«Вот папа бы меня любил!» – уверена Кристина
Просмотров: 491
— Мы с мамой никогда друг друга не понимали, ты же знаешь, тёть Маш, — со вздохом сказала Кристина. — Вообще. Жили как кошка с собакой. Она все время меня гнобила! Строила, равняла, заставляла, отчитывала. Вот папа… Он бы меня понял!
Мария не сразу нашлась, что ответить. Слова застряли где-то внутри. Разговор этот в разных вариациях повторялся у них не впервые. Но реагировать на слова племянницы как-то было надо.
— Кристина, — осторожно начала Мария, — Ну откуда ты знаешь, как бы вел себя твой папа? Ты ведь его в глаза не видела…
— Ну и что, что не видела! — запальчиво перебила Кристина. — Я точно знаю, что хуже, чем с мамой, бы не было.
Подписывайтесь на Телеграм-канал и на канал в МАХ с реальными историями из жизни от читателей!
Кристине двадцать два. Она взрослая, живёт отдельно, но отношения с матерью, сестрой Марии, у нее так и остались натянутыми до предела. Они могут месяцами не общаться. А если встречаются — обязательно заденут друг друга, доведут до слез. И жалуются потом Марии одна на другую.
— Она меня никогда не принимала, — говорит Кристина Марии про свою мать. — Всё время ломала, загоняла в какие-то рамки. Это у нее называлось – воспитание. Никаких душевных отношений у нас не было. Ничего хорошего из детства я не помню! Одну муштру. А папа… папа бы меня любил просто так.
Старшая сестра Марии, Дарья, долго не могла найти мужчину для создания семьи. Личная жизнь не складывалась. И вот когда Дарье уже было под сорок, появился Денис. Стали встречаться.
Мария хорошо помнит тот период. Дарья словно помолодела лет на десять. Глаза горят, платья новые, смех какой-то лёгкий, девичий. Денис казался нормальным: спокойный, уверенный, заботливый. Через год Дарья забеременела. Она очень хотела ребенка, откладывать уже некуда было. Да и Денис не возражал. Обрадовался даже новости о беременности, сделал Дарье предложение. Стали готовиться к свадьбе. Вместе копили деньги — и на торжество, и на ребёнка. Сумма была отложена немаленькая.
А потом Денис исчез. За несколько дней до свадьбы. Просто пропал. Телефон — вне зоны. Квартира съёмная — пустая. С работы, как выяснилось, уволился уже давно. И деньги тоже исчезли. Все. До копейки.
Дарья тогда словно сломалась. Беременная, с животом, с пустым счётом и ощущением, что её просто вычеркнули. Роды были тяжёлые. Потом — жуткая послеродовая депрессия. Мария приезжала помогать, таскала пакеты, сидела с ребёнком, а Дарья могла часами смотреть в стену и плакать без звука.
Наконец, Дарью более-менее отпустило. Оформилась матерью-одиночкой, растила ребенка, как все, помогала сестра Маша. Тяжело было в материальном плане, но выжили. Впрочем, перевести дух не получилось. Как только Кристина подросла, она пошла вразнос. Что только не творила! Деньги таскала, курила, убегала из дома, не училась.
— Она родилась очень похожая на папу, – вздыхает Мария. – Характер, внешность – просто вылитый Денис. Да, сестру это напрягало, она очень боялась, что дочь пойдет по кривой дорожке, как отец. Поэтому бдительно следила и держала в ежовых рукавицах. Ничего хорошего из этого не вышло. И когда был переходный возраст, Кристина окончательно перестала понимать маму и ей срочно понадобился папа. Вот срочно прям.
Надо сказать, в детстве Кристина особо про отца не спрашивала. Они говорили ей аккуратно: «Папа уехал, живет далеко, так бывает». В школе стало сложнее. Все с папами — на линейках, на утренниках. Кристина возвращалась домой злая, хлопала дверями.
— Почему у всех папа есть, а у меня нет?
А лет с тринадцати её словно переклинило. Она вдруг начала говорить об отце постоянно. Идеализировать. Придумывать.
— Он бы меня понял. Он бы за меня заступился. Он бы меня любил.
Практически все разговоры теперь сводились к тому, что вот, мол, был бы папа, все было бы по-другому, а так…
Дарья пыталась объяснить, что любил бы – не растворился бы в тумане. Любит тот, кто растил, кто ночами не спал, кто тянул всё один. В шестнадцать она рассказала племяннице правду про Дениса. Про побег. Про деньги. Про трусость.
Но эффект был обратный.
— Вы все его просто ненавидите, — сказала тогда Кристина. — А я не верю. Не может такого быть.
Отец стал для неё каким-то светлым образом. Почти мифом. А мать – чуть ли не врагом.
Дарья жаловалась сестре почти со злостью:
— Я для неё — никто. А он — святой. Хотя сделал одно-единственное: сбежал.
Сейчас Кристина живёт отдельно, снимает комнату. С матерью почти не общается. Дарья звонит Маше, жалуется:
— Я ей всю жизнь отдала, а она со мной разговаривать не хочет! Трубку не берет, на сообщения не отвечает. Она по отцу страдает, которого не видела! Это вообще как?
Мария и сама не знает. С одной стороны — Дарью жалко до слёз. С другой — смотрит на Кристину и видит не злость, а какую-то дыру внутри. Пустоту.
— Знаешь, теть Маш, – сказала Кристина. – Я всю жизнь себя как будто инвалидом каким-то ощущаю без папы. Как будто стою на одной ноге.
— Кристина… — тихо сказала она. — Ты правда думаешь, что он такой, как ты его нарисовала в своем воображении?
— Я не знаю, — пожала плечами Кристина. — Но я всю жизнь чувствую, что мне чего-то не хватает. Я завидую тем, у кого есть папы. И злюсь. И ненавижу иногда. А потом думаю — может, если я его найду, мне станет легче.
Дарья теперь обижена. Говорит, что устала быть «плохой» в глазах дочери. Кристина — что устала жить без отца, которого никогда не знала.
И Мария не знает, на чьей она стороне.
Может ли человек так остро тянуться к отцу, которого никогда не знал — просто потому, что с матерью не сложилось? И что страшнее — отец, который сбежал, или образ, который живёт в голове и не даёт жить дальше?
А вы как думаете — такое вообще возможно? Что скажете?
Оставьте свой комментарий
-
Оставить комментарий в качестве ГОСТЯ.
Но в этом случае Вы не сможете ставить лайки другим комментаторам, а также редактировать или удалять свои комменты.
Для этого нужно Зарегистрироваться либо, если регистрация уже пройдена, Авторизоваться
- Sign up or login to your account.
-
А ЕЩЁ МОЖЕТ БЫТЬ ИНТЕРЕСНЫМ (МОЁ)
-
