...Ревности Илона абсолютно не чувствует, ждет очередного мужниного романа спокойно, как, например, наступления зимы. По большому счету, ей даже интересно – на сколько его хватит на этот раз? С кем он замутит? С новенькой секретаршей? С соседкой? С продавщицей из обувного, разведенной матерью двоих детей? Илона заходит на странички мужниных подруг, рассматривает фото – женщины все, как на подбор. И это тоже повышает ее самооценку – живет–то он все равно с ней, вот так вот! И разводиться не собирается. А все красотки идут лесом...
– …Я когда на первую встречу с этой Верой пошла, думала, что она, наверно, жена олигарха: столько требований к будущей няне ею было озвучено! – усмехается пятидесятилетняя Ульяна. – Высшее педагогическое образование, медкнижка, правильная речь, опыт работы в семьях, рекомендации. Ну, у меня это все есть, и вроде как по телефону моя кандидатура ее устроила…
– …Вот вчера за тот час, что я сидела в гостях у дочери, два курьера приехали! Два! – рассказывает шестидесятилетняя Полина Григорьевна. – Привезли какую-то приблуду для кухни, типа блендера, и гору игрушек для ребенка… Я говорю, Вика, у тебя же есть блендер! А она – мама, он уже старый, я новый хочу. К тому же тут удобная функция есть, ты посмотри… Не буду я ничего смотреть, говорю! Блендер и блендер! Он нужен для того, чтобы делать пюре, какие там функции! Водят вас, дураков, за нос с функциями этими, а вы и рот раскрыли, тратите деньги почем зря…
– Не надо думать о плохом! – оптимистично заявляет Яне муж. – Чего боишься, то и происходит. Надо решаться и рожать. Вон, посмотри на людей! Хохловы третьего ждут, а Сидоренко – вообще пятого! При этом ты у них и наших денег нет – а рожают!.. Потом, все меняется. Все равно всего не распланируешь, самый четкий план может рухнуть, банк лопнуть, квартира – сгореть! Так что глупости все эти расчеты...
– …Все четыре месяца после того, как стала бабушкой, она просто спит на ходу! – рассказывает про коллегу сорокалетняя Александра. – Мы сначала посмеивались, но теперь это уже не смешно. Ошибки в работе пошли, чем дальше, тем хуже. На прошлой неделе письма перепутала, теперь вот договор потеряла... Ну так немудрено – как только она приходит с работы, ей тут же торжественно вручают младенца. И всю ночь она с ним – невестке спать надо. А Надежде Васильевне, видимо, нет…
– Мама с папой, сестра с двумя детьми, бабушка и я, всего, значит, семеро нас! – загибает пальцы двадцатитрехлетняя Валерия. – И всей оравой мы живем в двухкомнатной квартире! Меня подруги спрашивают – как вы там все размещаетесь? Всем любопытно. В гости я, естественно, не приглашаю никого – у нас и присесть-то негде, если честно, какие уж там гости…
– …Как будто я для себя стараюсь! – обиженно рассказывает шестидесятисемилетняя Татьяна Кузьминична. – А я не для себя, для внучки… Записала ее на английский и на фигурное катание, как в прошлом году, ну что, это так много, что ли? Спортом обязательно надо заниматься ребенку, это даже не обсуждается. И без иностранного языка сейчас никуда. Принесла дочери документы на оплату от тренера и от англичанки, чтобы она подписала. Но получила отповедь…
– …Подвисла, в общем, дочка в гражданском браке! – рассказывает пятидесятипятилетняя Варвара Петровна. – Четвертый год живет с молодым человеком, ждет предложения руки и сердца, а его все нет. Причем, если раньше парень что-то говорил о будущем – вот, мол, поживем, притремся, если все в порядке, то и поженимся – то в последнее время вообще на эту тему молчок! Отшучивается, от прямых вопросов уходит. Дочь говорит, ну что мне его, к стене припереть, ультиматум выставить? Как-то унизительно это…
– Мы поженились совсем желторотыми, после института! – рассказывает тридцатипятилетняя Эвелина. – Конечно, в тот момент ни о каких детях речь не шла. Надо было встать на ноги, поработать, посмотреть мир… Ну и потом, я горячего желания обзавестись потомством в себе как-то не ощущала – ни тогда, ни, честно говоря, сейчас. Муж, кажется, тоже не фанат. Нет, он был бы не против – если бы Я забеременела, родила, сидела в декрете, меняла подгузники. Но себя он в этой схеме не видит, он же работать будет, и грудью кормить не может. Я так не согласна!..
