– ...Она отдавала, но далеко не всё. Какие-то долги благополучно забывала, потом делала круглые глаза: «Да? А я вам что, не вернула до сих пор?» Меня это бесило, вот надо оно нам, за свои деньги еще унижаться, просить свое же! Причем муж разбираться с ней из-за мелких сумм отказывался, мол, хочешь, звони сама, спрашивай, мне неудобно… А четыре года назад попросили они сто тысяч на полгода, расплатиться с каким-то кредитом. Ну, деньги у нас были, дали. Конечно, никто нам ничего не вернул, ни через полгода, ни потом, но зато с той поры как отрезало – про деньги с нами больше ни слова. До последнего времени!..
– …Да сразу было ясно, что деньги Ритка не вернет, это бесполезно! – рассказывает тридцатипятилетняя Василиса. – Для них триста тысяч – это целое состояние. Я и мужу говорила – не давай! А он мне – да я и сам понимаю, что не вернут, но как не дать, мать очень просила Маргарите помочь… Хорошо еще, что расписку с нее взяли. Хотя вот тоже – куда сейчас с этой распиской? Максим хочет востребовать через суд, а свекровь бьется в истерике – только не это! Обещает отдавать Риткин долг частями с пенсии. По сколько она там сможет отдавать, я не знаю, может, тыщи по три-четыре, угу. Хотя, я так понимаю, она надеется, что с нее сын последние деньги тянуть не станет…
– В общем, пятый месяц уже сестра с мужем сидят рядом на диване, это при наличии-то двоих маленьких детей! – с возмущением в голосе рассказывает тридцатитрехлетняя Агата. – Зятя сократили по весне еще, вот, до сих пор работу ищет. Всем рассказывает, что нет работы в Москве. Не в грузчики же, говорит, идти, представляешь!
– Мама уже несколько недель ходит, как в воду опущенная! – рассказывает тридцатипятилетняя Галина. – Без настроения, грустная, отвечает невпопад… Даже про внуков слушает без удовольствия и интереса. Я уж и так, и сяк пыталась выяснить, что с ней. Думаю, может, что-то болит? Нет говорит, не беспокойся, все нормально – а у самой чуть не слезы на глазах. Давление за двести, не сбивается, сердце болит, за две недели три раза скорую вызывали. Я ей говорю – мама, признавайся, что происходит! Она и созналась, что набрала кредитов. Теперь думать ни о чем не может, из банков звонят, а платить нечем. Я в шоке вообще…
– …И все мы теперь поставлены в непростые условия! – рассказывает пятидесятивосьмилетняя Валентина Викторовна. – Зять подработок набрал, дома не бывает. Дочери выйти из декрета пришлось, внучке год и четыре месяца всего, я сижу, помогаю. Муж мой хотел на пенсию идти этим летом – посмотрел на это все и говорит, нет, я еще поработаю, нужно все-таки ребятам помочь долги отдать… И только сваты живут припеваючи! На море слетали, вернулись довольнехонькие. А мы тут наизнанку выворачиваемся из-за них!
У Людмилы прекрасная семья: муж, двое детей–дошкольников.
Как многие мамы, Людмила работает, но не в полную силу – от возможностей и перспектив отказывается из–за детей. Зарплата небольшая, зато стабильная, на больничный отпускают, в сад по вечерам Людмила успевает без проблем, обходится без нянь.
– …А я смотрю, внучка набрала подработок, головы не поднимая пашет! – рассказывает пенсионерка Лариса Леонидовна. – Днем на основной работе вкалывает, вечерами переводы делает для разных заказчиков. Я ей уже говорю – Ниночка, у тебя что, семеро по лавкам, что ли, зачем ты так надрываешься-то? Тебе двадцать четыре года, в этом возрасте гулять надо, а ты света белого не видишь! А она только отмахивалась – мол, бабушка, я деньги зарабатываю, они всегда пригодятся…
Моей приятельнице Инне сорок пять, и, наверно, вся ее сознательная жизнь прошла в борьбе – за собственную отдельную квартиру.
В анамнезе у Инны много лет скитаний по съемным клоповникам, конфликты с полусумасшедшими бабками–квартирными хозяйками, истории о которых Инна может рассказывать часами. Потом – кабальная ипотека, из–за которой много лет не могли ничего себе позволить, годы жесткой экономии и страха.
– Дочь с мужем на море поехали, представляешь? – делится шестидесятилетняя пенсионерка Мария Федоровна. – Естественно, за границу, на наше они не ездят… И ребенка с собой потащили, это ж такие деньжищи на троих! Я как узнала, чуть в осадок не выпала, говорю, Таня, какие тебе поездки, ты с ума сошла? В долгах сидите! Они же квартиру взяли в ипотеку полгода назад. Говорю, вы эти деньги, которые на отпуск прокатаете, лучше бы в ипотеку сейчас вложили! Но где там. Меня и слушать никто не хочет…
- В наше время просить в долг - стыдно, - говорит муж тридцатилетней Дарье. - К родителям побираться я не пойду, да и к друзьям тоже. Будет совсем невмоготу - придется брать кредит...
Ты представляешь, снова вчера муж устроил истерику на ровном месте! - грустно рассказывает тридцатипятилетняя Ольга. - Зашли вечером в магазин, я взяла фруктов детям, мороженое, торт к чаю... А он давай все из корзины выбрасывать. "Зачем, - кричит, - столько всего, нам долги отдавать надо. Ты что, забыла, что у нас ипотека?" И смех, и грех, угу. Перед продавцами стыдно было...
Сонечка и Зоя Васильевна – невестка и свекровь, и отношения у них, в соответствии с классикой жанра, оставляют желать. «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», и, хотя по отдельности обе они милые и доброжелательные женщины, чем-то даже похожие внешне – уживаются с большим трудом.