«Почему другие родители могут, а вы нет?» – ноет 26-летняя дочь

— О, ну наконец-то ты встала! – Маргарита хлопотала у плиты воскресным днем, когда на кухню, потягиваясь, вышла ее двадцатишестилетняя дочь Ольга. – Я уж думала тебя будить, времени два часа дня… Ну как свадьба-то? Как погуляли? Весело было? Гостей много?

— Да нормально, мам, – сообщила дочь, присаживаясь к столу. – Свадьба как свадьба. Весело, многолюдно, все нарядные, конечно. Родители жениха им банкет оплатили в ресторане. Все дорого-богато. А Катькины родители, представляешь, ей квартиру подарили. Оформили на нее до брака, бегали в последние дни, чтобы все успеть, а на свадьбе вручили ключи…

— Ну, хорошо, – помедлив, сказала Маргарита. – Квартира нынче – большое дело. Мы вон с отцом свою ипотеку меньше года назад выплатили… А у молодых сразу своя жилплощадь будет.

Подписывайтесь на Телеграм-канал и на канал в МАХ с реальными историями из жизни от читателей!

— Да Катьке вообще везет! – выдохнула Ольга. – Институт ей родители оплатили, свадьбу тоже, так еще и квартиру купили. Не жизнь, а малина! Не то, что у меня…

Маргарита застыла у плиты с половником в руке. В комнате пахло мясным супом, тихонько играло радио. Обычный выходной день. И вдруг — удар. Словами. Но от них не легче.

Она даже не повернулась к дочери. Просто стояла и думала: ну почему опять?

Маргарита с мужем Сергеем приехали двадцать три года назад в Москву из далекой провинции с одним чемоданом и трехлетней Оленькой за руку. На малой родине ловить было нечего, и решили попытать счастья в столице.

На ноги становились непросто. Снимали комнату в коммуналке, работали, то и дело хватали подработки. Маргарита убирала в офисах, мыла лестничные клетки, смотрела за чужими детьми. Сергей тоже находил дополнительный заработок — разгрузка, стройки, доставка. Много денег уходило на аренду жилья, еще и няню приходилось брать, поскольку без постоянной прописки устроить Олю в сад не получилось. Они экономили на всём, кроме еды для Оли. Через четыре года взяли крошечную студию в Мытищах. Конечно же, в ипотеку…

Оля пошла в школу, они продолжали жить скромно, экономили. Дочь росла на продленках, с ключом на шее. Никуда особо не ездили. Едва выплатив одну ипотеку, расширились, взяли двушку в Москве, на пределе возможностей. Относительно недавно расплатились с долгами. Так и живут в этой двушке до сих пор: в одной комнате родители, в другой – уже взрослая Ольга.

Маргарита с Сергеем по-прежнему работают, но теперь большие суммы уходят на больных родителей в провинции. Маргарита посылает деньги сестре, которая дохаживает больную мать, Сергей определил своего отца в платный дом престарелых.

Ольга отучилась, устроилась на работу, куда взяли. Зарплата небольшая, покупка своего жилья ей не светит. И в последнее время только и разговоров о том, какая она бедная и несчастная: всем ее подругам так или иначе помогли их родители. Одну в детстве водили на танцы и английский, теперь у нее осанка супер и язык свободный, нашла работу мечты и в ус не дует. Второй папа на совершеннолетие машину подарил, третью мама на работу устроила. Лучшей подруге Кате вон вообще квартиру купили.

И только ей, Ольге, родители ничего не дали, по ее мнению.

— Мама, ну не обижайся… просто факт. Я же не виновата, что другие родители могут, — продолжала Оля, листая телефон.

Маргарита почувствовала, как внутри что-то обмякло.
Она выдохнула, положила половник и медленно повернулась:

— Оля… а ты хоть понимаешь, как нам всё это далось?

Оля подняла глаза. Устало, рассеянно.

— Мама, я понимаю. Но это же не отменяет того, что вокруг люди живут по-другому. Их родители как-то смогли. Почему вы — нет?

Маргарита ушла в комнату. Она слышала, как Оля возится на кухне, гремит кружками. Они не ругались, не кричали — слово за слово, как всегда. Но осадок… осадок был такой, будто после ссоры, хотя голос никто не повышал.

Сергей пришёл поздно. Разделся, устало сел на стул рядом и спросил:

— Ну что, как дела?

— Не очень… – неохотно призналась Маргарита.

— Опять? – спросил муж, показывая взглядом на комнату дочери

Маргарита кивнула.

— Ну, что ты от неё хочешь? Молодёжь сейчас вся такая. Это мы были наивными, радовались тому, что есть…

— Она сравнивает… постоянно. У всех ее подруг родители лучше, чем мы. Я уже устала от этих разговоров, Сереж…

— Да пусть сравнивает. Живёт же с нами бесплатно? Никто ее не гонит, денег с нее не спрашивает.

— Дело не в этом, Серёжа. Она правда думает, что мы ей что-то недодали.

На следующее утро Ольга выпорхнула из своей комнаты, как ни в чем не бывало, поздоровалась с матерью. Ольга молчала.

— Мам, ты чего? Обиделась, что ли, на что-то?

— Оля… скажи мне, пожалуйста, — её голос дрогнул, сорвался, — ты правда считаешь, что мы тебе ничего не дали?

— Мама, я не так сказала.

— Да ты именно так сказала. Не впрямую — но постоянно. Снова и снова. Ты всё время сравниваешь нас с кем-то. Квартира. Машина. Путёвки. Чужие родители лучше? Богаче? Умнее?

Маргарита вдруг почувствовала, что говорит громче, чем хочет. Слеза предательски скатилась по щеке.

Оля смутилась, отвела взгляд.

— Я просто хочу… лучшего. Просто говорю… Это же нормально — помогать ребёнку стартовать.

— А мы что хотели? Худшего? – взвилась Маргарита. – Ты хоть раз подумала, что мы тут всё сделали сами? С нуля. Что у тебя было своё место, своя кровать, свои книги. Что ты выросла в Москве – потому что мы с отцом встали и приехали сюда, не зная никого. Что, может, мы не подарили тебе машину… но подарили жизнь, в которой у тебя вообще есть шанс про неё мечтать?

Ольга опустила глаза и вышла из кухни. Маргарита опустилась на табуретку и заплакала.

Потом она долго стояла у окна и думала: может, они и правда что-то сделали не так. Может, слишком экономили. Может, слишком много работали. Может, слишком мало были рядом.

Но потом думала: а как иначе-то было? Как иначе, когда ты приехал с чемоданом и с маленьким ребенком на руках, а впереди — только длинные московские лестницы вверх?

А вы на чьей стороне в этой истории?

Может быть, Ольга просто неблагодарная? Или она имеет право обижаться, смотря вокруг и видя, как всем помогают родители, кроме нее?

Что скажете?