– …Да Светка тут забегала – у нее опять «трагедь», мужик ее дома не ночевал! – вздыхает тридцатитрехлетняя Карина. – Нашла себе сокровище, вот точно, не было забот, купила порося. Жила с сынишкой, горя не знала, а теперь! Нищий, жадный, злобный, дерганный, да еще и пьющий! Варит ему борщи, терпит его закидоны, обстирывает и покупает ему пивасик - а раз в период плачется мне в жилетку… Я ей говорю, Светик, вот зачем тебе это надо? Ты красивая, умная, самостоятельная, с квартирой! Гнать его надо поганой метлой давно уже!
– Я с родителями не живу уже больше пятнадцати лет! – рассказывает сорокатрехлетняя Полина. – Давным-давно привыкла к самостоятельности. Когда хочу, приду, когда хочу, уйду, мужчину могу привести, оставить его на ночь… В этой квартире я все сделала под себя! Отремонтировала, как хотела, мебель купила, хорошую технику. А родители тут мне и заявляют – давай, говорят, ты переедешь к нам! А Ольга с семьей – в твою однокомнатную! Я чуть не упала вообще. Говорю, здрасьте, приехали. С какой это стати?..
– Прошлым летом внучке несколько месяцев было, она у нас в начале мая родилась, – рассказывает пятидесятисемилетняя Нина Викторовна. – Мы много раз звали, умоляли привезти ее на дачу, на свежий воздух! Невестка уперлась – нет, ни за что, дача это не мое. В этом году тоже приглашали в июне, когда жара стояла – ну что в городе-то сидеть с ребенком, в духоте? Она снова отказалась. Ну, мы больше и не поднимали этот вопрос. А тут в начале августа сын звонит – мам, я привезу к вам на недельку Ирину с дочкой? Я говорю, конечно, привози! Мы будем рады, и ребенок хоть воздухом подышит…
…Он никогда не рассказывает дома о работе, требователен в быту, не занимается с ребенком, крупные покупки в дом планирует и делает исключительно сам, все решения принимает единолично. Но зато деньги носит как часы:
– Где я возьму деньги - моя забота, ты об этом думать не должна. Точно так же и я не должен думать, где мои носки и чистая рубашка, и чего мне съесть на ужин...
–…Подруга спрашивает – где ты только таких жлобов берешь? – рассказывает тридцатилетняя Ася. – Действительно, мне почему-то другие и не попадаются… Вот с этим Антоном познакомилась, например, не в интернете, как все сейчас, а в реальной жизни – на конференции по работе. Подвез меня домой, телефончик взял. На следующий день он уезжал в командировку, так что знакомство продолжалось по переписке. Знаешь, умный, начитанный мужчина, суждения такие здравые по жизни. Одним словом, зацепил! По возвращении через пару недель пригласил в ресторан, я с удовольствием согласилась…
Степан ни о какой работе для жены и слышать не хотел, отшучивался и отмахивался – мол, сиди уж, работница. Денег тебе мало? Скажи, сколько надо, я дам!.. Но Варя чем дальше, тем больше понимала, что с домохозяйствованием пора завязывать. Ну не в радость уже все это...
– …А мне подруга говорит – я твою невестку бывшую видела за кассой в магазине хозтоваров на Дмитровской! – рассказывает шестидесятипятилетняя Ольга Павловна. – Я еще на нее руками замахала – ты обозналась, не может этого быть. Я точно знаю, что Аня, невестка, после развода к матери уехала, в Озерск. Это на Урале где-то, не ближний свет… Я каждые пару недель ей туда звоню, про внучку спрашиваю. Ни слова не было сказано, что она в Москве…
...Муж спит отдельно уже год, и Марина чувствует, что они отдаляются друг от друга. Живут как соседи – в одной комнате Марина с ребенком, в другой – муж. Придет с работы, поест, в лучшем случае посуду за собой ополоснет – а то так и этого не сделает, и в "свою комнату". Марина в это время укладывает ребенка на ночь. Одна.
