«Вместо того, чтобы спасибо сказать за помощь с ребенком, назвала лгуньей и хлопнула дверью!» – обижена на невестку свекровь

— Да я вообще не привыкла возиться с этими длинными волосами! – рассказывает шестидесятидвухлетняя Марина Аркадьевна. – Дети – мальчишки у меня, у самой тоже последние лет тридцать короткие волосы, помыла, расчесала и пошла. А у внучки коса до пояса… была. Вот где мучение! Мы все лето с внучкой на даче еще, тут условий особых нет. Поэтому с волосами тяжело – промыть, потом они сохнут полдня, потом прочесывать, потом заплетать. Волосы эти везде прямо комками, пол моешь, полведра волос, кошмар. А самое главное, внучка от своей прически совсем не в восторге. Тут еще подружка у нее появилась, соседка, девочка на два года старше почти, и у нее каре. Милое дело! Голова аккуратная, волосни этой нет, ребенку удобно. И моей тоже захотелось такую стрижку. Говорю, Пелагея, звони маме, спрашивай разрешения, пострижемся, парикмахер у меня знакомый есть, тоже соседка через два дома. Позвонила внучка матери своей, но какое там. Нет, и точка. Невестка даже слушать не захотела ни про какое каре…

Сыну Марины Аркадьевны и его жене по тридцать пять, в браке они одиннадцатый год, растят дочку Пелагею, которой недавно исполнилось семь. В сентябре девочка идет в первый класс.

— В мае закончился садик, отпраздновали выпускной, и я забрала Пелагею на дачу, чтобы оздоровить перед школой на свежем воздухе, – рассказывает Марина Аркадьевна. – По морям-океанам ездить у нас денег особо нет, но нам и в Подмосковье неплохо – загораем, купаемся, ягоды едим. Подружки тут нашлись, играют вместе, ребенок счастлив, родители работают спокойно в Москве, приезжают к нам по выходным…

Подписывайтесь на Телеграм-канал, там теперь и истории от читателей!

Отношения с невесткой Юлией у Марины Аркадьевны ровные. Большой любви нет, но и крупных ссор не было. Свекровь по возможности помогает молодой семье – с ребенком вот сидит, например, все лето, ни слова не говоря, весь последний год дежурила на подхвате с садиком. Почему только в последний год? Ну, раньше Пелагея в сад не ходила, Юля сидела с ней дома.

— Ну вот так они решили, что Юля будет заниматься с дочкой сама, в сад отдали только в последний учебный год перед школой, для социализации, – делится Марина Аркадьевна. - Невестка действительно много занималась с дочкой, научила ее всеми, писать, читать, считать. В сад Пелагея не очень любила ходить, но родители решили, что надо привыкнуть к коллективу. Да и Юлю на работу позвали, не очень денежную, но надо же с чего-то начинать…

Поэтому на дачу внучку Марине Аркадьевне отдали впервые в жизни, перед этим долго инструктировали, как и что: чем кормить, в чем ходить в лес, в чем на улицу, в чем спать и так далее. Марина Аркадьевна инструкций в общем-то старалась придерживаться, и жили они с Пелагеей с мая месяца замечательно, можно сказать, душа в душу. Благо, Пелагея – девочка замечательная, умная и рассудительная, с ней никаких проблем.

— Единственное, что меня в ней напрягало, это длинные волосы, – вздыхает Марина Аркадьевна. – Расчесывать все это, заплетать несколько раз в день. Да если бы еще самой Пелагее это нравилось! Она мне сама несколько раз говорила – мол, бабушка, да давай отрежем эти волосы и все, сделаем стрижку, как у Риты. Я ей говорю, детка, мама против, я не имею права распоряжаться твоими волосами, договаривайся с ней… Хотя, честно говоря, сама предлагала Юле, говорю, давай ей хотя бы половину длины уберем, оставим по плечи. Но Юля каждый раз ругаться начинала, как будто я невесть что предлагаю прямо…

Марина Аркадьевна, вздыхая, продолжала расчесывать волосы и заплетать внучку.

