Муж против помощи бабушке, вырастившей его жену: «У нее есть деньги, пусть справляется сама!»

— Так получилось в жизни, что я рано осталась без матери, отца же своего и вовсе не знаю, – рассказывает тридцатидвухлетняя Василиса. – Мать к тому же была не самая благополучная. И с девяти лет меня воспитывала бабушка, мамина мать. Если бы не она, светил бы мне детский дом. Так что бабушку мне надо благодарить, наверно, и на руках носить всю ее оставшуюся жизнь. Она меня вырастила, на ноги поставила, в институте выучила. Ну, училась-то я, конечно, на бюджете, но до последнего курса жила с бабушкой, которая меня кормила и поила. Правда, особо счастливыми свое детство и юность я назвать не могу…

Бабушка Василисы, Мария Васильевна, человек жесткий, прямой, упрямый и несгибаемый, к вопросам воспитания подходила со всей ответственностью. Проверяла, заставляла, следила, наказывала, чуть что не так. Телячьих нежностей и сюсюканья бабушка не признавала, ко всяким сантиментам относилась с презрением.

Больше всего Мария Васильевна боялась, что с Василисой случится то же, что с ее матерью – дочь бабушки буквально сбежала из дома в юности и поскакала по мужикам, начала выпивать, родила Василису непонятно от кого, судорожно пыталась как-то устроиться в жизни, но так и не смогла, умерла от несчастного случая. Бабушка никак не могла признать, что отчасти во всех проблемах виновато ее воспитание – она же учила дочь только хорошему! Ночей недосыпала, все только для Любки. Воспитывала трудом, заставляла выполнять обязанности по дому, хорошо учиться, за непослушание и плохие оценки, к коим относились и четверки, наказывала бойкотами и многочасовыми стояниями в углу. Ну а как иначе-то, что, в попу дуть кобыле надо было? Нет уж. Разбаловать легко, а что потом делать?

А дочь, по словам Марии Васильевны, отплатила матери за все хорошее черной неблагодарностью.

Внучку к себе бабушка забрала с оханьем и причитаниями, браться за воспитание девочки ей очень не хотелось. «За что мне это?», «Свалилась на мою голову!», «Ты должна быть мне благодарна, если бы не я, пошла бы в детдом!» - то и дело ворчала бабушка. И это было правдой, хотя и слушать эти упреки Василисе было тяжело, хотелось провалиться под землю. Чуть что не так, бабушка пугала: «Пойдешь по стопам матери и закончишь, как она, умрешь в канаве, и хоронить будет не на что!».

— Я была послушным и спокойным ребенком, неплохо училась, старалась выполнять все, что от меня требовали, – делится Василиса. – Но до идеала, разумеется, не дотягивала. Что бы не сделала, все было как-то не очень, и обязательно рядом находилась какая-нибудь Таня или Оля, на которых надо было бы посмотреть и поучиться…

Бабушка была человеком довольно состоятельным, но лишнего у Василисы не было ничего и никогда. Вещи Василиса носила те, которые бабушка брала у знакомых с причитанием, что это «для моей сироты», на гаджеты зарабатывала себе сама, возить внучку по морям бабушке и в голову не приходило. Максимум – пришкольный лагерь, который в те годы был еще условно-бесплатным.

— Годам к двадцати я взбунтовалась! – рассказывает Василиса. – Поругалась с бабушкой до соплей и ушла из дома, просто вот в чем стояла, забрала только паспорт. А куда идти? К подругам – не решение проблемы, это максимум на пару дней же, а дальше? Пошла к парню, с которым тогда встречалась, и который в итоге стал моим мужем. Андрей с другом снимал квартиру, только начинал работать, я стала жить с ним…

Мария Васильевна возненавидела Андрея просто лютой ненавистью, каких только ужасов она про него внучке не говорила. И дебил, и косой, и даун, и надо ему от тебя только одно, и рожать от него не вздумай, от такого только инвалида на свет произвести можно. А самая главная претензия была в том, что нацелился Андрей, конечно, на московскую квартиру и сбережения бабушки, поскольку своего у него ни двора ни кола. Как это возможно технически, чтобы внучкин пусть даже законный муж вдруг завладел капиталами Марии Васильевны и трехкомнатной квартирой в центре, порог которой даже ни разу не перешагивал, бабушка не поясняла, но твердила, как заведенная, что с Василисой Андрей явно не просто так. И не будь у Василисы богатой бабушки с квартирой и миллионами, он бы на нее даже не посмотрел.

