– … В этом году маме в голову взбрело беседку на даче строить! – рассказывает тридцатидвухлетняя Арина. – Скажи, говорит, Артему, что в субботу помощь его нужна будет, я материалы заказала, после обеда привезут, нужно выгрузить все будет и аккуратно сложить… Блин! Как будто это так просто, «скажи Артему»! Артем мне пару лет назад уже сказал твердо: хочет твоя мама заниматься дачей – пусть делает это сама. Ко мне с этим вопросом не лезьте!..
– …Я ей так и сказала – Аня, ну ты же понимаешь, что если ты сейчас, в пятьдесят семь лет, уволишься, это всё? Нормальной работы больше не найдешь! А уж такой, как у нас в конторе, и подавно – чтоб и платили нормально, и относились хорошо, и работой не заваливали по уши… Но она и слушать ничего не хочет. У нее внучка в школу идет, видишь ли!
— Да знаю я, Зин, что бабушка я никудышняя, в отличие от тебя. Да-да, не спорь!.. Но это я сознательно! Видишь ли, я себе с самого начала просто запретила привязываться к этому ребенку. Стараюсь не проявлять эмоций. Просто не хочу зависеть от невестки, от ее настроения, от их отношений с моим сыном. Сегодня они семья и все хорошо, а завтра разведутся, и внука я не увижу.
– Шестой год уже не общаемся! – рассказывает шестидесятилетняя Ирина Анатольевна. – Нет, не ссорились! Просто стало ясно, что я сыну не нужна. Он женился, у него жена-красавица, а тут я со своими звонками. Это же ведь неимоверный труд, раз в пару дней пять минут поговорить по телефону с матерью! До того дошло, что невестка мне в глаза заявила – незваный гость, мол, хуже татарина! Это я в день рождения сына купила торт и зашла поздравить, и стала незваным гостем! Ну, я этот торт им в прихожей на комод поставила, повернулась и ушла…
– …В общем, брат с женой улетели в отпуск на десять дней, племянника нашей маме оставили! – рассказывает тридцатитрехлетняя Ксения. – Мама говорит, первый день нормально у них прошел, на улицу ходили, гуляли, только к вечеру ей показалось, что малыш квелый какой-то. Ну, решила, что набегался, устал. Спать лег в девять вечера, обычно его не уложишь. Утром мама ему блинов напекла, пока он еще спал, он ее блины просто обожает. Вставай, говорит, Олежка, блинчики будем кушать с вареньем. А он – бабушка, я не хочу, я буду лежать…
– Честно говоря, не знаю, как к этому относиться! – рассказывает шестидесятилетняя Ирина Леонидовна. – Невестка у меня – человек, конечно, творческий. Не работает, времени у нее вагон, поэтому чем она только не занималась! И шила, и лепила, и мыло варила, и корзинки плела, и… да что только не делала. Завела аккаунты в инстаграме и в магазине мастеров, что ли, каком-то, пробовала продавать свои поделки, но о каких-то сногсшибательных успехах на этом поприще я не слышала…
– Я дочери говорю – Яна, ну назови мне хоть одну внятную причину развода, только не это вот твое «давно разлюбила»! – с возмущением в голосе рассказывает пятидесятисемилетняя Светлана Олеговна. – Что значит «разлюбила», тебе что, шестнадцать лет? У вас ребенок! Родила – все, живи с мужем, терпи. Тем более, в данном случае и терпеть-то нечего! Игорь замечательный муж, и папа отличный…
Мама живет на соседней улице, но в гости к внукам не рвется совершенно. Младший, двухлетний, Танин сын ее даже успевает забыть от встречи до встречи, и каждый раз опасливо косится первое время на незнакомую пожилую женщину, редкую гостью. Если бы бабушка вздумала взять малыша на руки, возможно, он бы и ударился в рев. Но танина мама к детям особо и не лезет, к общему удовольствию. Тискать их и целовать абсолютно не в ее стиле.
– ...Мне только одно интересно, Людмила, – громко и обиженно задребезжал на том конце старческий голос. – Если я тебе не позвоню, ты через какое время матери хватишься?
– Мам, да мы с тобой сегодня уже третий раз разговариваем! – засуетилась Людочка.
– Потому что это я тебе третий раз звоню. А ты со мной разговаривать не хочешь!..
– …Моя мама – просто обалденная теща! – рассказывает тридцатипятилетняя Екатерина. – С зятем у них полное взаимопонимание. В гости его зовет, готовит то, что он любит, подарки дарит к месту, всегда говорит, что с мужем мне исключительно повезло. Но вот как свекровь мама… гм… оставляет желать лучшего, в общем. С невесткой у нее отношения не сложились категорически! Причем, с самого начала, с первого дня знакомства…
...Сын плачет: «Я тупой! Я ничего не понимаю», бабушка рыдает, что ребенок–де трудный, а Марина меж двух огней. Решительно осадить маму она не может. Поругаться легко, но потом самой же мириться придется. Родители вон и так сколько для нее сделали: и квартиру купить помогли, и деньгами на первых порах после развода ссужали, и с ребенком выручали сколько раз, да в конце концов, мать с работы ушла и с внуком села – тоже не каждая бабушка на такое способна...
– Сказала мимоходом свекрови, что в бассейн сына записала, буду водить два раза в неделю, в ответ опять порция негатива! – устало вздыхает тридцатипятилетняя Людмила. – «Да зачем это надо, в хлорке плюхаться, заразу собирать, простынет, грибок подхватит, сидите дома!» Ну это у нас обычная история… Что ни запланируешь – все глупости, зачем это надо, не выдумывайте, раньше без этого росли и ничего. Вот такая у нас бабушка, да!
– …Любимая мамина хохма, которую она всем рассказывает, это как Анюта еще в саду всем совершенно серьезно говорила, что ее маму зовут Кукушка. Я спрашиваю, а кто ребенка такому научил? Сама она, что ли, в четыре года это придумала? Надо же, говорю. Вундеркинда ты, мама, воспитала, не иначе!..
— А я сначала искренне думала, что Вера прикалывается, когда говорит, что ей мама чего-то там не разрешает! — рассказывает моя знакомая, Тамара. — Разве можно что-то запретить человеку в двадцать девять лет? Но потом поняла, что Вера слушается маму так, как будто ей тринадцать... Я такого не понимаю! Взрослая женщина, уже давно образование получила, работает, деньги зарабатывает неплохие. Можно сказать, твердо стоит на ногах. При этом трусы, извиняюсь, себе не может купить сама. Потому что ее мама считает, что ей этого не надо!..
– …И вот вчера в восемь утра опять звонок от мамы! – рассказывает сорокалетняя Людмила. – «Мы вам молока купили нормального, то, которое вы покупаете, пить нельзя! Приедьте и заберите!» Я говорю, мам, спасибо, конечно, но у нас некому сейчас ехать. Я с ребенком, старшая дочь в колледж уходит, муж придет с ночной смены и будет спать… Да и вообще, ехать за молоком от нас с юго-запада Москвы в Одинцово, где родители живут – ну, это как-то ненормально, согласись? Но у мамы реальная обида – они о нас переживают, а мы, поросята, приехать забрать то, что для нас купили, не можем…