— На прошлой неделе ей голову вымыла, говорю, сиди, жди, когда волосы высохнут, – рассказывает Марина Аркадьевна. – И тут соседи пришли, подружка, эта самая Рита с каре, и ее бабушка. Девочки стали что-то там рисовать, мы с соседкой на кухне чай пили и разговаривали. Слышу, притихли там что-то, говорю, надо пойти, посмотреть. Соседка мне – да ладно, не маленькие же. «Девчонки, у вас все в порядке там?» - кричит. Моя отвечает: «Ага!». Но я уже встала, пошла посмотреть. Захожу в комнату, смотрю, Пелагея сидит на табуретке, а Ритка с ножницами над ней… ну что, полголовы уже выстригла! Пелагея мне – бабушка, только не ругайся на Риту, я сама ее попросила! Посмотрела я, а там уже спасать нечего, толку-то ругаться, хотя соседка в шоке была, поддала своей, конечно. А Пелагею я отвела к Наталье, парикмахерше. Вычесали все, подровняли, получилась короткая стрижка самая настоящая, у Риты каре длиннее. Пелагея счастлива была, все перед зеркалом вертелась. Пока в субботу к нам не приехала Юля…

Говорить заранее Марина Аркадьевна ничего не стала. Юля приехала одна, папа Пелагеи был в командировке. Конечно, случилась немая сцена. А после нее – безобразный скандал. Юля даже слушать не стала того, что говорила ей Марина Аркадьевна. Она на сто процентов уверена, что это свекровь отвела ребенка в парикмахерскую и обкорнала такие чудесные волосы. Недаром же она сто раз за лето говорила и жаловалась, как тяжело за ними ухаживать, и предлагала обрезать. А девочку долго ли убедить, что волосы мешают? Тем более, на примере подружки…

— Говорит, изуродовала ребенка! – жалуется на невестку Марина Аркадьевна. – В ее глазах красота – это длинные волосы… В то, что Пелагея сама отрезала длину с подружкой вместе, верить не хочет, хотя дочь ей сказала, как дело было. Не морочьте мне голову, кричит, все вы врете, ни одна девочка в этом возрасте волосы стричь по-настоящему подружке не возьмется, им же не по три года, они все понимают уже… Мало того, что напакостили, так еще и историю какую-то выдумали неправдоподобную. Дочери говорит – собирайся, поехали домой! Та в слезы! Я говорю, Юля, ну куда домой, тебе на работу завтра, с кем ребенка оставишь? Она – с вами точно больше никогда не оставлю! В общем, вызвала такси, покидала что-то в сумку, уехали они. Внучка в слезах, невестка мне даже до свидания не сказала, дверью хлопнула…

Марине Аркадьевне ужасно обидно: практически три месяца она возилась с ребенком в одно лицо, кормила, поила на свои деньги, между прочим. Сын как-то ненастойчиво предложил, мам, мол, может, тебе денег дать, она сказала «да ладно, не надо!» – и все, предложений больше не было. Ну, справилась, прокормила. Да дело и не в деньгах, сил тоже много потребовалось. Хотя ребенок уже не младенец, но с семилетней Пелагеей все равно не так-то и легко. Кормить нужно, присматривать, заниматься. Одни эти волосы чего стоили! И не уедешь никуда, не отойдешь. А теперь, вместо хотя бы простого человеческого спасибо, хлопок дверью!

И из-за чего! Из-за ерунды какой-то! Подумаешь, волосы – не татуировки же набили ребенку на всю жизнь. Отрастут, если уж на то пошло!

А самое главное, еще и лгуньей назвали, непонятно за что…

А может, невестка в чем-то права в своем гневе? Марине Аркадьевне выдали внучку с косой по пояс – она была обязана в таком виде ребенка родителям и вернуть. То, что Пелагею подружка стригла – отнюдь не смягчает вину Марины Аркадьевны, а даже наоборот. Смотреть надо было за детьми. А если бы подружка ей уши отстригла, кто бы был виноват? Девятилетняя Рита, или бабушка Пелагеи, которая взялась присматривать за внучкой, а сама чаи распивала с соседкой, пока дети без присмотра занимались неизвестно чем?

Или невестка все же неумна и взбесилась зря?

Как вам ситуация? Что скажете?