«Вытянула из мужа все, что можно, и выбросила его на улицу!» – ругает невестку свекровь

— …А мне всю жизнь лучшая подруга сначала намекала, а потом и говорила прямо: надо работать, у женщины всегда должен быть свой доход, – рассказывает Людмила. – Дескать, на мужа в наше время надеяться нельзя, столько разводов, да и вообще, с мужьями сплошь и рядом что-то случается. Примеры приводила, как женщины в пятьдесят оставались у разбитого корыта: без работы, без денег и с половиной двушки, это еще в лучшем случае. Себя в пример приводила, она с двумя детьми умудрялась все время работать, из первого декрета вышла в полтора года, из второго – еще раньше. Дети на маме, на няньках, на перекладных. Ну да, молодец, наверно, только вот у меня совсем другие обстоятельства были, чем у нее… Совсем другой ребенок!

Бабушки ребенка, по словам Людмилы, им не помогали, ни одна руки не протянула, все занимались своими делами и жили своей жизнью. К тому же и ребенок им достался и правда непростой.

Подписывайтесь на Телеграм-канал с реальными историями из жизни от читателей!

— Сын у нас один, но, пожалуй, десятка стоит, – делится Людмила. – Родился наш парень с гипоксией, не спал, не ел, ставили нам кучу диагнозов. До школы я занималась реабилитацией, таскала его по логопедам, дефектологам, бассейнам, по рекомендации ортопеда, потому что еще и сколиоз лечили параллельно. К школе сын более-менее пришел в норму, но о том, чтобы отправить его в свободное плаванье, как нормотипичного ребенка, и заниматься собой, не могло быть и речи…

Учеба давалась сыну непросто, и Людмиле приходилось буквально сидеть с ним рядом и учить уроки. Стоило немного ослабить хватку, и пацан тут же съезжал на тройки, а там и до двоек было недалеко. Какая уж тут работа. Людмила вместе с мужем решили: ребенок дороже! Лучше уж сейчас на чем-то экономить и жить поскромнее, но не упустить мальчишку.

— Подруга все крутила пальцем у виска – мол, ты его до девятого класса в школу водить будешь? – вспоминает Людмила. – А я отвечала, что если нужно будет, и в колледж поведу. Ей легко говорить, у нее две здоровые девчонки, схватывали обе все на лету, самостоятельные, мотивированные. Мой сын совсем не такой. Да, ему нужен был присмотр, я считаю!

Поэтому женщина продолжала сидеть дома и заниматься сыном.

На самом деле, по словам Людмилы, не такие уж они с мужем и нищеброды: все, что нужно для жизни, у них было. Купили двухкомнатную квартиру, ипотеку выплатили, сделали ремонт, обставили жилье, автомобиль приобрели – не новый и не крутой, но уж какой смогли. Несколько раз на море выбирались, на машине и максимально бюджетно, но все же. Да, может, не шикарно жили, но не хуже других.

— Платил за все муж, но я не считаю, что у него на шее сидела! – говорит Людмила. – Я, кроме общего непростого ребенка, полностью взяла на себя быт. Муж дома не делал абсолютно ничего. Я и готовила, и убирала, и обстирывала его полностью. Он на кухню после работы придет, сядет и ждет, я выставляю перед ним первое, второе и компот, ложки подаю, хлеб режу. Он поест, в комнату идет, я посуду помою, иду ему постель разбирать. Утром завтрак, поглаженная одежда, чистое белье – все подаю, на работу провожаю…

Сейчас сын уже вырос, стараниями Людмилы закончил колледж, полгода назад ушел в армию. Людмила с мужем остались вдвоем. После гигантского перерыва на домохозяйствование года три назад Людмила-таки нашла себе работу. Хотя, скорее, это не работа даже, так, подработка: трудится няней у соседки с двумя детьми, один из которых особенный, с аутизмом. Занятость небольшая, то два, то три часа в день, платить мама детей тоже много не может, но работа эта Людмиле нравится, они с работодательницей стали почти подругами.

