— В конце декабря звонит мне сватья – мол, надо бы встретиться, поговорить! – рассказывает пятидесятидвухлетняя Юлия Олеговна. – Слышу, голос невеселый у нее. А у нас на работе такой цейтнот в конце года был… Я говорю, Свет, что-то случилось? А она – ну как сказать. Ты же в курсе, мол, что твоя Олеся Степана выгнала из дома, уже несколько дней как?.. Я чуть не упала вообще! Нет, говорю, не в курсе, а что случилось? Светлана мне – я точно не знаю, говорит, но официальная версия – храпит громко мой сын, спать мешает беременной жене, твоей дочери…
– Свекровь у меня прямо вне себя! – рассказывает сорокатрехлетняя Юлия. – Лера ей сказала зачем-то, что на каникулах она собирается ехать в гости в Нижний Тагил – ну, к другу своему этому, Никите. Бабушка в шоке! Названивает и мне, и мужу – чуть не плачет: какие могут быть гости, какой Тагил, мол, вы что, не надо этого делать!.. Да, не ожидала я такого от Ольги Геннадьевны. Вроде женщина умная, современная, а тут такое…
— …Да я, честно говоря, вообще в шоке была, когда узнала, что они второго ребенка решили завести! – рассказывает пятидесятишестилетняя Галина Тихоновна. – Спросила их – вас кто-то гонит, что ли, куда вы торопитесь? Старшему ребенку двух лет не будет на момент родов, а у него уже детство кончится… Разумеется, невестка надулась опять, она вообще не терпит ни слова против, с ней только соглашаться всегда надо, а иначе обида — я со своими советами лезу в их семью. Мы, говорит, вас помогать не попросим, не переживайте! Ну-ну, говорю, посмотрим…
— ...А я дочке так и говорю — замуж тебе надо, дорогая моя! — рассказывает шестидесятилетняя Тамара Николаевна. — Найди себе мужика нормального — тогда и дурь из головы уйдет... И рожать надо поскорее! Потому что в тридцать лет уже давно пора!.. Самореализация — это хорошо, но о банальной физиологии тоже не стоит забывать. Организм-то не обманешь...
— …Выбирай, мама говорит, на чьей ты стороне: либо со мной, либо с Мариной! – рассказывает двадцатипятилетняя София. – И там и там не получится, мол, если ты с ней, значит, ты мне не дочь! Детский сад какой-то…
— …Родители развелись три года назад, но мама до сих пор успокоиться не может! – рассказывает двадцативосьмилетняя Арина. – Всех обвиняет в разводе, а прежде всего меня! Говорит, ты все знала, и мне ни слова не сказала! Я уже устала доказывать ей, что ни сном ни духом, и все подробности узнала позже нее. Не верит…
– …Твой муж вообще собирается деньги нам с отцом отдавать? – с сарказмом в голосе спрашивает у дочери Маргариты шестидесятилетняя Мария Ильинична. – Или всё, уже забыть? На год брал, а уже почти пять прошло. Совесть-то есть у него, или как?
– Нет, ну я, конечно, знала, что моя мама не фанат внуков! – грустно рассказывает тридцатилетняя Элина. – Каши, пироги, подгузники – это все не ее. Она у нас в интернете целыми днями. С Макаром не сидела за три года вообще ни разу. А тут у нас с ней возник гипотетический разговор о втором ребенке, и она устроила мне такую истерику! На меня, кричит, не рассчитывайте, я категорически против! Помогать не буду!
– Так мне Андрей вчера и заявил! – рассказывает тридцатишестилетняя Виктория. – Говорит, можешь на меня обижаться, но я категорически против переезда сюда твоей мамы, проще тогда сразу развестись… А я не знаю, как быть. Мама звонит каждый день, жалуется на Лерку, плачет. Всячески намекает, что хочет приехать к нам…
– Мама вообще делает вид, что нет у меня никакой беременности! – с отчаянием в голосе рассказывает двадцатидевятилетняя Яна. – Ни одного вопроса за все время не задала, а ведь уже седьмой месяц. Не интересуется абсолютно, когда рожать, кого ждем, что там врач говорит, вообще не спрашивает, была ли я у врача… На фото узи посмотрела равнодушно – пятно какое-то, говорит, я тут ничего не вижу, кто вообще сказал, что это ребенок? Клякса какая-то… Я ее реакции не понимаю!
— …Пусть, говорит, твой Даня устраивается на работу, берет ипотеку и съезжает уже от нас! – с возмущением в голосе рассказывает сорокалетняя Кира разговор с мужем. – Он взрослый мужик, ему двадцать лет, двадцать один уже скоро. Не хочет ипотеку, или не дают ему – пусть снимает комнату или квартиру. Сколько ты его будешь еще у своей юбки держать?
— ...Он мне тут знаешь, что заявил на днях? Жениться, говорит, точно никогда не буду, не хочу, вот ребенка хочу, и он у меня будет! Еще может лет пять-семь погуляю, сказал, и заведу ребенка... для себя! Я чуть не упала...
– …Сестра с мужем в Подмосковье живут, по возрасту давно пенсионеры уже, но муж у нее подрабатывал электриком, - рассказывает шестидесятилетняя Алевтина Михайловна. – Вчера звонит расстроенная – мужа на пенсию отправляют. Как, говорит, теперь выживать будем – ума не приложу!.. Сидит, считает – коммуналка, связь, еда, лекарства, - концы сходятся, но с большим трудом. А ведь еще надо и одежду покупать, и обувь ремонтировать, и зубы лечить, и … да много чего надо!..
– …У невестки спрашиваю – Танечка, а Гриша лекарства-то пьет? – горестно рассказывает знакомая пенсионерка. – А она мне – Людмила Витальевна, а я-то откуда знаю? У Гриши, мол, и спросите, я здесь ни при чем… Нет, каково? Она жена или кто вообще? Неужели на мужа наплевать, я не понимаю?..
— ...Я уже не знаю, Зин, плакать мне или смеяться, вот правда! — эмоционально говорила подруге женщина лет пятидесяти в яркой малиновой курточке. — Дочке тридцать будет в декабре — казалось бы, в этом возрасте ум-то должен уже быть! Но какое там. Как что выкинет — хоть стой, хоть падай...