— В общем, два года мы были вместе с Кириллом, сначала просто встречались, потом он переехал ко мне, стали жить, – рассказывает двадцатидевятилетняя Раиса. – До меня он уже был женат, и ребенок есть. С ребенком знакома, ничего против не имела, мы общались, девочка отличная, шесть лет ей сейчас. Про бывшую жену Кирилл говорить не любил. Типа, поженились, ребенка родили, поняли, что мы разные, развелись, точка. Ну а мне интересно же, как там было, что случилось, тем более, отношения у нас, я до последнего времени считала, серьезные, жениться собирались, деньги откладывали на свадьбу, планировали ребенка рожать… Благо, есть потенциальная свекровь! Уж она мне много чего про бывшую жену Кирилла порассказала!
— Муж пришел мрачнее тучи, говорит, Ольга, ну, сиделка свекрови, просит повысить оплату! – рассказывает сорокалетняя Екатерина. – Ей другое место предлагают, там денег больше гораздо, но ездить далеко придется, в то время как мы в соседнем дворе. Сказала, что у нас ей работать, конечно, удобнее, и к Алевтине Федоровне она уже привыкла. Но если оплату мы не увеличим, придется уходить… Ее можно понять, она и так у нас работает ниже рынка. При том, что человек она ответственный, собранный, аккуратный и честный, мы считаем, что нам с ней повезло. Без сиделки мы не справимся, за такие деньги вряд ли кого-то найдем, да и Ольгу терять не хочется. Муж сказал, придется деньги найти как-то, другого выхода нет…
— ...И мама моя тут же: «Ну конечно, Мариш, о чем разговор, обязательно присмотрим, ты даже не переживай!». Я маму под столом толкнула и говорю: «Марина, а что нам будет за присмотр? Квартиру мамы своей на мою маму перепишите, тогда поговорим». Марина захихикала, типа это шутка такая, а мама коршуном на меня кинулась – не смешно совсем, ерунду какую-то говоришь, стыдно тебя слышать…
— ...Не знаю, что там у них произошло, насколько это дело рук Светки, или все же сам Павел виноват, но он ребенка своего забросил вообще! Не звонит, не интересуется, погулять не берет, алименты снизил... А недавно я от него услышала, что он будет экспертизу делать, девочка растет и на него совсем не похожа… Бывшая жена в шоке, говорит, новая супруга ведьма какая-то, напрочь отвернула отца от ребенка!
— Брат позвонил с претензией – ты, говорит, совсем охамела уже! – рассказывает тридцатичетырехлетняя Варвара. – Прячешь продукты от родителей! Как ты можешь, они тебя пустили в квартиру с ребенком, а ты! А я действительно взяла у подруги маленький холодильник с замком, поставила его в свою комнату, и все вкусности теперь храню там. Колбасу, сыр, яйца, сырки глазированные, фрукты. Да, прячу от родителей! Потому что на них не напасешься. А брату я так и сказала – пусть покупают свое, средства на это у них есть. Ах, не хотят деньги тратить на ерунду? Ну, значит, пусть сидят на пустых макаронах, это их выбор!..
— …Я этого ее мужа терпеть не могу! – рассказывает сорокалетняя Зоя про зятя, супруга старшей сестры Майи. – В браке они двадцать пять лет, и чем дальше, тем страшнее у них: не живут, а мучаются. Он постоянно на нее орет, оскорбляет, высмеивает, унижает, не останавливает его даже присутствие посторонних. Жена всегда у него виновата во всем: пуговица ли оторвалась, собака нагадила, молоко в холодильнике кончилось, пакет порвался… «Растяпа, корова, идиотка, клуша, все из-за тебя!» – только и слышно, да. И ведь он не маргинал вовсе, как можно, наверно, подумать, не алкаш какой-нибудь, а вполне импозантный мужчина. Со стороны, глядя на него, и не подумаешь, что он может так обращаться с женой. Вежливый, воспитанный, на работе его ценят, друзья-приятели общаются с ним с удовольствием. А самое главное, что для меня загадка – дочь их в папочке просто души не чает!
