– Дочь заболела, второй день уже, – рассказывает пятидесятилетняя Ольга Анатольевна. – Температура высокая, кашель, слабость, а у нее же восьмимесячный ребенок на руках. Сейчас вот зайду в аптеку да поеду к ним, помогать. Я после операции сама, болеть нельзя, но что делать! Кроме меня, побыть с ней некому…
— …Мать звонит, жалуется, что до Алины который уже день дозвониться не может! – рассказывает сорокатрехлетняя Елизавета. – Я говорю, не знаю, все в порядке у нее, сейчас каникулы, отдыхает, в компьютер играет, гулять ходит с подружками иногда… Вечером у Алинки спрашиваю, тебе бабушка, мол, звонила? А она – мам, да я ее заблокировала везде, если честно. Достала она меня, сил нет! Все время лезет с нотациями, ворчит, бурчит, настроение портит. После разговора с ней я как выжатый лимон!
— …Да я всегда думала, что Светка, сестра мужа, здоровая, как конь, на ней пахать можно! – рассказывает тридцатичетырехлетняя Зинаида. – Во-первых, молодая совсем, ей тридцати еще нет, во-вторых, она ж всю жизнь жила в свое удовольствие, никаких правил не соблюдала. Выпивала, гуляла, ела что попало, шарилась ночами по всяким злачным местам, троих детей родила и не заметила, как…
– …Мне эту Галину подруга порекомендовала! – рассказывала приятельнице женщина лет тридцати пяти. – Говорит, от сердца отрываю, тебе отдаю только в связи с переездом… И правда, я теперь своей домработницей нахвалиться не могу. Ответственная, аккуратная, все умеет, работает качественно, не опаздывает… Наконец-то дома чистота, как я люблю!
— …Андрей без работы остался, когда их с Анькой младшему года еще не было! – рассказывает про брата тридцатилетняя Вера. – Попал под сокращение. Несколько месяцев промыкались они, все запасы проели. Андрей вроде нашел другую работу, но не повезло, нарвался на мошенников, два месяца отработал даром и ушел, не солоно хлебавши. Думали они, думали, что делать, и решили поменяться: Анька вышла из декрета на свою работу, а Андрей сел дома с детьми…
— …Я уже зятю говорю – Сережка, мол, ладно Янка, с ней бесполезно разговаривать, она упертая, как баран, но ты-то вроде адекватный человек! – рассказывает пятидесятидвухлетняя Зинаида Романовна. – Ну какое вам сейчас ЭКО, зачем? Вы оба здоровы, очень молоды, Янке вон двадцати пяти еще нет! Все еще будет! Но зять только вздыхает – Яна вбила себе в голову, что ей срочно нужен ребенок, и никаких аргументов слышать не хочет…
— …Вплоть до того, что знакомить с родителями меня не хочет! – жалуется на жениха тридцатипятилетняя Евгения. – С моими-то он давно знаком, общается прекрасно, а вот я не видела ни свекра, ни свекровь. Мы уж и заявление подали, свадьбу готовим, я думала, ну ладно, пригласим их на свадьбу тогда, там познакомимся. Но нет, Игорь об этом и слышать не хочет, вычеркнул их из числа приглашенных. Я вообще в шоке, ведет себя, как подросток, это в тридцать восемь лет! Говорю – Игорь, так нельзя, это твои родители! Раскаешься ведь потом, что так себя вел, но поздно будет…
— Я молчу, конечно, дело только их! – говорит Юля. – Но у меня такое в голове не укладывается. Жилья своего нет ни у золовки, ни у ее мужа, он вообще приезжий из региона. А они ребенка планируют! Причем, не просто ребенка, ЭКО будут делать, а рожать в съем. Нормальные люди разве так поступят?..
– А теперь, оказывается, сын на меня обижен, представляешь? – грустно делится пятидесятилетняя Ирина. – Воспитывала я его неправильно. Надо было не лезть, не мешать, дать ему волю... Вот каково мне это слышать теперь, а? Я ведь всю жизнь вокруг него строила. Зря? Но если бы не я, где бы он сейчас был, чем бы занимался?
— Сын звонил, он на даче с моей мамой сейчас! – рассказывает тридцатишестилетняя Яна. – Домой, говорит, хочу, в Москву, забери меня, пожалуйста. Я ему говорю, Борь, ну куда я тебя заберу, что тут делать вообще в такую жару? На следующей неделе опять больше тридцати градусов обещали. Нет уж, сиди-ка ты лучше на даче у бабушки, дыши свежим воздухом. Это счастье, что у нас дача есть и бабушка-пенсионерка. Спасибо ей скажи, что тебя взяла!
— Да на самом деле не могут они забеременеть, хотя очень стараются. Три года уже планируют активно, прошли обследования, лечение, снова обследовались... Врачи говорят, все у вас хорошо, идите. А что хорошо? Ребенка-то нет!..
— …Говорит: если, мол, потеряешь работу – на меня не надейся, я тебя содержать не буду! – с возмущением рассказывает про мужа тридцатилетняя Наталья. – Потом, видимо, посмотрел на мое вытянувшееся лицо и заявил — ну максимум, может, месяц-два продержимся, а дальше не знаю… Смягчил пилюлю, блин. И это говорит муж, кормилец семьи. Каково?
— …В общем, мы тогда с дочерью разругались вдрызг, полгода не общались, потом потихоньку начали. Но на эту тему дочь мне и слова не дает сказать! Левушке шесть лет, а инвалидность они так и не оформили, представляешь? И не собираются, судя по всему — слышать об этом не хотят!
— …Мы с этой Аленой в свое время в одной школе учились, там, у нас, на Алтае! – рассказывает тридцатилетняя Виктория. – После школы я рванула поступать в Москву, тут и обосновалась. Замуж вышла, родила, работаю. Большинство бывших одноклассников так и живут в нашем маленьком городишке. А где-то год назад звонит мне Алена, говорит, а я тоже теперь в столице! Приехали с мужем, сняли квартиру, он работает, она дома с ребенком сидит. Скучно ей, никого здесь знакомых нет. И стали мы общаться…
– ...Никогда не говорю дочери, что у меня денег нет, или что мы не можем себе позволить того или иного! – говорит тридцатипятилетняя Юлия. – Не хочу, чтобы ребенок чувствовал себя ущемленным в материальном плане, потому что это ужасное чувство... Я сама в детстве нахлебалась. Никогда не забуду, каково это, когда в классе громко смеются над твоими облупленными башмаками и заплатками на локтях. Для своей дочери такого не хочу!