— Мама, конечно, неправа! – рассказывает двадцатисемилетняя Татьяна. – Вчера в ночи ворвалась к нам в комнату, как фурия, и на Дениса поперла: «Прекратишь ты кашлять или нет? Всю ночь из-за тебя не спит весь дом! Сколько можно уже! Хоть бы подумал о том, что не один в квартире!» Ну, блин, болеет он! Не специально же кашляет. Лежит с температурой, больничный взял, лечится. Мама злится и зубами скрипит, что он дома целый день валяется. А в том, что заболел, она считает, он виноват сам – нечего было без шапки ходить. Хотя сейчас все уже без шапок, на улице десять градусов тепла…
— …Мы с ней вот уже почти тридцать четыре года дружим! – рассказывает про подругу шестидесятилетняя Елизавета Степановна. – Познакомились в нашем парке, когда еще с колясками гуляли. У нее – сын, у меня – дочь, разница в возрасте у наших малышей – три недели… Дети в сад пошли в одну группу, потом в один класс… Сейчас уже выросли, у обоих свои семьи, дети. А мы до сих пор дружим, несмотря даже на то, что Танюша моя лет восемь назад, когда ее сын женился, вышла на пенсию и уехала в маленький городок за триста километров от Москвы. Там у нее маленькая наследная квартира. А московскую двушку оставила сыну и невестке…
— С дочерью мы сейчас в перманентной ссоре, это у нас всю жизнь так, обычное дело! – рассказывает пятидесятишестилетняя Клавдия Семеновна. – Она ужасно обидчивая, слова ей не скажи! А я тоже человек такой, камня за пазухой держать не буду, что думаю, то и говорю. Не нравится мне – молчать не буду!.. В позапрошлую субботу зашла к ним с внучкой, у дочери выходной был – сидят они, пиццу заказную едят. Я говорю, я все понимаю, конечно, но в выходной день тебе что, сложно приготовить ребенку нормальную еду? Да хотя бы ту же пиццу, но самой сделать? Попу свою оторвать от дивана уже не можешь, приросла? В итоге дочь опять на меня обиделась, но это ладно, не привыкать. Теперь она уже и внучку против меня настраивает!
— В субботу проснулись мы с Димкой, я взяла свой телефон, а там – одиннадцать пропущенных от мамы! – рассказывает двадцатисемилетняя Вероника. – Перезваниваю, мама вся на нервах, с места в карьер начинает на меня кричать: «Я тебя вчера по-человечески попросила помочь бабушке с уборкой, где тебя носит?!» - Я ей: «Мама, не кричи, успокойся, все под контролем! Мы с бабушкой договорились обо всем! Я ей сказала, что высплюсь утром, приеду к ней часа в три дня и все уберу…» – А мама мне: «Ну все, спи теперь дальше, торопиться некуда! Бабушка в восемь утра полезла снимать шторы, упала со стремянки и сломала шейку бедра! И все из-за тебя!..»
— …Пришла в гости к внучке, называется! – обижается на мать тридцатилетняя Лилия. – К ребенку даже не подошла, две недели ее не видела, между прочим. Ни одного вопроса не задала – как мы тут, что, чему научились новому. Все только о себе, и все – одни жалобы. Там ноет, здесь болит, внутри пульсирует. При этом к врачу идти не хочет ни за что!
— …Скажу честно: если бы мама так не просила внука, возможно, я не стала бы рожать, – рассказывает тридцативосьмилетняя Анна. – Но она просто спала и видела себя бабушкой, говорила, что ее жизнь без внуков пуста… И мы с ней изначально, еще до беременности, обговорили, что, когда родится ребенок, сидеть с ним будет она, потому что не работать я не могу! И мать была на все согласна. А теперь, когда назад отыграть уже нельзя, она мне заявляет, что я все придумала, она ничего такого не говорила никогда, а если говорила, то не так и не то… Каково? Видеть ее не хочу, чувствую глубочайшее разочарование и депрессию…
— …Я просто в ступоре, говорю, Олег, что это было вообще? – эмоционально рассказывает тридцатидвухлетняя Дарья. – Это просто няня года, не иначе! Пробный день, да? Обычно люди как-то стараются хотя бы поначалу показать себя с лучшей стороны, а тут! Пришла на работу с вязаньем, я просто глазам своим не поверила! Это вот как понимать, наглость, или просто недалекость? Даже не прячется! Я собираюсь уходить, а она села на диван, достала крючок, нитки, давай петлять…
— …Осенью у мамы случился инсульт, – рассказывает тридцатитрехлетняя Серафима. – Пошла в магазин, внезапно стало плохо, голова закружилась, в глазах потемнело. Хорошо, рядом соседка оказалась, дотащила маму под руки до ближайшей скамейки и сразу без разговоров вызвала скорую, несмотря на мамины уверения, что она чувствует себя отлично, сейчас тут минутку посидит и дальше пойдет…
— Врач маме велел беречь себя как хрустальную вазу! – рассказывает тридцатитрехлетняя Инесса. – Тяжелого не поднимать, не наклоняться и много других всяких «не». Мы ей помощницу по хозяйству наняли, женщина приходит раз в две недели, убирает квартиру, развешивает белье, гладит. Доставку продуктов заказываем, чтобы мама тяжести не таскала, ходила в магазин только за хлебом. И что же? Приезжаю к ней на прошлой неделе, гляжу, идет мама через двор из супермаркета с двумя большими пакетами в руках: «Да соседка попросила тут купить кое-что!..»