— …И вот два с половиной года назад новость, как снег на голову: у моего брата родился ребенок от любовницы! – рассказывает тридцатисемилетняя Елизавета. – Брат много лет женат, с женой они вместе со школы, жили, кажется, душа в душу, двоих детей родили. Жена прекрасная – умная, добрая, хозяйственная, она моя подруга, детишки чудесные, на тот момент дошкольники еще, девочка и мальчик, все как по заказу. Квартиру купили они, сделали ремонт, путешествовали. Брат очень хорошо зарабатывает, семья ни в чем не нуждалась, жена не работала, сидела с детьми, занималась домом, стройкой, поездками, кружками. А тут такие новости. Что с женой его творилось – это не передать…
— Муж сказал в очередной раз, что я истеричка, мне лечиться надо! – вздыхает тридцатитрехлетняя Мария. – Были на даче у свекрови, мы и золовка с сыном. Мальчишки, наш сын и ее, затеяли бегать, кто быстрее. И вот бегут, муж увидел и кричит – «Давай, Семен, молодец, молодец! Обгоняй его! Покажи этому увальню, как бегать надо!». Семен – это племянник, а «увалень» – наш сын Максим… Он совсем не увалень, ничуточки не толстый, как, наверно, можно подумать. Так жалко сына стало! Он прибежал, на нем лица нет. Мужу говорю – ты нормальный вообще или нет, ты сына поддерживать должен! Ну и понеслось. Что он такого сказал, просто поддержал Семена, который на полтора года младше, а бегает не хуже. И Макс бы и не заметил ничего, если бы я не раздула историю…
— Да я тогда в институте на третьем курсе училась, молодой человек был на пять лет старше, уже работал, – рассказывает сорокалетняя Кристина. – Любовь была, о свадьбе говорили. Парень как-то заикнулся о детях, но я четко сказала, что в ближайшие десять лет обзаводиться наследниками не планирую. Он, кажется, был немного обескуражен, до этого у нас с ним все шло как по маслу, взаимопонимание полное, мы на одной волне, а тут нашла коса на камень. Пытался на меня давить, уговаривать, но я четко сказала, что мамой становиться не хочу, если ему эта позиция не подходит, готова расстаться… Он испугался, давить перестал. Вопрос мы вроде бы закрыли, встречаться продолжили. А через несколько месяцев после всех этих разговоров у меня волшебным образом – раз, и две полоски…
— Сижу на больничном с ребенком, выйти не могу, мужа попросила заехать в магазин вечером по дороге, купить молока и пару йогуртов сыну, – рассказывает про мужа тридцатилетняя Юлия. – Привез продукты и чек, не забыл напомнить, чтобы я ему деньги вернула. Пусть сто рублей, ну и что, говорит, в деньгах должен быть порядок, мы договаривались, что продукты с тебя! Да я и не спорю, договаривались, продукты всегда покупаю я. Но время от времени получатся так, что какую-то мелочь оплачивает муж – например, у меня нет налички, или вот недавно они на шашлыки закупались со свекром, ездили за мясом без меня – и тогда он требует вернуть ему деньги! И вот эти возвраты меня бесят просто, как будто это не муж, а сосед по общежитию, у которого я заняла до стипендии…
— Дочь у нас с мужем одна-единственная, поздний, долгожданный и очень выстраданный ребенок! – рассказывает шестидесятилетняя Наталья Савельевна. – В детстве была слабенькой, болезненной, по больницам с ней часто лежали, опекали, конечно, как могли, баловали. Все для нее: лучший кусок, поездки на море, одевали- обували получше, подороже, образование дали хорошее, на работу муж устроил по своим связям. Два года назад Дашенька у нас замуж вышла. Я, конечно, не готова была к такому повороту, все-таки двадцать два года девочке всего, рановато, на мой взгляд. Но, к сожалению, решала тут не я. Помогли им справить свадьбу, квартиру мою наследную отдали, сделали там хороший ремонт…
— …Курьер вчера принес из магазина куртку нашему малышу, – рассказывает двадцатидевятилетняя Илона. – Примерили тут же, у нас свекровь сидела, она сразу – ой, что такую маленькую взяла, она ему тютелька в тютельку! Надо побольше брать всегда, на вырост, чтоб хватило на пару лет. И муж туда же – и правда, надо больше было брать! Блин, а вот я терпеть не могу такой экономии, когда вещи на ребенке, как на вешалке, рукава подвернуты, куртка до колен. Сейчас сидит хорошо, на весну хватит, а следующей осенью новое купим, по размеру. И муж опять завелся – следующей осенью всякое может случиться, на работе все сложно, ты знаешь об этом, возможно, без денег будем сидеть вообще… Это у него любимая тема в последнее время: надо как-то учиться экономить, впереди тяжелые времена!
— …Да мне просто надоело это уже! – чуть не плачет сорокалетняя Антонина. – Мой ребенок совершенно не воспринимает меня, как маму. Зато тетя Настя просто не сходит у дочери с языка. С самого начала так повелось! Стоит Насте появиться на горизонте – и все, больше никто не нужен. От меня отворачивается, если обнимаю, вырывается, зато у Насти виснет на шее, тащит ее играть, маленькая лезла на колени… Сейчас постарше стала, если мне кто-то позвонит, уже бежит – а это не Настя звонила? А когда она к нам придет? А может, мы к ним сходим?
— …Мама позвонила, попросила денег в долг, – рассказывает сорокалетняя Ирина. – Нужна, говорит, приличная сумма, триста тысяч, но ты дай, сколько есть, мы с Кирой еще у кого-нибудь займем. Спрашиваю, что случилось, и узнаю, что сестра собралась делать операцию по ушиванию желудка, или как там они правильно называются – ну, чтобы меньше жрать и похудеть… Я говорю, мам, вы с ума там сошли обе, что ли? Ерундой-то зачем заниматься? Не нужна ей никакая операция, это не шутки же, себя уродовать, пусть берет себя в руки и худеет так. А мама мне – ты не понимаешь, ей муж условие поставил: если она к Новому году заметно не похудеет, будет развод. И ведь с него станется выкинуть такое! Куда она пойдет с двумя детьми?..
— …Жена в бешенство пришла, когда узнала, что наша дочь беременна! – рассказывает пятидесятисемилетний Борис. – Рвала и метала! Особенно когда Соня сказала, что пятый месяц уже пошел и ничего сделать нельзя, только рожать. Несколько дней наша мама ходила мрачнее тучи, а потом выдала, что не собирается, как она выразилась, впрягаться и тащить еще и этот воз… Сказала, что дочь мы вырастили, ничем ей не обязаны, она больше ни копейки ей давать не хочет. Собирается продавать нашу квартиру и покупать дом на юге, у моря, как мы когда-то хотели давно. Дочь пусть живет как хочет и где хочет! А мне сказала выбирать: оставаться или ехать с ней. Но если едем, то с дочерью оборвем все контакты, даже адреса своего ей не скажем, иначе это будет нескончаемый клубок проблем и выпрашивание денег. Пусть крутится сама, как хочет…