– …Плывет все перед глазами, чувствую – не то что-то! – рассказывает шестидесятилетняя Калерия Борисовна. – Померила давление – ну конечно, под двести. Звоню дочери, а она сбрасывает! Один раз, второй… Насилу дозвонилась! Так она еще и наехала на меня, представляешь? «У меня совещание, я не могу говорить, а ты трезвонишь без конца! Давление? У тебя всю жизнь давление, ты что, не научилась с ним справляться? Дома куча лекарств, выпей таблетку и ложись, или скорую вызови. Все, пока! Больше не звони, вечером поговорим!»
– Я Рите потом говорю – а почему ты на это смотришь и не скажешь ему ничего? А она как будто не понимает, что не так. Ну, рассекает муж в труселях по комнатам, и что, дома же, все свои вокруг. Дочка вообще на это внимания не обращает, а свекровь тем более, он с детства так у нее по квартире шастает. Да и сама Рита ничего такого в этом не видит, представляешь? Она мне вообще заявила – говорит, почему, думаешь, ситцевые мужские трусы называются «семейные»? Просто потому, что все в них раньше дома ходили, да и сейчас, оказывается, многие ходят, о как!
...Ирочка избалована, глупа, капризна, за собой не следит, потому что лень. При всем при этом Ирочка замужем вот уже три года, недавно родила. Мужу ее двадцать семь, симпатичный, умный, востребованный специалист с хорошими перспективами и работой, с машиной-квартирой, не пьет-не курит. При этом сам готовит, занимается после работы ребенком, встает к нему по ночам, боготворит жену и да, стирает ей трусы. Сама Ирочка за три года брака так и не научилась включать стиральную машину...
...Но Маргарита категорически не хочет перевозить маму поближе к себе. Она им тут жизни не даст. Даже когда мама приезжает в гости на две-три недели, после ее отъезда Маргарита как выжатый лимон. Мама беспардонна, категорична, бестактна – впрочем, так всегда было, и так есть. Маргарите гораздо проще и комфортней пригласить в гости свекровь, чем маму – та ведет себя гораздо адекватней, на все спрашивает разрешения и старается не мешать.
Мама же прет, как танк, сметая все, всех кругом критикуя, на всех обижаясь и дуя губки...
– Свекровь со свекром поссорилась больше месяца назад! – рассказывает тридцатилетняя Аглая. – Ну, зная свекра, это неудивительно, если честно. Хотя она ведь тридцать пять лет с ним прожила, несмотря на все его выкрутасы. Ее все устраивало! А тут вдруг взвилась на ровном месте, разругалась с ним в пух и прах и приехала к нам, чуть ли не в тапочках… Живет у нас все это время! И это уже не смешно!
– …Я няню спрашиваю – Марина, а завтра ты во сколько приходишь к нам? – рассказывает шестидесятилетняя Клара Васильевна. – А она отвечает – так я завтра уже не приду, сегодня последний день у вас работаю, вы разве не знали? Вот так дела. Конечно, я не знала, ни сном, ни духом… А что случилось, спрашиваю, почему увольняешься? Это не я увольняюсь, отвечает, это дочь ваша сказала, что няня ей больше не нужна, дети выросли... Я чуть не упала! Какое там выросли! Матвею четыре года! Ну Лизе десять, да. Но это тоже маленький ребенок по сути…