— Сестра со своим мужем хотели на море съездить на недельку, – рассказывает двадцатидевятилетняя Инга. – Купили билеты уже давно, отель забронировали, вылет через неделю. И тут выясняется, что муж ее никак не может поехать – там какие-то проблемы на работе у него, в общем, не отпускают его именно в эти даты. Сестра позвонила мне – не хочешь, говорит, на море съездить в моей компании? Я ей – Лизок, ну ты же знаешь мою ситуацию! Я бы за тобой пешком побежала, но у меня, во-первых, ребенок, а во-вторых, с деньгами сейчас туговато, декрет, а мы ипотеку платим… А она мне – да ты про деньги даже не думай, все оплачено уже! Я, говорит, с тебя ни копейки не возьму в любом случае. А ребенком мама твоя не посидит, что ли? Она, кажется, никогда не отказывает?
— Мне было девятнадцать, я на втором курсе универа училась, когда у тети, папиной сестры, случился инсульт, – рассказывает сорокалетняя Валерия. – Тете было за шестьдесят немного на тот момент, жила она одна, муж ее умер давно, детей у них не было. Сама тетушка отличалась непростым характером, с мамой моей они всю жизнь прожили в состоянии вражды, терпеть друг друга не могли. Из больницы тетю выписывали в практически лежачем состоянии, никто никаких прогнозов не давал, и папа предложил мне этот вариант – переезжай к тете Наташе, живи у нее, помогай ей в быту. Тебе, мол, и к универу близко, пешком можно дойти, и тете присмотр нужен, а больше и присмотреть-то некому. Родители работали, сестра была маленькая еще, училась в девятом классе. Ну, она у них и до сих пор маленькая, и в свои тридцать шесть, если их послушать, но это уже другая история…
— …Около года назад, прошлым летом, мы приехали с дочкой из Москвы в отпуск к моей маме, в маленький провинциальный городок, откуда я родом, – рассказывает сорокалетняя Анна. – До этого много лет не были, как-то все не складывалось. Мама давно уж звала, на здоровье жаловалась, хотела внучку увидеть. Ну, я особо жалобам ее не придавала значения, она у меня известный пессимист и нытик, характер такой, вечно все плохо и все не так… А тут посмотрела на нее и поняла, что дело-то и правда худо. Практически насильно затащила в больницу, заставила пройти обследование. В итоге обнаружилась онкология, причем, уже довольно запущенная. После операции врач дала понять, что надежды мало, и мне надо быть готовой, в общем, ко всему. И что маме скоро потребуется круглосуточный уход…
— У мужа с его младшим братом разница в возрасте всего полтора года, при этом отцы разные, – рассказывает тридцатипятилетняя Оксана. – Свекровь в свое время вышла замуж, будучи беременна от другого. Муж ее был в курсе, никто его не обманывал, он знал, что берет женщину с ребенком фактически, ничего против не имел. Родившегося ребенка записал на себя, а вскоре после появления Пашки свекровь забеременела еще раз и родила мужу уже кровного сына, Сергея… К чести отчима надо сказать, в детстве он парней не разделял, растил вместе, много занимался детьми. В походы ходили, за грибами ездили, немного подросли, стали по рекам сплавляться. На море возил семью, машину учил водить, подарки дарил. Парни росли дружными, друг без друга себя не представляли, практически как близнецы, в один класс в школу пошли. Выросли, выучились, а после получения диплома отец Пашку позвал и сказал – все, дальше сам, от меня никакой помощи теперь не будет. Ты, во-первых, взрослый, а во-вторых – чужой… Собственно, Пашка только тогда и узнал, что отец у него другой, в детстве ни он, ни брат об этом даже не догадывались…
— С бабушкой мы жили душа в душу всю жизнь, собственно, она меня и воспитала, – рассказывает тридцатичетырехлетняя Инесса. – С моим отцом мама развелась, когда мне не было и пяти лет, и мы с ней вернулись к бабушке. А где-то через год у мамы появился мужчина… Бабушка отнеслась к этому крайне отрицательно, вставляла маме палки в колеса, не пускала ее на свидания, стыдила и совестила, мол, бросаешь ребенка, бежишь к штанам. Кончилось это тем, что мама собрала вещи и переехала к своему кавалеру. Там была однокомнатная квартира, меня особо разместить было негде, поэтому я осталась с бабушкой. В ее трехкомнатной нам двоим было вполне достаточно места…
— …Да Светка, подруга, поначалу вообще в шутку об этом говорила: не понимаю, мол, что делать, как себя вести в этой ситуации, хоть к гадалке иди, да где же ее найти, знающую, – рассказывает тридцатидвухлетняя Ева. – Кругом шарлатаны одни… А проблема у нее банальная в наше время: пятый год живут с парнем, типа, в гражданском браке, и ни тпру ни ну. Парень хороший, заботливый, понимающий, не жадный, отношения теплые, вроде бы, все отлично. За исключением одного – жениться не хочет. Она уже и намекала, и прямо говорила… Намеки он старательно не понимает, а на прямой вопрос «Когда в ЗАГС?» – начинает ее убеждать, что штамп ничего не меняет, зачем это надо, им и без этого отлично. А что там отличного-то? Возраст за тридцатник перевалил, пора уже определяться, собственностью обзаводиться, детей рожать. А парень как будто в детстве застрял, считает, что все у них впереди. Ну, в общем, обычное дело в наше время: и бросить его жалко как-то, столько лет убито, и с нуля начинать поиск спутника жизни страшно, очередь не стоит. Но и неопределенность эта уже достала…
