– Представляешь, я была уверена, что у матери пенсия копеечная! – говорит сорокалетняя Варвара. – С подругой еще из–за этого поругалась. Она мне говорит – в Москве нет таких пенсий, мол! Я ей – ну как же нет? Вот у мамы моей такая! Она мне – да не может быть, а я ей доказывала с выпученными глазами, что мама врать не будет... Искренне была уверена, что мама получает на руки именно столько!
– С подругой вчера разговаривали, – рассказывает тридцатилетняя Нина. – Она мне все советует – разводись, мол, твой Юрка тебя не достоин. А я отвечаю – нет, разводиться не хочу. Другую такую свекровь, как Лидия Максимовна, больше никогда не найду…
– Муж вчера сказал, что мать его на пенсию собралась выходить! – рассказывает тридцативосьмилетняя Раиса. – Лето хочет доработать, а с сентября на заслуженный отдых. И в ее картине мира на пенсии ей должен помогать сын, представляешь? Ежемесячно подкидывать тыщ пятнадцать-двадцать. Она ему так и сказала! На пенсию, говорит, разве проживешь…
– …В общем, сдала я этот анализ, и две недели до получения результата меня колотило! – рассказывает тридцатишестилетняя Глафира. – Переживала, я даже не могу передать, как! Ни спать, ни есть не могла, мысли все об одном. Не за себя, конечно, дрожала – за детей. Дочки маленькие, их еще растить и растить… Собственно, поэтому я и маму в курс дела ввела, говорю, мама, ситуация серьезная, у меня о-о-очень нехороший диагноз под вопросом, точно все будет известно в этот четверг…
– Сын с женой развелся уже четыре года назад, - рассказывает шестидесятилетняя Татьяна Владимировна. – Развелись по ее инициативе, между прочим. В итоге никого она себе лучше не нашла, так и живет одна. И Димке не дает личную жизнь устроить! Как собака на сене!.. Опять он с девушкой расстался, и снова из-за бывшей жены!..
– …В первый же день, когда приехала, пошла помыться с дороги, Надя мне полотенце дала, – рассказывает двадцатисемилетняя Виктория. – Ну, я как всегда, ванну намыла, стала воду набирать, пены себе туда налила, все как я люблю. Легла отмокать. Полванны еще не набралось – стук в дверь: ты что так долго там? Блин, ну где же долго, я дома вообще часами моюсь, обожаю это дело… Говорю Наде: а мы что, куда-то торопимся? А она – не торопимся, но у меня вообще-то счетчики на воду стоят! Я оторопела. Говорю, тебе для меня воды жалко? Я тебе деньги отдам, скажи, сколько…
– Я ей говорю – мама, ну что ты от меня хочешь? – грустно рассказывает тридцатидвухлетняя Елизавета. – Скажи, что я могу сделать? Я не гуляю, ни с кем не общаюсь, нигде не задерживаюсь, с работы несусь домой бегом, даже по сторонам не смотрю, чтобы скорей тебя отпустить. Ну вот такой у меня график, до семи. Сдвинуть не получается, начальство категорически против. И сад до семи работает, а мне еще ехать больше часа. Забрать Машку сама я никак не успеваю…
– С бабушкой о-о-очень тяжело общаться стало! – грустно рассказывает девятнадцатилетняя Варвара. – У нее в гостях чувствую себя, как в пионерском лагере. «Не читай всякой ерунды!», «Пока не съешь, из-за стола не выйдешь», «Это кто это тебе там пишет постоянно? Я сейчас у тебя телефон заберу!» - как будто нам по пять лет… Ну ладно Верка, ей шестнадцать, но я-то – взрослый человек! Со мной родители и то давно уже в таком тоне не разговаривают… Хотя она ведь и с родителями примерно так же общается, так что чему я удивляюсь…
–…У меня даже мама уже прикалывается! – грустно рассказывает тридцатишестилетняя Светлана. – Вчера звонит в два часа дня, говорит – могу поспорить, что твой Олег сейчас спит!.. Я говорю, да нет, встал уже, позавтракал, сейчас вот посуду домою, и гулять пойдем с детьми. Она мне – а ты уверена? Сходи-ка, глянь. Спорим, что уже снова завалился в постель?.. Представляешь, захожу в комнату – так и есть! Это просто какой-то кошмар! Хоть плачь!..
– …Ну вот скажи, я что, действительно многого прошу? – чуть не плачет шестидесятисемилетняя Марина Максимовна. – Дочь с детьми и мужем полетели отдыхать на море. Я говорю, Тамарочка, когда сядет самолет, ты, пожалуйста, скинь мне сообщение, что все в порядке. Ты знаешь, что она ответила? Мама, говорит, перестань, если мы не долетим, в новостях тебе об этом скажут!..
– У тебя ребенок, говорит, слишком много ест, представляешь? – расстроенно рассказывает тридцатипятилетняя Надежда. – Как взрослый мужик, а ему всего тринадцать! Я говорю, мам, ну он растет, действительно сейчас метет все, что не приколочено. Лишнего веса ведь у него нет, все в рост идет. А она – ну, все равно это ненормально. Надо его ограничивать! Наедаться до отвала вредно, человек должен вставать из-за стола с легким чувством голода…
– …Да, когда мы женились с Игорем шесть лет назад, мечтали о большой семье: как минимум двоих детях с маленькой разницей! – рассказывает двадцатидевятилетняя Марина. – Он так вообще троих-четверых хотел. Но что с нас было взять, тогда мы сами были дети! Что такое ребенок на руках, не представляли даже приблизительно. Я, например, так точно не думала, с чем придется столкнуться. Младших братьев и сестер у меня не было, я вообще новорожденного ребенка увидела впервые, когда сама родила…
- ... Сижу в субботу вечером у себя на даче, вдруг - телефон, - рассказывает шестидесятилетняя знакомая. - Невестка звонит! И сразу начинает не говорить даже, а орать: "Нина Федоровна, признайтесь, это вы своего сына надоумили анализ сделать?" Я, конечно, сначала вообще ничего не поняла! Говорю, Люда, какой анализ, ты о чем вообще? Что случилось? А она - да не притворяйтесь, мол, Нина Федоровна. Как будто вы не знаете, что Антон в две тыщи четырнадцатом делал тест на отцовство...
– …Когда сын с женой развелся, их ребенку почти пять лет было! – рассказывает шестидесятилетняя Нина Васильевна. – Хотя проблемы начались еще в декрете. Невестка бывшая, Верка, транжира страшная была, у нее деньги просто меж пальцев утекали. Ну, вот, Сережка и ограничивал ее. Все, что нужно, покупал сам, наличные ей почти не давал. Если давал, то спрашивал, зачем и куда. Ей это ужасно не нравилось, конечно…
– Прошлой зимой у нас на работе было сокращение, – рассказывает тридцатисемилетняя Анфиса. – Я была уверена, что сократят меня. Наша кадровичка терпеть меня не может, все ходила, усмехалась, намеки делала, так что я и не сомневалась, кто первый кандидат на выход. Другую работу уже начала искать, никому не говоря, по собеседованиям бегала, Нинка меня прикрывала перед начальством… А в последний момент – хоп, и сокращают Нинку! Два оклада в зубы и – до свидания. Мы в шоке были обе…