— Старшей сестре тридцать три, не замужем, и никогда не была, детей нет, – рассказывает двадцатипятилетняя Яна. – Сначала все карьеру делала, было не до того, а потом огляделась – а замуж выходить-то и не за кого. Всех путних уже разобрали, свободными остались одни неликвиды. Мамины сынки, алиментщики, пополамщики и прочие. Была вроде пара неплохих ребят, пыталась она отношения строить, но тоже не срослось. А прошлым летом на отдыхе познакомилась с Антоном. Стали встречаться, общаться. Юля серьезно влюбилась, такие дифирамбы Антону пела. Тридцать лет, активный, целеустремленный, добрый, заботливый… Хотели они этим летом уже заявление подавать, в апреле собрали что-то типа помолвки, Антон официально приходил к нашим родителям просить руки их дочери. Тут мы с Антоном и познакомились…
— В общем, так получилось, что подругу с самого нежного возраста растила и воспитывала бабушка, – рассказывает двадцатидевятилетняя Нина. – Человек строгих, консервативных правил. Вбила ей в голову, что лучшее украшение девушки – это коса. Все эти стрижки, распущенные длинные волосы – это фу. И вот Маринка, сколько я ее знаю, ходит с этой косой! Сейчас нам уже под тридцать лет, она все с этой прической. И коса ей совершенно не идет. Откровенно говоря, просто ее уродует…
— Звоночки, честно говоря, звенят уже давно! – вздыхает тридцативосьмилетняя Полина. – То мама в борщ зачем-то гречневую крупу положила, и потом с пеной у рта доказывала, что это не она сделала, а кто-то пришел и насыпал, возможно, даже я. То сумку свою потеряла, звонит мне, плачет – там все документы! Приехала к ней – сумка в прихожей стоит на своем месте, а мама кричит, что только что ее не было. И много такого. К врачу ее записала, накануне напомнила, вечером звоню: как сходила? А она не ходила даже, забыла. Совсем из головы, говорит, вылетело. И я понимала, что дело плохо, но все пыталась найти какие-то объяснения. Списывала то на жару, то на усталость, то на мамину инфантильность и неприспособленность к жизни. Папа ее, конечно, избаловал, все всегда делал сам…
— У Вовки, моего гражданского мужа, есть сын от первого брака, — рассказывает двадцативосьмилетняя Кристина. – Так получилось, что я этого ребенка не видела ни разу, хотя с Вовкой мы вместе полтора года уже. Встречаться начали спустя год после Вовкиного развода, а развелись они потому, что бывшая нашла себе другого мужика. Мальчику тогда было три года, сейчас почти шесть. Все это время Вовка платит алименты, двадцать пять процентов от зарплаты, это получается почти тридцать тысяч рублей!
— …Они мне всей семьей доказывают, что это нормально, а я стою на своем: ребенок должен жить со своими родителями, а не с бабушкой! – рассказывает тридцатишестилетняя Анна. – Мужу говорю – сестрица твоя – кукушка, бросила ребенка! А он мне с пеной у рта доказывает – нет, не бросила! Потому что «бросила» -– это значит в парке на лавочке оставила, или сдала в детдом. А она просто отдала сына своей матери на воспитание. Мальчику хорошо, о нем заботятся, его никто не обижает – что еще надо? А то, что он со своей мамой, живущей в одном городе, общается только по телефону – это ничего страшного!..
— ...Каких только гадостей обо мне она не говорила! – вздыхает Настя. – И старая-то я, и вся насквозь гнилая, с болезнями какими-то неведомыми, наверняка и абортов наделала к своему возрасту уже, теперь родить не могу, а Пашеньке просто голову морочу со своим чайлдфри… Зациклилась на этих родах. У самой в свое время не получилось, надеялась, что сын кучу внуков ей настругает, а тут такой облом…
— Отец мой в жизни накуролесил достаточно! – вздыхает тридцативосьмилетняя Евгения. – Ни в чем себе не отказывал. Пил, гулял, временами не работал, сидел на шее то у своих родителей, то у многочисленных баб. Вечно влипал в истории, ни одной юбки не пропустил, после моей матери у него было три только официальных жены. Но детей, кроме меня, больше нет… Не скажу, что он был совсем уж никаким отцом. Алименты платил, сколько мог, время от времени приезжал с подарками, общался, звонил, хотя мама этого не поощряла, и даже была против…
— ...Все праздники, отпуска, любой свободный день – она норовит уехать к маме с папой… Нет, ну понятно, это родители, она их единственная дочь, сильно привязана к родителям и очень скучает. Но блин, у нее теперь семья, муж, которому тоже внимания хочется и совместного досуга...
