— Дочь пару дней назад заявилась к нам с чемоданом! — рассказывает шестидесятилетняя Марина Павловна. — Вся в слезах, трясется, говорит, можно я у вас поживу? Ну мы ее, конечно, с ходу ни о чем расспрашивать не стали. Чаем напоили и спать уложили. А утром встала и, смотрю, собирается. Я ей — ты куда, мол? А она — пойду подавать на развод, но сначала зайду за направлением на аборт, в клинику. Рожать, говорит, от этого козла я не буду!..
— ...Только об одном переживаю: как бы с работы не сократили, это вообще будет тогда финиш! — жалуется тридцатипятилетняя Виктория. — На мне ребенок, ипотека, а последние три года, как мама на пенсию вышла, еще и помощь ей. Квартплату ее плачу полностью, лекарства покупаю, бесплатные ей не помогают совсем. Дачу оплачиваю, там тоже прилично набегает - взнос в СНТ, электричество, семена, инвентарь, транспорт. Плюс постоянно какие-то непредвиденные расходы возникают. То техника сломается, то зуб заболит, то еще что-то...
– Позавчера это все случилось, вечером! – рассказывает тридцатилетняя Галина. – Брат говорит, пришел с работы, ну, поздно, как всегда, в десять вечера где-то. Обычно ребенок у них уже спит в это время. А тут свет горит в квартире везде, и соседка-пенсионерка по комнате ходит, их сына на руках носит. У него, конечно, глаза по ложке – здрасте, говорит, а вы какими судьбами у нас, Нина Михайловна, и где Майя?..
– Муж говорит, не лезь к сестре, это ее жизнь, своего ума не вложишь, она взрослый человек, ей двадцать три года! – рассказывает тридцатипятилетняя Надежда. – Отстань, мол, от нее, занимайся своими делами… Ну как вот можно отстать? Я несу за нее ответственность, родителям обещала за ней присмотреть! Они звонят мне и спрашивают, как там Люба. А мне что отвечать? Говорю, что все хорошо, а на душе кошки скребут, потому что нифига там не хорошо! А что с этим делать, я не знаю…
– Ой, я на неделе никак не могу, теть Маш! – говорила в телефон симпатичная молодая женщина лет тридцати пяти, сидя в маршрутке. – До шести на работе, потом на подработке до восьми. Ага, нашла, а что делать – детей кормить надо. Да, каждый день, кроме воскресенья… Теть Маш, да знаю, что нельзя запускать, но вырваться не могу. Вот Сережка найдет работу, тогда обязательно… Ну откуда я знаю, когда он найдет. Он ищет, но все никак…
– ...Нельзя так! Она тоже ребенок, хоть и большой! ну что ты от нее хочешь? Подумаешь, в туалет пошла не вовремя! ей что, до утра терпеть? Или воду за собой не спускать?
– Но ведь должна же понимать! Здоровая кобыла! четырнадцать лет – уже не ребенок! Брат только уснул!..
– …Это у нас уже четвертая попытка ЭКО была, я была уверена, что в этот раз должно получиться! – рассказывает тридцатитрехлетняя Мария. – И правда, тест показал вторую полоску на шестой день после переноса… Счастью не было предела! А потом я простыла… или вирус подхватила где-то, не знаю. Ну что, две недели в больнице, сначала пытались сохранить, а потом стало ясно, что сохранять нечего. На сроке в девять недель все закончилось. Мир рухнул просто! Выжила и пришла в себя только благодаря мужу, его поддержке. Решили – приходим в себя, набираемся сил и планируем дальше!
– …Представляешь, на ровном месте упала и сломала ногу! – грустно рассказывает пятидесятитрехлетняя Таисия Юрьевна. – Среди лета, бывает же так! Сижу теперь в гипсе. Благо, на работе навстречу пошли, разрешили работать из дома. Только вот в среду теперь к врачу надо попасть, не знаю даже, как это провернуть. Дочери говорю – может, твой Денис отвезет меня на машине в поликлинику? А она – мама, это неудобно! Вызови, говорит, такси!
