...А ведь практически все восемь лет брака Мария "боролась за семью". Видимо, любовь была к мужу. Создавала дома уют, вкусно готовила, худела и наряжалась, чтобы мужу хотелось идти домой, а не в гараж к очередному другу. Полностью взяла на себя заботы о ребенке, выгораживала мужа перед его же мамой, никогда никому не жаловалась.Честно говоря, жаловаться было просто стыдно. Ну ведь когда в семье все хорошо, пить и гулять, наверно, мужчина не будет?..
– …И вот вчера в восемь утра опять звонок от мамы! – рассказывает сорокалетняя Людмила. – «Мы вам молока купили нормального, то, которое вы покупаете, пить нельзя! Приедьте и заберите!» Я говорю, мам, спасибо, конечно, но у нас некому сейчас ехать. Я с ребенком, старшая дочь в колледж уходит, муж придет с ночной смены и будет спать… Да и вообще, ехать за молоком от нас с юго-запада Москвы в Одинцово, где родители живут – ну, это как-то ненормально, согласись? Но у мамы реальная обида – они о нас переживают, а мы, поросята, приехать забрать то, что для нас купили, не можем…
– У меня не было никаких способностей! – выговаривает Инга дочери. – Мне было сложно, но я сидела и училась часами. А тебе все дается легко и просто. У тебя абсолютный слух и вообще, ты гораздо талантливей! Ну как можно не учиться в музыкальной школе, если у тебя талант? Потом, музыка – это замечательно. Я тоже раньше обижалась, а потом поняла родителей. Это дисциплина, хобби, друзья определенного круга, развитие... В общем, это – не обсуждается. Иди и занимайся!.. И только попробуй мне получить тройку по сольфеджио – слышишь? Все, я сказала! Разговор закончен!..
– …Вышел на новую работу, два дня отработал, сегодня выходной у него! – вздыхает, рассказывая про сына, шестидесятилетняя Людмила Ильинична. – Звонила ему, спрашиваю, ну как ты? А он прямо плачет: я там не смогу! Лежу, говорит, пластом, как пришел вчера, так и упал ничком, на руках мозоли, ноги дрожат, все тело гудит, в голове молот стучит, еле живой. А послезавтра новая смена… Это называется – по блату парня устроил на работу тесть-бизнесмен! Сами все в офисах, в белых воротничках, а его в цех запихали. Вот тебе и блат!..
– До того дошло, что нам уже денег не хватает на нормальную жизнь! – жалуется Екатерина. – Придется сейчас пристраивать детей и на работу выходить… Ну еще бы, муж, получается, содержит от и до две семьи с детьми – нашу и сестры, Анюты. Честно говоря, готов последние штаны снять даже не то что с себя, а и с меня, и сестре отдать. Она вдова с ребенком у нас, поэтому ей нужно помогать….
–…Вышли из ресторана, муж стал такси вызывать, мы с племянницей стоим, смеемся, разговариваем! – рассказывает пятидесятисемилетняя Алла Михайловна. – Вдруг она так всмотрелась в даль и говорит – я не пойму, там, на остановке, Димка, что ли? Оборачиваюсь, смотрю, дальше наискосок автобусная остановка, ярко освещенная, а внутри нее, на лавочке, и правда силуэт знакомый! Без шапки, спиной привалился к остановке и спит!
...Яна чувствует, что ее некогда прочный крепкий брак рассыпается, как карточный домик. Окружающие в один голос заявляют, что это из-за отсутствия детей. Ну нет перспектив у бездетного брака, испокон веков так было - семья это дети, и редкие исключения лишь подтверждают правило. Родится, мол, ребенок, и все наладится. А не родится - значит, отношения сойдут на нет...
