«Муж сделал тест ДНК, и оказалось, что его сын, который живет с нами после гибели своей матери – не от него!» – говорит Олеся

— …Я детей не очень люблю, своих рожать не планировала, – рассказывает тридцатичетырехлетняя Олеся. – Всем парням, с которыми начинала встречаться, честно говорила об этом сразу. И начиналось: да-да, конечно, сейчас какие могут быть дети, а вот лет через пять, семь мы вернемся к этому разговору… Я пыталась спорить, что ни через пять, ни через десять лет ничего для меня в этом вопросе не поменяется, но чувствовала, что понимания нет. Поэтому и стала смотреть в сторону разведенных мужчин, которых вокруг становилось все больше. Так семь лет назад в моей жизни появился Андрей, и тот факт, что он уже был женат, и у него от первого брака есть ребенок, был скорее в плюс. Тем более, что Андрей был не чадолюбив, алименты платил, но встречаться с ребенком и участвовать в воспитании особо не рвался…

Андрею на тот момент не было еще тридцати, его сыну исполнилось четыре года. С первой женой Кариной они развелись, потому что не выдержали тягот декрета. К появлению малыша ни Андрей, ни его супруга оказались не готовы.

— Да они его и не планировали, – вздыхает Олеся. – Ребенок получился случайно, как тогда решил Андрей – контрацепция подвела… Но Карина решила рожать, и Андрей спорить не стал.

Подписывайтесь на Телеграм-канал, там теперь и истории от читателей!

Домохозяйка и мать из молодой жены не особо получилась. Впрочем, этого можно было ожидать. Карина и до рождения ребенка особо к хозяйству и готовке не тяготела, была лентяйкой и бардачницей. Нравилось ей только следить за внешностью, ходить по салонам и маникюрам да сидеть в соцсетях. Разумеется, после рождения сына ничего в этом плане не изменилось. Карина с ребенком занималась без всякого удовольствия и радости, ничего не успевала и искренне обижалась, что Андрей, приходя с работы, не бросается помогать, она же ведь целый день носилась с малышом. Андрей же, возвращаясь домой к полному развалу во всем, злился – ну неужели за целый день нельзя если уж не убраться в квартире, то хотя бы элементарный ужин приготовить? Разносолов-то никто не требует, но картошки пожарить или хоть пельмени сварить можно же?

Супруги ругались, выясняли отношения, с каждым разом все более ожесточенно.

С ребенком Карине никто не помогал. Ее мать вышла замуж и уехала за границу, свекровь же Карину сразу не приняла, а на ребенка, равнодушно взглянув, и вовсе сказала, что «не чувствует в нем родной крови». Карина, конечно, обижалась и возмущалась, надо же такое ляпнуть про родного внука, жаловалась на свекровь подружкам, таким же молодым мамам во дворе. Подружки возмущение разделяли, но помощи от этого больше не становилось.

— В общем, развелись, когда сыну было почти четыре, Андрей собрал вещи и ушел, – рассказывает Олеся. – Жили они в квартире матери Карины, та осталась там с ребенком. Но как-то серьезно его уход не восприняла, что ли. Между тем, Андрей принял твердое решение, что с Кариной у него все, развелся официально и через полгода стал встречаться со мной…

Бывшая жена спохватилась и стала активно пытаться вернуть Андрея. Звонила по каким-то надуманным поводам, то и дело просила помощи с ребенком и не только, впрямую предлагала встретиться и начать все сначала, обещала измениться и пересмотреть приоритеты. Андрей твердо повторял ей, что все кончено. Алименты он платил неплохие, но в общении с ребенком предлагал взять паузу, поскольку после каждой встречи мальчик начинал рыдать и биться в истерике в спину уходящему отцу, пользы это точно малышу не приносило. Заниматься мелким ремонтом в квартире Карины Андрей тоже отказался, когда сын болел, просил вызывать врача, а не его, ходить на родительские собрания в садик не мог по причине того, что работал…

Карина пыталась зайти с разных сторон, но ничего не выходило. Подруги ее жаловались Андрею, что она начала выпивать, но он особо внимания на эти слова не обратил, жил уже новой жизнью с Олесей.

— Через год после нашей свадьбы случилась беда, – рассказывает Олеся. – Карина, будучи подшофе, попала в автоаварию и погибла. Сына своего Андрей после похорон привел к нам…

Мальчику сейчас одиннадцать, и пять последних он живет с отцом и Олесей. Олеся приняла его, разумеется, без особой радости и с тяжелым сердцем, при условии, что Андрей сам будет заниматься сыном, на нее перевешивать уход за мальчиком не будет. Андрей, в общем-то, старается данное жене слово выполнять, тем не менее в каких-то процессах Олеся все равно участвует. Они вместе вели сына в первый раз в первый класс, вместе ездят отдыхать, вместе проводят выходные и праздники, Олеся выбирает мальчику одежду, помогает с уроками, время от времени что-то готовит, общается с ребенком.

— Не то, чтобы полюбила его, как родного, но привыкла за пять-то лет, – рассказывает Олеся. – Смирилась, что он есть, и что он живет с нами… Но месяц назад у нас тут все встало с ног на голову. Муж после очередного выступления свекрови на тему того, что мальчишку этого она своим внуком не считает, психанул и сделал тест ДНК, чтобы предъявить результат матери и закрыть этот вопрос. И каково же было удивление, когда выяснилось, что мальчик – не его сын! Мы все просто в шоке – как так! На Андрея просто страшно было смотреть… Я его уговаривала не рубить с плеча. Но неделю назад он ходил к юристу, говорит, планирует инициировать процедуру оспаривания отцовства. Я говорю, мальчика тогда в детдом заберут, из родственников у него только бабушка за границей, которой он не нужен, вряд ли она станет оформлять опекунство. А Андрей говорит – ну, значит, пусть забирают в детдом. Растить чужого ребенка, да еще так нагло подсунутого, не хочет категорически, пусть, говорит, это делает государство в таком случае…

Свекровь притворно вздыхает, но в глубине души торжествует – она всегда говорила, что ребенок нагулянный, чуть ли не с первого взгляда это поняла. Олеся, честно говоря, понятия не имеет, как себя вести.

Сделать вид, что происходящее ее никак не касается? Тем более, ведь оно так и есть, ребенку она-то точно никто, и никаких решений принимать в этой ситуации не может.

— Но как-то тяжело на душе! – вздыхает Олеся. – Ребенок-то действительно ни в чем не виноват…

Как бы вы поступили в такой ситуации?

Что скажете?