится. Мужик в декрете – это нонсенс!.. Варя на меня руками замахала – мы в двадцать первом веке живем, сейчас другие понятия, работает тот, у кого лучше получается. Ну конечно, лучше получается у Варвары, кто бы сомневался, у Дениса зарплата сорок пять тысяч, и это в Москве!
– …Четвертого ждем! – рассказывает тридцатитрехлетняя Елизавета. – Очень надеемся, что мальчик на этот раз… Свекрови не говорили до последнего времени. Муж сам все откладывал этот разговор – потом, да потом. Я уже говорю – когда потом-то, из роддома позвоним, что ли? Так она еще больше обидится…
…Замуж Люба вышла почти восемь лет назад, и по нынешним меркам совсем юной: ей был только 21 год, а ее избраннику Егору – 25. Стоит сказать, что регистрацию брака девушка никогда не считала обязательным делом и спешить не хотела, Егору пришлось четыре раза делать ей предложение, пока она не сдалась под его натиском.
– С января я безработная! – рассказывает тридцатитрехлетняя Наталья. – Уволилась по собственному желанию. Пришел новый начальник, с которым мы не поладили, все шишки на меня валил, унижал, коллектив против меня настроил. Было невыносимо. Я по утрам со слезами на работу шла, тик начался, волосы лезли… Муж посмотрел-посмотрел на это все и сам сказал – увольняйся, мол, ты мне здоровая нужна!
– Я посмотрю – если он отправит туда опять ползарплаты, а не 25%, пожалуй, соберу ему чемодан, пусть идет, куда хочет. Я не понимаю, как можно такое спускать с рук, "не обращать внимания" и продолжать кормить лентяйку, которая пишет такие слова про твою семью. Считаю, что это предательство нашего ребенка, как минимум…
— Дочь пару дней назад заявилась к нам с чемоданом! — рассказывает шестидесятилетняя Марина Павловна. — Вся в слезах, трясется, говорит, можно я у вас поживу? Ну мы ее, конечно, с ходу ни о чем расспрашивать не стали. Чаем напоили и спать уложили. А утром встала и, смотрю, собирается. Я ей — ты куда, мол? А она — пойду подавать на развод, но сначала зайду за направлением на аборт, в клинику. Рожать, говорит, от этого козла я не буду!..
– Я дочери говорю – Яна, ну назови мне хоть одну внятную причину развода, только не это вот твое «давно разлюбила»! – с возмущением в голосе рассказывает пятидесятисемилетняя Светлана Олеговна. – Что значит «разлюбила», тебе что, шестнадцать лет? У вас ребенок! Родила – все, живи с мужем, терпи. Тем более, в данном случае и терпеть-то нечего! Игорь замечательный муж, и папа отличный…
– Позавчера это все случилось, вечером! – рассказывает тридцатилетняя Галина. – Брат говорит, пришел с работы, ну, поздно, как всегда, в десять вечера где-то. Обычно ребенок у них уже спит в это время. А тут свет горит в квартире везде, и соседка-пенсионерка по комнате ходит, их сына на руках носит. У него, конечно, глаза по ложке – здрасте, говорит, а вы какими судьбами у нас, Нина Михайловна, и где Майя?..
– Никогда не думала, что так бывает! – жалуется тридцатилетняя Алена. – Буквально за несколько месяцев после рождения ребенка наш крепкий брак затрещал по швам. Я уже серьезно думаю о разводе. Муж задерживается на работе, с удовольствием сбегает из дома по любому поводу, домой идет по вечерам нога за ногу, вплоть до того, что останавливается во дворе покурить с соседями, которых раньше и знать не знал...
– …Пришла вчера с работы, на кухню захожу, а там – картина маслом: на столе стоит чашка, две тарелки, крошки, на плите – немытая сковорода! – со вздохом рассказывает пятидесятисемилетняя Татьяна Владимировна. – Ну сколько можно говорить-то уже! Постучала в комнату к сыну, заглянула, Марина на диване лежит. Я ей – Марина, мне показалось, что мы договорились насчет порядка на кухне! А она мне – Татьяна Владимировна, мне нехорошо! Я беременная! Меня тошнит! Вот станет легче, я пойду и все уберу…
– А Лиза его на девятом месяце беременности уже была! – рассказывает Юля. – Руками и ногами замахала – ты что, с ума сошел, мне только сейчас заразиться перед родами еще не хватало! И речи быть не может, домой его не привози. Он ей– а куда же мне его теперь девать? Куда хочешь, говорит, вези вон к матери своей хотя бы! Ей он внук, а мне вообще никто, посторонний мальчик. Алексей Николаевич давай матери звонить – тут такое дело, мам, не посидишь с внуком? Мне на работу срочно надо, а у него температура. И что ты думаешь? Мать тоже отказалась наотрез. Здорового, говорит, может быть, еще бы и взяла, а больного – увольте…
– …А Вовка ведь еще и у нас денег занял на этот ремонт! – рассказывает пятидесятичетырехлетняя Марина Аркадьевна. – Попросил миллион. Муж ему говорит, Вова, деньги у нас есть, и на хорошее дело не жалко. Вопрос только в том, что квартира-то не твоя пока. О том, что твоя мать через три года перепишет ее на тебя, я уже слышал. Может, не будем пока спешить с ремонтом? Отмоем, покрасим как-нибудь, поживете так, а когда оформишь квартиру в собственность, и отремонтируем все нормально?
- Все чаще думаю о том, что я сама, дура, во всем виновата! - вздыхает шестидесятилетняя Ольга Степановна. - Это из-за меня ни у кого жизни нет. И у Вики жизнь под откос, и Артем из больниц не вылезает... Эх! Вернуть бы время назад! Но что теперь говорить...
– Лерина мать теперь костерит Севку последними словами! – горестно вздыхает Анна Тарасовна. – А доченька ее просто идеал, угу. Но это же несправедливо! Надо открыть ей глаза! Пусть знает, что не у Севы любовница была, а у Леры любовник, от которого она ребенка родила и Севе подсунула. Тем более, у нас заключение об отцовстве… ну, то есть, о не-отцовстве на руках. Отправить Лериной матери копию! Да хоть даже и подлинник, пусть убедится!
– …Маме, честно говоря, с самого начала Валерка не нравился! – рассказывает тридцатилетняя Аглая. – Она все время его цепляет по мелочам. И то в нем не так, и это не эдак! А главное, конечно, зарплата маленькая. «Это еще ухитриться надо, в Москве работать полный день за тридцать пять тысяч рублей, и кому? Молодому мужику, не бабушке пенсионерке!..» А сейчас она узнала еще, что Валерка в декрет сел, а я работаю, вообще скандал устроила! Пришлось жестко поставить ее на место, это не ее дело совсем…