— А я считаю, что муж, теперь уже бывший почти, предатель! – рассказывает тридцатитрехлетняя Светлана. - Развелись из-за измены. И дочери так и говорю! А почему я должна скрывать правду от ребенка? Я сказала, что папа нашел себе другую жену, долго меня обманывал, а потом нас с ней выставил из дома, и это правда. Дочка все прекрасно понимает в своем возрасте, ей шесть с половиной лет, не младенец уже… Пусть знает правду!
— Мама сама предложила этот вариант, когда узнала, что мы с Андреем второго ребенка ждем! – рассказывает двадцатидевятилетняя Варвара. – Как же вы, говорит, в однушке вчетвером поместитесь? Давайте тогда квартирами меняться! Мама одна живет в трехкомнатной сейчас. Мы с Андреем обсудили этот вариант – блин, ну конечно, очень заманчиво. У мамы хороший обжитой район, детская поликлиника через два дома, садик отличный рядом, две очень неплохие школы – ну, это на будущее. И сама квартира хорошая, светлая, просторная. А самое главное – у Андрея работа рядом, в двух трамвайных остановках...
— …Человек я не очень общительный, подруг по пальцам перечесть, а близких было всего две! – рассказывает двадцативосьмилетняя Вера. – Год назад одна из них уехала за границу, с ней теперь только переписываемся, так что рядом осталась только Зойка. Мы с ней с детства вместе, жили в одном дворе. В детстве и юности плотно общались, дня не могли прожить друг без друга. Потом обе вышли замуж, стали выходить на связь реже… Проблема в том, что мужу моему Зойка очень не нравится! Он считает ее легкомысленной и недалекой…
— …Из клиники муж вернулся мрачнее тучи! – рассказывает тридцатидевятилетняя Софья. – Я и сама расстроенная тоже была, врач сказал, что муж бесплоден полностью, ловить больше нечего. Это удар. Но не конец же света! Не онкология же, не другая смертельная болезнь! Жизнь продолжается. Можно рассмотреть вариант донора, можно усыновить, можно, в конце концов, жить без детей, как-то же мы без них почти до сорока лет прожили…
— Эта новость – как обухом по голове! – расстроенно рассказывает тридцатидвухлетняя Лариса. – У бывшего мужа ребенок родился две недели назад, оказывается! Два года как развелись. Я даже и не знала, что эта его новая – беременна, хотя, признаюсь, регулярно лажу у них по страницам. Бывший разжирел, конечно, как свин, килограмм сто тридцать уже, наверно – и все равно счастлив, цветет! А у меня все никак, в серых красках – работа, дом. Попыталась отношения завести – не клеится ничего, недавно вот с очередным рассталась, все не то. Всех сравниваю с бывшим мужем – и не в их пользу!
— Вместе с мужчиной полгода, но отношения складываются серьезные, разговариваем про брак, уже познакомил с мамой, – рассказывает двадцатишестилетняя Ксения. – И вот вроде неплохая она тетка, моя потенциальная свекровь, очень старается подружиться. Подарочки дарит мелкие, в гости зовет то и дело, готовит хорошо, постоянно нам передает готовую еду, чтобы мне у плиты не стоять. Один минус у нее, который меня напрягает: любит она поговорить о том, что сделала, и требует за все благодарности.
— Замуж выходила три года назад по любви! – рассказывает тридцатитрехлетняя Вероника. – И муж, объективно говоря, очень хороший: внимательный, заботливый, щедрый, буквально на руках меня носит. Прожили это время душа в душу. Очень хотели ребенка, четыре месяца назад я забеременела. Все замечательно, малыш развивается прекрасно, анализы идеальные, у врачей вообще нет никаких нареканий. Но проблема в том, что уже месяца два меня невыносимо бесит муж! Вот что бы он ни делал, раздражает, я сама от себя в шоке!..