— И еще одна новость у меня случилась: я неожиданно получила наследство от бездетной родственницы, – рассказывает Людмила. – Мне досталась трехкомнатная квартира в одном из неплохих районов Москвы. Ну да, я этой бабуле помогала по возможности в последние годы, звонила часто, просто так, болтала с ней, с праздниками поздравляла. Несколько раз в больнице ее навещала, ну, в общем, не особо перетрудилась-то. Да и женщина она была хорошая, без претензий и закидонов, с легким характером. Разумеется, я ни на что не рассчитывала, она сама так решила. Конечно, я ей благодарна, вступила в наследство совсем недавно…

— Понятно. Сдавать квартиру будешь в аренду?

— Нет! Скорее всего, пока сама туда перееду, буду там жить… Дело в том, что решила я разводиться с мужем. Ну как-то вот не знаю, бесит он меня в последнее время своей беспомощностью в быту. Я уж не говорю о том, что по дому ничего не делает – элементарно себя обслужить не может. Чаю себе не нальет, хлеб не отрежет, если я не сделаю, значит, будет без чая и без хлеба, как ребенок. Вещи разбрасывает, ничего за собой не убирает, везде от него один бардак. Ну я ему что, прислуга, что ли? Я устала! Говорю, а он еще возмущается, типа, мол, я работаю, деньги зарабатываю, а ты обнаглела, на шее моей сидишь! Ах, обнаглела, говорю? Ну что ж, прекрасно, разводиться давай. Квартиру эту, двушку, продадим, разумеется, машину тоже, в браке покупали. Деньги поделим. Я свою часть под проценты положу на вклад, мне хватит пока. А там, может, трешку свою разменяю на две, в одной буду жить, другую сдавать. Пенсия мне не грозит еще долго, но я и без нее проживу. Много ли мне одной надо? Сын придет из армии, пусть работает сам уже, на ноги становится. А я буду жить наконец-то в свое удовольствие, никого не стану обслуживать…

— Слушай, а муж-то купит себе жилье на свою половину денег?

— А это уже не мое дело, чего и как он там купит или нет. По большому счету, конечно, идти ему некуда, родительскую квартиру его сестра оккупировала плотно со своим семейством. Ну, может купит комнату какую-нибудь или студию в Новой Москве, не пропадет. Пусть ипотеку берет…

Муж Людмилы, да и все их общие знакомые и родственники с мужниной стороны, в шоке от такого поворота. Семидесятипятилетняя свекровь рыдает, что невестка сына обобрала и выбросила голым и босым на мороз. Самое обидное, что он пахал всю жизнь, зарабатывал и на квартиру, и на машину, эта же мадам сидела у него на шее, не работала, единственным ребенком прикрывалась. Вытянула все соки, и все, теперь он не нужен. Так не делается! Нельзя так! Это непорядочно!

— А почему, собственно, нельзя-то? – недоумевает Людмила. – Я, что ли, обязалась обслуживать мужа до конца своих дней? Нет. Его половину имущества отдам, и пусть начинает жизнь заново. Ему пятидесяти еще нет! Ни малых детей на руках, ни других иждивенцев. Сын взрослый. В чем проблема?

А может быть, родственники в чем-то правы, и Людмила поступает не совсем красиво? Оберет мужа, как липку, ведь понимает же, что он наполовину двушки ничего себе не купит. А человек работал всю жизнь, между прочим, ипотеку платил за семью.

Не будь наследства, скорее всего, Людмила так себя не вела бы, и к мужу относилась бы по-другому. И продолжала бы прислуживать ему в быту, беспомощность его ее бы не бесила, пожалуй. А с квартирой-трешкой ишь какая смелая стала…

Или действительно ничего Людмила супругу не должна ни морально, ни материально, сын вырос, общий проект закончен, самое время разойтись, как в море корабли?

Как вам ситуация? Что скажете?