— Внучка просит бабушку прийти в гости в субботу, хочет показать ей поделку, которую мы с ней сделали в садик, и вообще, соскучилась уже, – рассказывает тридцативосьмилетняя Надежда. – Младший тоже прыгает рядом, телефон отбирает, зовет бабушку, чтоб пришла, поиграла с ним. Но в выходные мама снова не может! Она уже договорилась с Ольгой, моей младшей сестрой. В субботу к Ольге сантехник придет по вызову, полотенцесушитель менять, негоже, чтобы она была одна в квартире, мама будет ее сторожить. А в воскресенье они вместе едут в магазин, Ольге надо вещи себе кое-какие купить. Блин, ну зачем там мама-то? Девке тридцать один год, она без мамы штаны себе купить не может!..
— …А развелись мы с мужем потому, что не пережили декрета! – рассказывает пятидесятитрехлетняя Виктория Михайловна. – Вот вроде бы нормальный мужик был, и ребенка хотел очень, и родили мы не рано, двадцать девять лет мне было на момент рождения дочери. Это я к тому, что обычно в таких случаях говорят: а куда ты смотрела, знала же, от кого рожаешь. Ничто не предвещало, клянусь! Тем не менее в декрете из него такое полезло, что ой! Почувствовал себя хозяином положения, понял, что идти мне некуда, и давай издеваться. Куском попрекал, денег на ребенка не давал, в общем, творил, что хотел. Сжав зубы, я кое-как дотерпела до сада, пару месяцев поработала, сняла нам с дочкой квартиру и подала на развод…
— …Мужу пятьдесят пять лет, и всю жизнь он прожил с печатью голодного детства! – рассказывает пятидесятитрехлетняя Вера. – Жили они очень скромно. Мать растила его одна, работала в детском саду. Муж говорит, лет после десяти все время практически есть хотелось. Прибегал к матери на работу, в саду детей кормили хорошо, многие ребятишки котлеты, например, не доедали. Мать обрезала надкушенную сторону, а целую часть котлеты давала сыну. На объедках выживал. Дома мяса не готовили, питались макаронами да овощами, которые давала бабушка со своего огорода. Конфеты и фрукты на столе были событием…
— Свекру шестьдесят два, свекровь на пару лет помладше, в браке они тридцать семь лет прожили, – рассказывает тридцатитрехлетняя Эмма. – Сына вырастили замечательного, внуков дождались. Свекровь – умелая хозяйка, заботливая жена и мать. Всю жизнь над мужем и сыном тряслась, супчики свеженькие, блинчики им, сырнички, рубашки подкрахмаленные, брючки отутюженные… Свекор отлично зарабатывал все годы, содержал семью. Свекровь работала постольку-поскольку, в итоге в старости у нее ни денег, ни собственности. И вот полгода назад грянул гром – свекор заявил, что подал на развод…
— …Мне кажется, это просто модно стало сейчас – страдать депрессией и пить антидепрессанты! – рассуждает шестидесятидвухлетняя Юлия Сергеевна. – Да и вообще, удобно это. Знай себе лежи, все жалеют, на обязанности с чистой совестью можно наплевать… В наше время не было такого! Ну не было! У меня достаточно широкий круг знакомых, я всю жизнь в детском саду проработала. Родители, коллеги, подруги – никто никогда о таком и слыхом не слыхал. Это при том, что в наше время мы и в очередях стояли, и картошку копали, и пеленки стирали руками в тазике с мыльной стружкой, которую нужно было еще натереть. Памперсов не было и в помине. И все прекрасно себя чувствовали при этом. Зато сейчас выдумали депрессию эту, удобный диагноз!
— Вчера с соседкой вместе ехали в лифте, она мне – ну как ваша мама, оправилась от потрясения? – рассказывает тридцатидвухлетняя Виктория. – Я спрашиваю – какого еще потрясения? А соседка – ну, после вчерашнего, когда мы Борю вашего искали всем двором… Оказывается, мама вчера потеряла старшего ребенка, бегала по дворам около часа с Анечкой, искала, звала, женщины ей помогали. Полицию уже хотели вызывать! Но нашелся в последний момент. Соседка говорит, маме вашей плохо было, давление поднялось… Представляешь, а я и ни слухом, ни духом про эту ситуацию, мама ни слова не сказала, партизанка! Я в ступоре вообще…