– ...И я ей много раз намекала о том, что надо работать, хотя бы по полдня. Хотя бы на свой прокорм! Она все губки кривила – мол, не мое это дело. Кто я ей? Бывшая свекровь, а еще лезу жизни учить... Вот, а в четверг я набралась наглости, наконец, и все ей высказала! Уже без намеков...

— Мечта не сбылась, но наша Татьяна Михайловна и не думает сдаваться. Знаешь, что она про внука сказала? «Ну ладно, говорит, первый блин – комом. Второй обязательно будет девочка!»

– Так мне, представляешь, золовка и заявила с умным видом! – с возмущением рассказывает тридцатилетняя Инга. – Своих, говорит, родить не сможешь, пока чужих не полюбишь. А «чужие» – это, как ты понимаешь, их с ее мужем дети. К ним я и должна пылать любовью, по Надькиному мнению! Заваливать подарками, брать в гости, развлекать и содержать. Причем, все пятерых!..

— …Да мне самой жалко – новый телефон, две недели назад только купили! – расстраивается тридцатилетняя Алина. – Я же не специально его разбила, просто не повезло. Вырвался из рук, шлепнулся на бетонный пол в подъезде – и вдребезги! Восстановлению не подлежит… Мужу позвонила, говорю, слушай, вот так и так, такая беда. Как он стал орать! Ты с ума сошла, что ли, кричит, по два телефона в месяц убиваешь! Будешь ходить без связи тогда вообще!..

– …Сестра с мужем в Подмосковье живут, по возрасту давно пенсионеры уже, но муж у нее подрабатывал электриком, - рассказывает шестидесятилетняя Алевтина Михайловна. – Вчера звонит расстроенная – мужа на пенсию отправляют. Как, говорит, теперь выживать будем – ума не приложу!.. Сидит, считает – коммуналка, связь, еда, лекарства, - концы сходятся, но с большим трудом. А ведь еще надо и одежду покупать, и обувь ремонтировать, и зубы лечить, и … да много чего надо!..

— Где-то год назад это началось! – рассказывает тридцатипятилетняя Алла. – Дочка ночевала у своего папы, приходит и говорит, мама, у папы совсем кушать нечего, одни макароны без ничего... Ну, он тут поблизости живет, через два дома от нас. Я набрала в пакет еды, что у нас было в холодильнике – курицу положила, баночку маринованных огурцов, бутылку масла, пачку риса, варенье там какое-то. Пошла гулять с коляской, позвонила бывшему, говорю, ты дома? Выйди на минутку. Отдала ему пакет. Взял! Спасибо, говорит… Вот так вот жизнь поворачивается! А ведь совсем недавно он был на коне…

– Представляешь, кавалер! Проводил... до ближайшей остановки! – с возмущением рассказывает тридцатипятилетняя Виктория о свидании с новым знакомым. – Ну вот скажи, я много требую от мужчин, да? У меня завышенная планка? Он мне пока ничего не должен?? Объясни, как так можно?!..

— Да маму хлебом не корми, а дай только рассказать кому-нибудь о том, какая она офигенная бабушка! – рассказывает тридцатилетняя Вероника. – Все ее подруги, соседки, коллеги и просто знакомые уже в курсе, как она с внуками играет, гуляет, все им покупает и мне сильно помогает. Бесит это так, я прямо не могу!

– А я уже сто раз говорила дочери, что ей от этой Наташки надо держаться подальше! – расстроенно рассказывает пенсионерка Людмила Гавриловна. – Это же наверняка та ей насоветовала! Сама моя тетёха бы не додумалась до такого… Представляешь, отношения она освежить захотела, заставить мужа ревновать. Пришла домой поздно вечером с букетом цветов!

— …Нет, ну вот скажи, нормальный человек так разве сделает? – расстроенно рассказывает двадцатипятилетняя Яна. – Мы с мужем ясно говорили всем, и в свадебных приглашениях написано: «формат мероприятия – 14+», то есть без детей. Все гости это поняли, кроме золовки! Приперлась с двумя своими спиногрызами, представляешь? Одной восемь лет, ну это еще так-сяк, но второму и двух нет. Конечно, он быстро устал, ему было скучно, он ревел, капризничал, лез к свекрови, к Кириллу, хватал еду, все пачкал, мешал официантам, гостям. В общем, испортили нам всю свадьбу!..

– Дочь в пятницу вечером звонит и говорит – мам, можешь прямо сейчас положить мне на карту пару тысяч рублей? – рассказывает пятидесятилетняя Марина. – Очень срочно, мол, потом все объясню и деньги отдам. Я, конечно, тут же сделала, как она просила… Оказывается, Борис пригласил ее в ресторан. А когда принесли счет, он заплатил только за себя. Что это было вообще, а?

— …И вот она в последнее время любой разговор сводит к этой теме! – рассказывает про свекровь тридцатитрехлетняя Лидия. – Хорошо, мол, что у вас ребенка нет… С детьми такие сложности, и вообще, зачем они нужны?

– Со стороны, конечно, выглядит все замечательно, но изнутри... как–то нездорОво, – делится Света с подругами. – Дело в том, что он уже совершенно не видит меня как человека. Общается исключительно с животом. В глаза не смотрит, разговаривает с пупком...

— …В общем, смотрю, она опять расстроенная, без настроения! – рассказывает про подругу тридцатипятилетняя Наталья. – Поругалась с мамой, говорит, вчера. Ну, это у них регулярно происходит, как минимум, в месяц пару раз, а то и чаще… И вот каждый раз она страдает и меня спрашивает – ну скажи, мол, вот что ей от меня надо? При этом ответ, по-моему, очевиден…

– …Постоянно «стреляет» деньги в долг – небольшие суммы, то тысячу, то пятьсот рублей! – с возмущением в голосе рассказывает двадцатишестилетняя Таисия. – Иногда отдает, но чаще нет. Вроде бы и мелочь, но она копится! Вот в понедельник опять взяла на аптеку две тысячи, «до послезавтра». Ну что – уже неделя прошла, денег нет! Мы тоже их не рисуем! Я Вовке вчера сказала – давай, звони на выходных, разговаривай с матерью, пусть возвращает долг! А он мнется. Неудобно, мол…

— Развелись с мужем почти два года назад, потому что там реально было все: пил, бил, оскорблял! – рассказывает двадцативосьмилетняя Ксения. – Денег не давал, я с ребенком сидела в декрете, выживала на свои копейки. Самооценку мне просто убил: «Да кому ты нужна, тупая овца!»

– …У невестки спрашиваю – Танечка, а Гриша лекарства-то пьет? – горестно рассказывает знакомая пенсионерка. – А она мне – Людмила Витальевна, а я-то откуда знаю? У Гриши, мол, и спросите, я здесь ни при чем… Нет, каково? Она жена или кто вообще? Неужели на мужа наплевать, я не понимаю?..

— …Да Андрей ее просто ненавидит, и даже этого не скрывает! – рассказывает про брата тридцатилетняя Ольга. – И там есть за что. Эта его Ира – просто какой-то комок злости и агрессии. Чуть что, переходит на крик, начинает оскорблять Андрея, всех наших родственников, бьет посуду, кричит ужасные вещи. Иногда Андрею приходится просто забирать сына и уходить с ним к нашей матери, чтобы Ира успокоилась…

— ...Я уже не знаю, Зин, плакать мне или смеяться, вот правда! — эмоционально говорила подруге женщина лет пятидесяти в яркой малиновой курточке. — Дочке тридцать будет в декабре — казалось бы, в этом возрасте ум-то должен уже быть! Но какое там. Как что выкинет — хоть стой, хоть падай...