— Десять лет назад мы поженились, взяли в ипотеку квартиру, дочку родили, ей вот недавно год исполнился, – рассказывает Василиса. – Я сижу в декрете, Андрей сейчас неплохо зарабатывает, мы не шикуем особо, но на необходимое нам хватает вполне. Я надеялась, что с течением времени бабушка как-то расположится к Андрею, но нет, она его ненавидит, кажется, с каждым днем все больше, и твердит только одно, что я еще наплачусь с ним, и он еще себя покажет… Я думала, может, она к правнучке потянется, но нет, интереса к ребенку она не испытывает совершенно. Пришли сейчас к тому, что я звоню бабушке примерно в неделю раз, получаю на голову ушат грязи о своей неблагодарности, полоскание в помоях моего мужа, упреки, что вырастившую меня бабушку бросила…

Муж Василисы вообще против того, чтобы жена общалась с бабушкой. Даже телефонные разговоры с Марией Васильевной выматывают Василису эмоционально, после звонка она полдня плачет и приходит в себя.

— Сама виновата! – пожимает плечами муж. – Зачем ты звонишь туда, знаешь, что ничего хорошего там тебе не скажут! Бабка сама не позвонит ни за что, у нее корона упадет. Ну и все! Живи и радуйся жизнь. Зачем ты сама каждую неделю суешь голову в пасть, общаешься с токсичным человеком? Тебе делать нечего? Занимайся вон ребенком лучше, нечего силы тратить на сумасшедшую старуху.

Но прервать общение с бабушкой Василиса как-то не решается. Бабушке сейчас семьдесят семь, у нее никого, кроме внучки, и по здоровью она в последние годы сильно сдала. А буквально неделю назад и вовсе случилась катастрофа: бабушка поскользнулась на улице, упала и сломала шейку бедра. Прохожие вызвали скорую, бабушка сейчас в больнице. А Василиса еле-еле отпросилась у мужа, чтобы отвезти бабушке нужные вещи – зарядку от телефона, очки, влажные салфетки, что-то там еще по списку.

Андрей занял позицию: пусть старая грымза выкарабкивается теперь сама. Нам ее миллионов и недвижимости не надо, у нас свое есть и будет. Андрей сказал, что принципиально из наследства Марии Васильевны они не возьмут ни копейки. Но и помогать ей не будут.

— У нее куча денег! – горячится Андрей. – Она всю жизнь копила на старость, никому ни копейки не дала, надеялась на то, что с деньгами ей сложно не будет. Ну вот и пускай теперь попробует! Наймет себе сиделку, это же так просто с деньгами, чего там, ерунда, только плати. Организует себе врачей, рентгены, консультации, трансфер до дому и так далее…

Наверно, Андрей имеет моральное право не помогать бабушке жены. Он от нее за всю жизнь доброго слова не слышал, одни беспочвенные обвинения и оскорбления в лицо и за глаза. Но как быть Василисе? Она-то, пожалуй, что-то должна бабушке, которая ее в свое время в детдом не сдала? Да, Мария Васильевна человек тяжелый и своеобразный, но кроме нее, у Василисы больше никого нет.

Но как помочь, если муж против, а у Василисы годовалый ребенок на руках, которого деть решительно некуда? Денег, отдельных от мужа, у Василисы тоже нет.

Как быть в такой ситуации? Что скажете?