– …В общем, чем дальше, тем хуже! – рассказывает про мужа тридцатипятилетняя Кристина. – Вчера с работы пришел, есть опять не стал, сидел-сидел мрачнее тучи, а потом мне и говорит – знаешь, я, кажется, совсем не готов становиться отцом. Может быть, еще не поздно… ну… отложить это дело, хотя бы на годик?.. Блииин, ну сколько можно-то уже ныть! Я уже думаю, свекровь на него натравить, что ли? Может, она его в чувство приведет? Или не стоит?..
– …Пришла вчера с работы, на кухню захожу, а там – картина маслом: на столе стоит чашка, две тарелки, крошки, на плите – немытая сковорода! – со вздохом рассказывает пятидесятисемилетняя Татьяна Владимировна. – Ну сколько можно говорить-то уже! Постучала в комнату к сыну, заглянула, Марина на диване лежит. Я ей – Марина, мне показалось, что мы договорились насчет порядка на кухне! А она мне – Татьяна Владимировна, мне нехорошо! Я беременная! Меня тошнит! Вот станет легче, я пойду и все уберу…
– …Говорит – никаких анализов на отцовство мне не надо, я сердцем чувствую, что это мой внук! – рассказывает про сестру шестидесятилетняя Полина Тимофеевна. – Сыну твердит одно: женись, мол, и воспитывай ребенка в полной семье! Он ей – мама, приди в себя, какой ребенок, у меня не может быть детей, и жениться на Кате я не буду, я ей ничего никогда не обещал… Так она ему заявила – ну, тогда на квартиру не рассчитывай! Туда въедет Катя, будет растить там ребенка…
– Если бы я видела, что он действительно хочет работать руками – слова бы не сказала! – говорит Маргарита. – Пусть бы шел в колледж, получал профессию, которая нравится. Но о том, что ему нравится профессия сварщика, и речи не идет. Он тупо идет по пути наименьшего сопротивления!.. Зачем напрягаться, учиться, сдавать экзамены? Он плывет по течению!
– В общем, бывший уже и маме моей позвонил, ее на свою сторону перетянул! – грустно рассказывает тридцатишестилетняя Светлана. – Теперь еще и мама мне на мозг капает. Света, говорит, Олег предлагает хороший вариант, пусть заберет Алису к себе хотя бы на год, ты с ней не справляешься, она из тебя веревки вьет, а с ним – другой человек! Просто шелковая! Неужели, говорит, ты не понимаешь: ты портишь ребенка… Через несколько лет с ней вообще уже никто не сладит!
– …Я вообще-то, когда звонят незнакомые номера, трубку не беру, - рассказывает пятидесятивосьмилетняя Виктория Львовна. – А тут почему-то ответила. Ждала звонка от подруги, думала, она, вот и схватила трубку… А там эта дама – здравствуйте, это, мол, Ольга Николаевна, мама Юли! Хотела бы встретиться, переговорить по поводу детей…
– Участливо расспрашивает меня, как я себя чувствую, что пью, что врач сказал! – рассказывает Зоя про мужа. – Но про деньги молчок! Иди, говорит, записывайся в поликлинику, бери направление, делай там, что надо… Я говорю, я тогда сама деньги найду, займу у подруг, у мамы возьму что-то, выкручусь! Он только плечами пожимает – ну, сама так сама. Говорю, ну что тогда за семья такая у нас, беда пришла, и каждый сам за себя? Нет, говорит, ты что, не каждый за себя, а просто – ну нет у меня денег! Где я возьму?
...Сын плачет: «Я тупой! Я ничего не понимаю», бабушка рыдает, что ребенок–де трудный, а Марина меж двух огней. Решительно осадить маму она не может. Поругаться легко, но потом самой же мириться придется. Родители вон и так сколько для нее сделали: и квартиру купить помогли, и деньгами на первых порах после развода ссужали, и с ребенком выручали сколько раз, да в конце концов, мать с работы ушла и с внуком села – тоже не каждая бабушка на такое способна...
- Сын огорошил на праздниках, - огорченно рассказывает знакомая пенсионерка, Валерия Львовна. - Пришел к нам с вещами... Говорит, у вас поживу пару недель, можно?.. У меня, видимо, глаза по ложке стали, он утешать бросился - мам, мол, да ты не переживай, я ненадолго, вот квартиру только найду и съеду сразу. Я говорю, дурачок, разве я об этом переживаю? Какую квартиру ты найдешь? А как же Юля с сыном?..
…Старшая невестка убеждена, что «детей мы рожаем для себя», «никто никому не должен», и «дети – проблема исключительно родителей». Ей вечно неудобно просить помощи. Зато младшая невестка грузит свекровь поручениями за двоих…
– …Муж только восьмого марта хватился, представляешь! – усмехается тридцатидвухлетняя Дарья. – Утром цветы мне подарил, с дочкой погуляли, обедать сели. Вдруг он – хлоп себя по лбу! Говорит, какое сегодня число? Я ему – ну, вообще-то с утра восьмое было, из всех утюгов вещают. Блин, говорит, я Максима не поздравил, у него же день рождения был пятого! Ну все, Наташка мне теперь опять весь мозг вынесет…
— … В общем, ему тридцать пять, он высокий, симпатичный, успешный. Занимается спортом, работает в крупной компании на хорошей должности. Квартиру купил недавно, делает ремонт. Очень неглупый, интересный, общительный, добрый. Все при нем, а нормальной девушки по душе найти себе не может...
– Сказала мимоходом свекрови, что в бассейн сына записала, буду водить два раза в неделю, в ответ опять порция негатива! – устало вздыхает тридцатипятилетняя Людмила. – «Да зачем это надо, в хлорке плюхаться, заразу собирать, простынет, грибок подхватит, сидите дома!» Ну это у нас обычная история… Что ни запланируешь – все глупости, зачем это надо, не выдумывайте, раньше без этого росли и ничего. Вот такая у нас бабушка, да!
– …Любимая мамина хохма, которую она всем рассказывает, это как Анюта еще в саду всем совершенно серьезно говорила, что ее маму зовут Кукушка. Я спрашиваю, а кто ребенка такому научил? Сама она, что ли, в четыре года это придумала? Надо же, говорю. Вундеркинда ты, мама, воспитала, не иначе!..
...Наутро после свадьбы Зинаида Павловна сидела на кухне так, как будто и не ложилась. На столе перед ней стояли пузырьки с лекарствами и графин с водой.
– Ну ничего! – задумчиво вздохнула она в пространство, окинув тяжелым взглядом молодых супругов, вышедших из своей комнаты к завтраку. – У Бори две макушки. Это значит, что он должен жениться два раза!