— ... Я ей советую — молчи! — рассказывает шестидесятилетняя Римма Валерьевна. — Говорю, ты посмотри, Генка-то твой как рад! Вы ребенка хотели семь лет, лечились. И вот ты беременна — это же счастье! У вас будет малыш. Всё, остальное неважно!.. А эту историю с Антоном просто выбрось из головы. Не было ничего, и точка. Никто никогда не узнает... Не тот отец, кто зачал, а тот, кто воспитал!
– …Притащил этого пса полгода назад, наверно, я категорически против была! – рассказывает про сына пятидесятипятилетняя Инна Сергеевна. – Уговаривал меня, клялся и божился, что ухаживать будет сам. Я согласилась с условием, что палец о палец не ударю для собаки! Вот если, говорю, не накормишь, значит, пес останется голодным, не выведешь – будет куча в твоей комнате до твоего прихода. После третьей кучи по твоей вине я выгоню собаку на улицу, и точка! Мне здесь это все не нужно…
– …Так плохо, как в эту субботу, мне давно уже не было! – рассказывает шестидесятилетняя Анастасия Михайловна. – В глазах потемнело, в ушах застучало… Давление меряю, а сама цифры на приборе не вижу!.. Позвонила в скорую, дверь открыла, легла. Ну, они приехали, что-то там укололи, вроде потихоньку стало отпускать. Я взяла телефон, написала дочери, что плохо сильно, не знаю, доживу ли до утра вообще. Смотрю – сообщение доставлено, прочитано и … ноль реакции! Ни звонка, ни ответа, ничего вообще. Нет, я не ждала, конечно, что она кинется на помощь. Но хотя бы позвонить матери в такой ситуации можно было? Спросить, что вообще случилось, жива ли я? Или я слишком многого хочу?
...Переживает Римма не зря – один Игорь жить в большом городе точно не сможет. Бутерброд он себе, конечно, приготовит, и стиральную машину даже включит, может быть. Но проблема не в этом. Учиться, ходить каждый день в институт, заниматься и сдавать курсовые сам Игорь вряд ли будет. Начнет откладывать, забивать, пропускать занятия. Конечно, на платном отделении на такие вещи смотрят не так строго, как на бюджете, но даже и на платном надо хоть немного шевелиться. И за этим нужно следить...
– …Я ничего не понимаю, у мамы старческое уже, что ли? – вздыхает тридцатидвухлетняя Дарья. – Вроде рано, пятьдесят восемь ей, но как еще такое объяснить? Обиделась на меня, неделю уже не разговаривает. Звоню – сбрасывает! Насилу дозвонилась. Говорю, мама, объясни, что происходит? Она, такая – ничего, мне просто некогда. Ага, некогда ей, как же, она на пенсии, ничем не занята, и некогда ответить на звонок? Я говорю, нет, мама, ответ неправильный, давай колись, почему не хочешь разговаривать. А что с тобой разговаривать, отвечает? У тебя мать в нищете, а ты на кошку такие деньги тратишь! Кошка тебе дороже матери!
– Старший брат сказал, что на дачу ездить не будет, ему это неинтересно, помогать там не сможет. И не ездит принципиально, вообще туда ни ногой. Но вот чтобы родители не ложились там костьми, дает им деньги в сезон, тысяч по пятнадцать в месяц, с мая по сентябрь. Вроде как чтобы нанимали кого-нибудь на тяжелые работы… Конечно же, никого свекры не нанимают! Они, знаешь, из тех людей, которые в булочную на такси не ездят. Поэтому копать, пахать, таскать приходится Денису...
– ...Да разговорились тут с братом... В общем, плохо ему! Светка, жена–то его, после родов вся в детях. Обрюзгла, обабилась, потолстела килограмм на тридцать, в голове одни кашки и развивашки. Ей не надо ничего, ее все устраивает. И дети уже не младенцы, а ничего не меняется. Серега уверен, что и не изменится. Что он только не делал... Уже и руки опустил. Сказал мне – детей выращу и разведусь. Это вопрос решеный. Вот сыну младшему исполнится восемнадцать – и уйду. Квартиру, говорит, Светлане и детям оставлю, а сам еще успею пожить...