– Подруга мне говорит – если ты с мужем живешь только ради детей, это ошибка, нельзя так! – рассказывает Полина. – Дети, мол, не оценят, надо уходить. А я вот думаю – а почему нельзя? Дети папу обожают и меня любят, папа их в зубах таскает, каждый день с ними. Мы не ругаемся с мужем, не выясняем отношений – просто не разговариваем. Но роли играем отлично. У меня самой была такая семья! Я благодарна родителям, что они не развелись…
...Перепорчен, наверно, миллион тестов на беременность, дорогих, дешевых, всяких. Результата нет, при том, что и грубых нарушений женского здоровья у Марии не выявили. Так, по мелочи - то одно нормализуют, то другое подлечат. Другие женщины сплошь и рядом беременеют при таких, и даже еще более серьезных, диагнозах, а у Марии - ничего.
Это при том, что муж здоров стопроцентно...
– ...Затвердила, как попугай – я вам отказаться от ребенка не позволю! Если он никому не нужен – сама заберу и буду растить. Мой внук, пока я жива и на ногах, в детдом не пойдет! Ну ты представляешь? Я говорю, Галя, тебе сейчас только младенца для полного счастья не хватает! У тебя мать на руках, другой внук больной, дочь без работы, да и сына тебе еще года три-четыре как минимум надо будет на ноги ставить. А тут – новорожденный! У тебя просто возможности нет растить ребенка, да еще с нуля. Ни места в квартире, ни денег, ни сил…
...Насте обидно за ребенка: в кои–то веки бабушка принесла гостинец, и то, оказывается, не внуку, а "всем". Устроила разборки, испортила настроение, ребенка отчитала – а за что, по большому счету? В поведении сына Настя не видит ничего особенного. У них в доме нет недостатка ни во фруктах, ни в шоколадках. Слава Богу, сейчас не война, продуктов достаточно, в том числе и фруктов–сладостей. И считать виноградные ягоды или делить маленький квадратик на еще более мелкие дольки нет никакой необходимости.
– Да ты с ума сошла! – машет руками муж в ответ на упреки. – Да я – все ради вас!.. Я же не гулять ходил! Я – работал! Для сына!
...И вроде бы, с одной стороны, не к чему придраться: у ребенка есть все, что надо, и даже больше. В доме гора игрушек, три коляски, велосипед для самых маленьких, стульчики–качельки–шезлонги, перечислять можно без конца. У ребенка платная медстраховка, муж отдает зарплату до копейки и на словах готов в лепешку разбиться для семьи. При этом Дарья и правда чувствует себя матерью–одиночкой...
– Нет, ну ты представляешь: я маме про внука говорю, что он в конкурсе рисунков первое место занял у нас, а она, не слушая, перебивает и начинает снова про своего Тотошку, тьфу! – рассказывает тридцатидвухлетняя Дина. – Она этого пса с рук не спускает, целует его, на стол сажает! Это, говорит, мой сынок, твой, если что, братик! Только этого мне не хватало! Не хочу быть тотошкиной сестрой…
– Я уже пожалела сто раз, что пошла у невестки на поводу! – вздыхает шестидесятилетняя Ольга Станиславовна. – У них сейчас все хорошо, сын работу нашел, зарабатывает вроде как неплохо. А на меня теперь разобижен! Трубку не берет, сам не звонит, вообще меня из жизни вычеркнул! Не интересуется, жива я, нет, здорова ли, есть у меня кусок хлеба… Дозвонилась ему с левого телефона, говорю, ну хватит уже дуться! А он – ты, говорит, горсть макарон для меня пожалела в трудную минуту, нам не о чем разговаривать – и трубку бросил! Вот так у нас теперь…
...Три или четыре дня Катя живет, как в бреду – отпаивает детей и себя свежеприготовленными морсами, меряет температуру, записывает на листочек, кому во сколько дала лекарство, чтоб ничего не перепутать. Ведь сейчас она сама не до конца адекватна, с огромной температурой и жутким недомоганием. Муж звонит каждый день все с тем же вопросом:
– Ну как вы там? Лучше? Ну хоть немного?.. Ну что ж вы так разболелись–то, а?..