– Ну а что ты хочешь? Вдвоем нам его укладывать? Мне с вами сидеть? так от этого только хуже, он дольше не уснет! – говорит муж в ответ на все претензии...
– …А больше всего меня, знаешь, бесит, когда люди, которые абсолютно не в курсе, начинают говорить про моего отчима – мол, Николай Петрович Таню вырастил, как свою! – рассказывает тридцатипятилетняя Татьяна. – Никогда, дескать, разницы не делал между ней и родной дочерью. Воспитывал, заботился, содержал… И мать сидит, кивает. Да, говорит, Тане обижаться не на что, Коля ей заменил отца!
– Взяла меня невестка просто измором! – сердится Ирина Васильевна. – Каждый день трезвонила – ну что вы решили, мол? В итоге я сказала, что сделаю завещание. Поехали к нотариусу, все оформили. А потом... В общем, сын вообще мне не понравился в этой истории! Мила меня трясет, как грушу, с завещанием, а он сидит, ложечкой по блюдечку водит, глазки опустил… Да ну! В общем, думала я, думала, и сделала нехорошую вещь. Сходила опять к нотариусу, и переоформила завещание. Сделала совсем другое, молча, никто не знает. И говорить пока не буду. Не хочу опять эту муть поднимать...
– ...Чувствую себя на последнем месте! – жалуется муж. – Всем кругом должен, а кто думает обо мне? Такое чувство, что умру завтра, или не приду ночевать – заметите только в день зарплаты... Внимания мне не хватает, вот что. Ты для меня ничего не делаешь!
Это при том, что жена занимается и детьми, и домом, и бытом одна - целый день как белка в колесе...
– Да мы с мужем даже и не думали никогда свою отдельную квартиру покупать! – рассказывает тридцатичетырехлетняя Елизавета. – Жили с моей бабушкой, всех все устраивало. Я в этой квартире в институте отучилась, вышла замуж, мужа сюда же привела, родила двоих детей. Бабушка нас всех обожала, и всегда говорила: Лизонька, эта квартира – твоя! И вот бабушки не стало, завещания, оказывается, не было, и квартира отошла моему отцу! А он заявил – квартиру буду сдавать, хотите, могу сдать и вам, мне все равно, но только никаких скидок на родственные отношения делать не буду, не взыщите...
...Лучший отдых для Аллочки – день в постели с книжкой и интернетом. У Геннадия же это в голове не укладывается. Да и скучно ему одному. Лучась позитивом, Геннадий излагает план на выходные: давай вставай, и берись за работу! мойка окон, поездка на дачу к родителям, закупка продуктов и прочее из той же оперы...
– Можешь пирогов напечь! – предлагает Геннадий новые варианты "досуга". – Или приготовить мясо... А вечером съездим в парк, хочешь?
...Наталья готова позвонить и начать общение с сестрой как ни в чем не бывало, просто с чистого листа. Ведь если она позвонит первая, и так понятно, что она вину признает, разве нет? Зачем в такой момент снова поднимать со дна души всю муть? Но Ольге самого факта звонка сестры недостаточно. Она считает, что ситуацию, из-за которой они поссорились, нужно обсудить. Иначе она потащится в новую жизнь и будет исподтишка разъедать отношения – ведь обе сестры все, что было, помнят прекрасно...
– …Вот и не знаю, как они теперь будут выживать – с двумя детьми, на съемной квартире и на одну Надькину зарплату! – рассказывает пятидесятивосьмилетняя Ксения Ильинична. – Наблюдаю, что будет! Как молодежь теперь говорит – запаслась попкорном. Зять без работы с февраля – как раз перед этим всем карантином его уволили. Довыступался, видимо. Люди держатся за работу как-то, а этот… Да ну! Знаешь, я тоже жизнь прожила и убеждена в одном – нормального работника так просто не уволят!..