Мать-пенсионерка расстроена: увидела переписку дочерей. «Ругаются, на чем свет стоит, спихивают меня друг другу!»
Просмотров: 4573
— …Да банально все – увидела переписку в интернете, – грустно рассказывает шестидесятипятилетняя Анна Георгиевна. – Хотела музыку включить в компьютере, внучка по моей просьбе составила мне этот, как его, плейлист, старые песни нашла, думаю, послушаю, пока никого нет. Включила компьютер, что-то там нажала, даже не поняла, и вылезла эта переписка моих дочерей, в которой они обсуждают, где мне жить. Ругаются, на чем свет стоит, каждая пишет – это ты должна забрать мать к себе!..
У Анны Георгиевна две дочери, сорокалетняя Екатерина и тридцатитрехлетняя Ксения. Анна Георгиевна развелась и растила дочерей одна, жили они в Красноярске. Старшая, Катя, сразу после школы уехала в Москву. В столице закончила вуз, устроилась на работу, вышла замуж. С мужем они взяли ипотеку, родили одну за другой двоих дочерей, но, к сожалению, брак распался. Муж ушел, оставив Кате детей и недоплаченную ипотеку за двухкомнатную квартиру. Ушел, как он объяснял всем, «благородно» - свою часть квартиры подарив детям. Про то, что платить за оставшуюся часть нужно было еще ого-го сколько, бывший супруг скромно умалчивал.
Младшей дочери на момент развода не было и двух лет, старшей едва исполнилось четыре, в сад она еще не ходила, Катя планировала, что через год-полтора девочки пойдут туда вдвоем, а она на работу. Но жизнь сложилась по-другому. В итоге Катерина выписала из Красноярска мать, посадила ее с детьми, а сама засучила рукава и пошла пахать, зарабатывая на выплату ипотеки.
— Ксюше, младшей моей дочке, было на тот момент почти двадцать два, она осталась в Красноярске в моей двухкомнатной квартире, – рассказывает Анна Георгиевна. – На тот момент она уже встречалась с Виктором, с моего согласия они стали жить вместе у нас. Через год зарегистрировали брак, потом родились дети. Мальчику сейчас восемь, девочкам-двойняшкам по пять…
Со дня переезда Анны Георгиевны в Москву прошло уже одиннадцать лет. С дочерью и внучками они живут одной семьей, Анна Георгиевна вкладывает свою пенсию в общий котел и, разумеется, раньше очень помогала дочери с детьми. Без нее непонятно, как и справились бы. Анна Георгиевна забирала девочек из сада и потом из школы, сидела на больничных и каникулах, следила за уроками, водила на кружки. Кроме того, она, жалея дочь, полностью взяла на себя быт: мыла, стирала, готовила на всех. Катя приходила домой к накрытому ужину и почти идеальному порядку везде. Зарплату свою молодая женщина отдавала за ипотеку, чтобы поскорее расплатиться с кредитом. Жили на алименты, пенсию Анны Георгиевны и небольшие подработки, которые смогла найти Катерина. Денег было немного, но, благодаря изворотливости и экономности Анны Георгиевны, жили неплохо. Мать выискивала скидки и распродажи, стояла у плиты, в общем, хозяйство вела виртуозно.
— И до последнего времени жили душа в душу, – рассказывает Анна Георгиевна. – Но сейчас стало тяжеловато. У девочек переходный возраст вовсю, тринадцать и пятнадцать лет. Маленькие были дружные, сейчас как бес в них вселился, особенно в старшую. Постоянно что-то выясняют, ругаются, крик стоит до небес, меня уже не слушают, я с ними не справляюсь. Старшая спорит, хлопает дверями. Младшая, когда без старшей, то еще более-менее управляемая, если же они вместе – все, туши свет. Хоть из дому беги!
Видимо, еще и теснота влияет не лучшим образом – в маленькой двушке четверым уже практически взрослым женщинам не очень-то просторно. Девочки откровенно тяготятся, что бабушка ходит за ними по пятам, следит, во сколько они пришли из школы, делали ли уроки, поели ли, надели ли шапки, когда пошли на улицу. Они ведь уже взрослые, ни за кем в классе так не следят. Анна Георгиевна стала все чаще ссориться с внучками, жаловаться на них матери, Кате все это не очень нравится: после тяжелого рабочего дня идешь домой и мечтаешь отдохнуть, а попадаешь на очередную разборку и выяснение, кто неправ. Катя раз за разом объясняет матери, что пора уже отпустить поводья, но Анна Георгиевна, как ответственный человек, не может молча смотреть на нарушение порядка.
В общем, откровенно говоря, Катя в последнее время думает о том, как аккуратно сказать матери, что все, мол, помощь уже больше не нужна, а в каких-то моментах и вредна. И пора бы ей вернуться домой.
Только вот возвращаться Анне Георгиевне, кажется, некуда: ее собственная квартира занята второй дочерью и ее семьей. Ксения так и пишет сестре: мать твоих детей растила, а я все эти годы справлялась сама. Ты хоть представляешь себе, что такое двойняшек растить в одни руки? Вот то-то! Да, есть муж, но домой с работы он приходит в десять вечера, уходит же в восемь утра. И помощников нет. Ксения писала матери перед тем, как родилась двойня – мол, помощь будет очень нужна. Но тогда младшая внучка была в первом классе, и Анна Георгиевна не могла бросить Катю, осталась в Москве. Ксения вроде все поняла тогда и не обиделась. А теперь вот пишет сестре: пять лет назад ты мать не отпустила, а теперь готова на улицу ее выставить?
В двухкомнатной квартире Анны Георгиевны проживают сейчас пятеро, и ужиться им будет, наверно, еще тяжелее, чем в Москве с Катей, здесь ведь тоже двушка, а людей, кроме Анны Георгиевны, трое, дети все-таки девочки, а пубертат рано или поздно пройдет. К тому же у детей Ксении тоже будет пубертат…
Но проблема в том, что ни одна, ни другая дочь мать видеть у себя не хотят.
— Вот так вот, вроде бы обеим помогла! – горюет Анна Георгиевна. – Одной квартиру оставила, другой детей вырастила. А теперь и голову преклонить негде…
Как быть Анне Георгиевне?
Куда ехать?
Оставьте свой комментарий
-
Оставить комментарий в качестве ГОСТЯ.
Но в этом случае Вы не сможете ставить лайки другим комментаторам, а также редактировать или удалять свои комменты.
Для этого нужно Зарегистрироваться либо, если регистрация уже пройдена, Авторизоваться
- Sign up or login to your account.
-
А ЕЩЁ МОЖЕТ БЫТЬ ИНТЕРЕСНЫМ (МОЁ)
-
