– …Ой, да я сразу, как только увидела эту Дарину, поняла: надо действовать! – рассказывает шестидесятилетняя Клавдия Ивановна. – Спасать сына!.. Там такая, знаешь, хищница, классическая охотница за московским женихом. Еще никто и звать никак, а уже разговоры пошли – зачем твоей маме, мол, вторая квартира, и не пустит ли она нас туда пожить… «А может, она сама в однушку переедет, она же одна? А нам уступит двушку!» - да, вот так, я нисколько не преувеличиваю!
– Обосновал тем, что денег сейчас немного! – рассказывает двадцатисемилетняя Анастасия. – Дескать, май впереди, полмесяца праздников – день рождения у моей мамы двадцать первого апреля. Поэтому надо поэкономить. В итоге принесли маме букет тюльпанов и маленький конвертик… Букет, кстати, тоже муж покупал, видимо, самый бюджетный выбрал. У свекрови были розы, оформлены так красиво. Я так думаю, тысяч на семь свекровин букетик тянул, а может, и побольше…
- Ага, наша свекровь так и заявила, представляешь? - чуть ли не со слезами рассказывает тридцатилетняя Олеся. - Я-то, говорит, думала, что у вас настоящая беременность, а у вас ... шесть недель!
– У меня зарплата в районе ста пятидесяти тысяч рублей, у мужа, даже говорить стыдно – тридцать пять чистыми! – делится тридцатичетырехлетняя Татьяна. – И всегда было примерно такое соотношение, все восемь лет брака. Да даже до него! Так что я знала, за кого замуж выходила, что уж там. Ну и, в общем-то, меня все устраивало…
– Дочке тридцать три года вот исполнилось, - рассказывает пятидесятичетырехлетняя Юлия Алексеевна. – И все хорошо: муж, работа, жилье… Деток вот только нет! Я не лезла с этим вопросом к ней никогда. А тут были в гостях у родственников, там племянница моя родила, так дочка от малыша не отходила просто… Я ей потом говорю, Яночка, так, может, и своего бы пора уже родить? А она – мама, ну как я сейчас уйду в декрет, ты что? Сережа один нас не прокормит…
– Со свекровью уже четыре месяца не общались! – рассказывает тридцатитрехлетняя Регина. – После той ссоры под Новый год она все молчала. Трубку не брала, я ей несколько раз звонила, потом на Восьмое марта написала сообщение. Поздравила, спросила, как у нее дела, все ли нормально, мы переживаем, мол. Она сообщение прочитала и ноль реакции. Ну, это в ее стиле, вечно так, сколько ее знаю, обидеться на что-то и молчать, но четыре месяца – это все же даже для нее перебор…
— Чувствую, что дочери я в тягость! — жалуется пенсионерка Галина Григорьевна. — Раздражаю ее уже одним своим присутствием рядом. Слова не скажи, не спроси ни о чем. Я очень стараюсь быть тактичной, не лезть нахрапом, не поучать, не советовать. Но теплых отношений не получается все равно... Выросла? Да знаю я, что она выросла. Но разве взрослому человеку мать не нужна совсем?..
– Надо, наверно, благодарной быть за то, что она делает – она ведь действительно помогает! – говорит Раиса. – Но благодарности особо нет, только досада. Каждый день выговор, да что же это такое? Лезет в отношения с мужем, ставит условия…
– ... Чувствую, что с сыном происходит что–то! – рассказывает пенсионерка Галина Ивановна. –С месяц уже! В выходные он приезжал к нам с внуком. Я момент улучшила, отвела его в сторонку, и говорю – рассказывай! Снова Алина что–то натворила, да? Он сначала, конечно – да нет, ничего, все в порядке! Но потом я все–таки вызнала у него: Алина подала на алименты! В браке, представляешь! Я даже и не знала, что так можно. Думала, алименты только разведенные мужчины платят...
– …Ну а что делать, если взрослый человек по-хорошему не понимает? – разводит руками пятидесятидевятилетняя Ольга Константиновна. – Приходится доносить по-плохому! На самом деле, я рада, что сын наконец-то взялся за ее воспитание. Потому что так нельзя! Ребенок брошен, дом зарастает в грязи, посуда не мыта, белье в машинке гниет со вчерашнего вечера, а Марина лежит на диване носом в телефон, ну что это такое вообще? Так разве можно?
– …А чем ты, говорит, недовольна? – рассказывает про свекровь тридцатилетняя Лидия. – Ребенок же рад? – Рад… Ну конечно, он прыгает до потолка, ему три года исполнилось, что с него взять! А свекровь говорит – дороги не деньги, а внимание. Внимание она внуку уделила, с подарком именно ему угодила, а нам, родителям, угождать не обязана. А ты, говорит, меркантильная, все деньгами меряешь! Я уже думаю, может, я и правда неправа? Зря обиделась?
– У сына семья вообще-то! Дети! – стоит на своем Кристина. – Могла бы, по крайней мере, со мной это все согласовать. Позвонила бы, спросила, удобно ли нам с детьми, если Егор в субботу к ней приедет, нет ли у нас каких-то планов, может быть, удобнее в другой день... Я понимаю, что это из области фантастики, конечно. Она не такой человек. Если ей надо – все должны подвинуться, и точка…
— Дочь мне так и заявила — мол, если не будешь мне помогать с ребенком, на мою помощь в старости можешь тоже не рассчитывать! — рассказывает пенсионерка Мария Михайловна. — Вот так вот! А ничего, что я не обязана? Вырастила, выучила, на ноги поставила! Больше никому ничего не должна! А «зарабатывать» помощь в старости — это вообще за гранью!
– Я дочери говорю – Яна, ну назови мне хоть одну внятную причину развода, только не это вот твое «давно разлюбила»! – с возмущением в голосе рассказывает пятидесятисемилетняя Светлана Олеговна. – Что значит «разлюбила», тебе что, шестнадцать лет? У вас ребенок! Родила – все, живи с мужем, терпи. Тем более, в данном случае и терпеть-то нечего! Игорь замечательный муж, и папа отличный…
— ...Я очень стараюсь не надоедать ни сыну, ни невестке, не быть навязчивой! — рассказывает приятельнице пенсионерка Валентина Игнатьевна. — Никаких советов, указаний им, что ты! И в мыслях нет. Звоню пару раз в неделю, узнать, как дела у внучки, и то молодым в тягость. Как повинность отбывают у телефона. «Да, нет, нормально!» — и гудки. У невестки вообще слова лишнего клещами не вытащишь. Не знаю, почему. Ничего плохого я ей не делала, наоборот...