«Я думала, мама копит на старость. А оказалось, она содержала мою дочь», – говорит Маргарита

— Мам, ты серьёзно сейчас? — Маргарита не верила ушам. — У тебя совсем нет сбережений, потому что деньги ты отдала Лизе? Все до копейки?

— Ну… не сразу, конечно, — тихо ответила мать. — Понемногу. То одно, то другое. Молодым тяжело сейчас, ты же понимаешь. А Лиза одна у нас, без поддержки. Вот я ей и помогала по мере сил…

Маргарита опустилась на стул. Пальцы дрожали.
— Молодым тяжело, — повторила она глухо. — А мне, значит, легко? И как нам сейчас быть, ты подумала? Ты после операции, лежачая, надо сиделку брать, это стоит денег. А у тебя ни копейки. Мне, что ли, раскошеливаться опять?

Подписывайтесь на Телеграм-канал и на канал в МАХ с реальными историями из жизни от читателей!

Мать ссутулилась, поправила халат.
— Не кричи, Риточка. Она же внучка. Родная. Я же не чужим людям деньги отдавала…

— Да какая разница, чужим или своим, мам? Ты экономила на еде, лекарствах, нормальной одежде – чтобы отдать деньги взрослой трудоспособной кобыле на ноготочки? Ей двадцать четыре года, она с мужиком живет уже, и вполне способна заработать себе на хотелки… Я была уверена, мам, что у тебя накопления есть, хоть что-то отложено на черный день, ты же пенсию не тратила. А теперь вот черный день пришел, а денег нет!

— Я не знала, что так получится… — мать сжала руки. — Она просила, я не могла отказать. Ребенок же у нас один, без жилья, без поддержки…

…Маргарите пятьдесят два, она замужем. Живет в Москве, хотя родом из региона. В юности приехала в столицу, работала, встала на ноги. Вышла замуж, родила дочь Лизу, ей сейчас двадцать четыре.

Надо сказать, Маргарита не особо чадолюбива, родила скорее потому, что надо, да и муж просил. Дочь получилась с непростым характером. С детства с ней было сложно, то и дело ныла, капризничала, не терпела никакого дискомфорта. Просыпалась и сразу начинала плакать, губки вечно подковкой вниз, все не так и все не такие: то платье колется, то колготки не того цвета, то кашу другую она хотела, то «ты меня не любишь».

А Рита действительно не чувствовала вот этого безумного, слепого материнского обожания, про которое все вокруг твердили. Сцепила зубы и растила дочь, потому что надо и деваться некуда. Все обязанности выполняла добросовестно, мыла, следила, лечила, когда надо, учила и развивала, но без особых эмоций и сюсюканий. Делала, что должна была, но не более того.

Когда дочери было восемь, Рита поняла, что беременна вторым ребенком, и тут же записалась на аборт. Муж пытался возражать, но Маргарита сказала, что у него нет права голоса, поскольку с ребенком он не помогает. Муж попытался еще что-то сказать, но как-то быстро сник. Рита съездила в клинику, сделала аборт, стали жить по-прежнему.

Потом у Лизы грянул пубертат. Скандалы, слёзы, враньё, прогулы в школе. Умная, способная девочка, но учиться не хотела совершенно. Кое-как закончила школу, сдала ЕГЭ на минимальные баллы, родители пихнули ее в платный вуз, который она благополучно бросила и съехала к парню.

Маргарита даже спорить не стала. Все, отмучились, восемнадцать лет, девочка выросла. Пусть дальше как хочет. «Главное, чтоб не просила денег», — сказала Рита тогда мужу.
Лиза вроде и не просила. У родителей. Оказывается, с ней щедрой рукой делилась бабушка.

Мать свою Маргарита привезла из региона десять лет назад, когда та только-только вышла на пенсию.

— В старости одной страшно, — говорила мать. – Хочется поближе к семье.

Продали её дом, купили однушку в Химках. Деньги с продажи не покрыли покупку – Маргарита добавила свои. Сделали ремонт, провели интернет, подключили кабельное телевидение.

— Ну вот, мам, теперь живи спокойно. Пенсию копи, отдыхай, к врачу ходи.

Мать жила скромно. Не ездила никуда, сидела на кашах, вещи носила годами.

— Дорого, — говорила, если Маргарита предлагала обновку. — Зачем деньги тратить? У меня еще и старые сапоги хоть куда.

Маргарита платила матери за квартиру, время от времени покупала ей новую одежду и обувь, пару раз отправила в санаторий подлечиться, постоянно привозила продукты и лекарства, когда выяснилось, что на них мать экономит. Женщина была уверена: у матери приличные накопления. Пенсия идёт, расходов почти нет, всё копится. Даже как-то мысленно успокаивала себя: если что, у мамы на «чёрный день» есть.

А потом грянула операция. Мать положили в больницу, нужно было нанять сиделку. Маргарита предложила без обиняков:

— Мам, давай снимем с твоего вклада. Сиделка тебе нужна, у меня возможности нет помогать, я работаю.

Мать замялась, потом опустила глаза:
— У меня нет вклада, Рит.

— Как нет? — не поняла Маргарита. — Ну какие-то деньги есть же. Ты же десять лет получаешь пенсию и почти ничего не тратишь.

— Я… помогала Лизе.

— Помогала? — Маргарита почувствовала, как кровь приливает к лицу.

— Ну, она просила иногда. То на аренду, то на телефон, то на лекарства… У неё с работой проблема вечная, образования же нет, устроиться сложно. Зарабатывает копейки, и то нерегулярно, а сейчас времена какие…

— А ты хоть раз подумала, что у тебя тоже непростые времена грядут, мам? Как-никак, старость на пороге?

Мать молчала.

Всё вдруг сошлось: как дочь тянет съёмную квартиру, как покупает новые сумки, как на день рождения выкладывает фото из кафе. А Маргарита думала — парень балует. Оказалось, бабушка.

— Мам, — сказала Маргарита уже тише, — ты хоть понимаешь, что теперь сиделку я должна оплачивать? Потому что ты всё раздала?

— Не надо так, — прошептала мать. — Деньги — ерунда. Главное, отношения в семье.

— Отношения просто изумительные, мам, — съязвила Маргарита. — Лиза к тебе даже в больницу не пришла!

— Ну, она занята, работает… — попыталась оправдать мать…

Позже вечером Маргарита вернулась домой, усталая, с головной болью.

— Как мама? — спросил муж.

— Лежит, врач сказал, строгий постельный режим еще две недели, как минимум. Без сиделки не обойтись. Придётся оплачивать.

— Ну, у нее же, наверно, деньги есть?

— А вот тут самое веселое, — коротко сказала она. — Нет денег. Лиза всё «освоила». Бабушка постоянно давала ей на хотелки вес это время.

Муж только покачал головой.

— И что теперь?
— Не знаю…

Маргарита чувствует себя обманутой и матерью, и дочерью.

Есть ли на что обижаться? Или мать вполне могла тратить свои деньги, куда хотела?

Как быть теперь? Что посоветуете?