– С мамой опять поссорились, неделю не разговариваем! – рассказывает тридцатилетняя Олеся. – Ну как из-за чего, из-за работы моей опять, конечно! Мама мне за последний год на эту тему уже все уши прожужжала. Хотя ведь прекрасно знает нашу ситуацию! Я бы, может, на работу давно уже выскочила, меня этот день сурка за без малого четыре года достал уже. Но с кем я оставлю ребенка…
– …Ребенку шесть лет исполняется! – рассказывает тридцатидвухлетняя София. – День рождения в субботу. И вот одну бабушку сам приглашает, радуется, что она придет, а вторую – не хочет, и все! Бабу Наташу, говорит, не зови, она злая, не хочу, чтоб она приходила!.. И все бы ничего, но свекровь собирается быть. Звонила вчера – я, говорит, подарок купила! И что делать? Не приглашать? Так там обид будет до небес…
– Нет, ну я, конечно, знала, что моя мама не фанат внуков! – грустно рассказывает тридцатилетняя Элина. – Каши, пироги, подгузники – это все не ее. Она у нас в интернете целыми днями. С Макаром не сидела за три года вообще ни разу. А тут у нас с ней возник гипотетический разговор о втором ребенке, и она устроила мне такую истерику! На меня, кричит, не рассчитывайте, я категорически против! Помогать не буду!
– Мама вообще делает вид, что нет у меня никакой беременности! – с отчаянием в голосе рассказывает двадцатидевятилетняя Яна. – Ни одного вопроса за все время не задала, а ведь уже седьмой месяц. Не интересуется абсолютно, когда рожать, кого ждем, что там врач говорит, вообще не спрашивает, была ли я у врача… На фото узи посмотрела равнодушно – пятно какое-то, говорит, я тут ничего не вижу, кто вообще сказал, что это ребенок? Клякса какая-то… Я ее реакции не понимаю!
— …Первое, что она сказала два года назад, узнав о моей беременности, была фраза – «только на меня не рассчитывайте!» — рассказывает про свекровь двадцативосьмилетняя Наталья. – Ой, мне так смешно стало! Мы на тот момент с мужем четыре года жили совершенно самостоятельно, оба работали в Москве, получали нормальные зарплаты, ипотеку платили. И на кого уж точно не рассчитывали ни минуты – это на свекровь!
– ...Понимаешь, зайка! – начинает мямлить Злата. – Бабушка Таня – она хорошая. Просто она прожила трудную жизнь... Она болеет, много нервничает, поэтому ругается...
Злата говорит и сама чувствует в своих словах неправду. Ну какую там трудную жизнь? Муж-подкаблучник, единственный сын в яслях на пятидневке с трех месяцев, работа – не бей лежачего...
– Наша бабушка созрела, наконец, быть бабушкой! – рассказывает тридцатисемилетняя Елизавета. – Вспомнила, что у нее внуки есть. Хватилась! Парни наши уже в школе учатся, в шестом и четвертом классе, а она заявила - буду помогать вам с детьми! Я чуть не упала! Но она, кажется, серьезно!.. С младенцами не помогала, калачом было не заманить. А теперь – вознамерилась…
– Мама наконец-то на пенсию вышла этой весной! – рассказывает тридцатипятилетняя Нина. – Ей шестьдесят два… Лето провела на даче, а в сентябре вернулась в город и тут же подработку себе нашла, неугомонная душа! Встречает девочку-второклассницу из школы, приводит домой, два раза в неделю водит в бассейн – тут, в нашем районе, все в пределах пешего перехода…
...Никакие анализы Оля делать не будет – в отцовстве она ни на секунду не сомневается, ни ей, ни ребенку это не нужно. А дальше дело Ирины Васильевны: хочет она общаться с внуком и участвовать в воспитании – пусть подключается. Нет – Оля не обидится. Она и призналась-то столько лет спустя потому, что "пожалела" Ирину Васильевну – ну как это жить и не знать, что у тебя растет внук...
– У свекрови день рождения был, мы с мужем и сыном поехали поздравлять, - рассказывает тридцатилетняя Марина. – Купили цветы и торт – знаешь, такой, дизайнерский. Ребенок выбирал! Круглый торт как бы уже разрезан на кусочки, каждый кусочек в кружевной бумажке, и все кусочки более-менее обычные, а один очень красивый, с шоколадным мишкой с цветком… Конечно, ребенок глаз положил на этого мишку!
– ...Ты, говорит, бабушка, как Баба-Яга: толстая, страшная и с бородавкой на носу – и ржет! – расстроенно рассказывает шестидесятипятилетняя Ирина Григорьевна. – А родители его сидят и улыбаются! Сын мне говорит – мам, ну не будешь же ты обижаться на ребенка, ему всего пять лет! Ну как так! Детей, вообще–то, воспитывать надо! Попробовал бы мой сын в пять лет вести себя так с бабушкой... Это невестка его научила, не иначе!
— … Двоих внучек вырастила с пеленок практически, — рассказывает шестидесятипятилетняя Зоя Алексеевна. — Им сейчас пятнадцать и двенадцать лет. Взрослые стали, обо мне и не вспоминают. Не звонит ни одна, ни другая! А я ведь все их детство с ними сидела. Из сада забирала, больных лечила, на утренники ходила, уроки учила. По музеям и театрам водила — родителям было не до того, они работали...
– …Да внучка проговорилась! – звенящим от обиды голосом рассказывает соседке шестидесятилетняя Ирина Макаровна. – Она маленькая еще, шесть лет, что на уме, то и на языке... Говорит, бабушка, а мама купальники купила такие красивые, и тапочки мне и Люсе, и новый чемодан, мы на море поедем скоро!.. Вот так. А я и не знала – мне даже не говорят ни слова…
— ...Мать ведь все уши мне прожужжала про то, что надо рожать! — со вздохом рассказывает тридцатипятилетняя Полина. — Внуков очень хотела. Пугала меня, что годы идут, потом, мол, не получится. Все разговоры сводились к этой теме: когда у нее будут внуки? Обещала помогать!.. И вот я родила! Ребенку полтора года, мама ни разу с ним не осталась даже на час!
– Я ей говорю – мама, ну что ты от меня хочешь? – грустно рассказывает тридцатидвухлетняя Елизавета. – Скажи, что я могу сделать? Я не гуляю, ни с кем не общаюсь, нигде не задерживаюсь, с работы несусь домой бегом, даже по сторонам не смотрю, чтобы скорей тебя отпустить. Ну вот такой у меня график, до семи. Сдвинуть не получается, начальство категорически против. И сад до семи работает, а мне еще ехать больше часа. Забрать Машку сама я никак не успеваю…