— Ужасно неприятно, что меня какой-то ревнивой истеричкой выставляют, – жалуется двадцатишестилетняя Лилия. – Тетя моя, мамина младшая сестра, и бабушка. Они живут вместе, и вот затеяли делать ремонт в квартире, и по этому поводу постоянно дергают моего мужа, как единственного представителя сильного пола в семье… И если сначала было еще терпимо, просто за консультацией обращались: «Леш, посмотри, посоветуй, а как ты думаешь», то потом пошло по нарастающей: давай съездим на строительный рынок, поговори с рабочим, затащи, отодвинь. Дошло до того, что мой муж все выходные вместе с теткой клеил обои, из бабушки, конечно, помощница никакая, ей семьдесят три года. И казалось бы, ну, клеил и клеил, подумаешь! Но есть нюанс: тетке-то всего тридцать два! Ну да, у них с моей мамой большая разница в возрасте, а со мной, получается, не очень. С Лешкой же они вообще ровесники почти, ему двадцать девять недавно исполнилось…
— Я долго не могла построить отношения с мужчиной, – вздыхает двадцатидевятилетняя Галина. – Даже уже начала думать, что это со мной что-то не так. Но что? Я стройная, симпатичная, с длинными волосами, довольно ухоженная девушка, слежу за собой, одеваюсь красиво. Общительная, легкая на подъем, дома не сижу, у меня много подруг. И почти все девушки в окружении состоят в отношениях – ну, из тех, кто этого хочет, конечно. Многие уже и не в первых. И не то, чтобы я хотела быть как все, нет. Но, глядя на других, мне тоже мечталось о близком любимом человеке рядом, который будет меня любить…
— Я понимаю, были бы у них общие дети или хотя бы один ребенок – тут, конечно, надо было бы помогать бывшей жене, – рассуждает сорокалетняя Вероника. – Но детей у них за десять лет не получилось, отчасти поэтому они и развелись. Мы с Максом познакомились через полтора года после его развода, еще через год поженились. Семь лет в браке уже, двое детей – пять с половиной и год им. Но муж до сих пор помогает бывшей жене, в том числе и материально. Дело в том, что жена его – восточная женщина, родом из Средней Азии. Достаточно своеобразный человек, я бы сказала…
— …Муж с самого начала очень мальчика хотел, – вспоминает двадцатидевятилетняя Алевтина. – Когда я забеременела, даже не сомневался ни минуты, что там пацан. С первых же дней имя придумал – Василий, так к животу и обращался. Мне это имя совсем не нравится в мужском варианте, я мужу говорила, а вдруг там Василиса? Но он и слушать не хотел – Василий, и точка! Мечтал, как со своим Васьком в лодке поплывет, рыбу ловить будет, в походы ходить, на коньках кататься. Я ему – а если будет девочка? А он мне – ну тогда оставлю вас в роддоме, домой не заберу. Мне тогда что-то так обидно стало, я давай рыдать, а муж – ну ты совсем что ли, шуток не понимаешь, у тебя гормоны, наверно… Пол мы долго не знали, малыш сидел, отвернувшись. И только за несколько дней до родов нам сказали четко – девочка, даже не сомневайтесь!
— Я вижу для нее только один выход: нужно ей идти к матери, падать в ноги, извиняться и помощи просить, – рассказывает про свою родственницу двадцатипятилетняя Дарья. – Одна она не справится, на мужика ее надежды никакой, а ребенка лечить надо. Вот сейчас врач массаж назначил ее дочке, в поликлинике очередь, разумеется, а ждать некогда. Посоветовали им конкретного массажиста, а там ценник – две тысячи рублей за один раз, и нужно как минимум десять процедур. Подешевле найти – ну не знаю, чревато это, у них не просто общеукрепляющий грудничковый массаж, а какой-то медицинский, специальный – нужно, чтобы именно специалист работал, а не тетя после курсов. Можно так намассажировать, что потом проблем не разгрести! А денег у Маринки, конечно, нет, для нее сейчас двадцать тысяч рублей – просто астрономическая сумма. Прибежала к нам с Никитой – одолжите! Ну… деньги у нас есть, мы на первоначальный взнос копим, Маринка в курсе. Я бы и дала, но прекрасно знаю, что отдавать ей не с чего!.. Говорю ей – надо тебе к матери своей идти, как ни крути. Гонор засунуть подальше, и просить денег. Речь о здоровье малышки, это не шутки!..
— Вернулась из отпуска, позвонила жене брата, узнать, как у них дела, – рассказывает Юлия. – Четыре месяца назад, весной еще, у Валеры, брата, случился инсульт. Внезапно стало плохо на работе, коллеги вызвали скорую, увезли в больницу, нам только к вечеру позвонили почему-то. Конечно, мама с женой брата, Ниной, все бросили и кинулись туда. Состояние было тяжелое, врачи сначала шансы давали только пятьдесят на пятьдесят, что он вообще выживет. Выжил! Через положенное время выписали его домой. Я Нине позвонила, сказала, если что-то нужно, помощь какая-то, говори. Она ответила, что пока не знает ничего, голова кругом, но если что, то обратится, мол, спасибо за поддержку…
— С матерью я прекратила всякие отношения уже давно, – рассказывает двадцативосьмилетняя Яна. – Она с детства меня ненавидит, сколько себя помню, упрекала за то, что она меня родила. Без меня ей было бы легче, жизнь сложилась бы по-другому… Хотя родить меня – это была всецело ее затея, это мне уже потом добрые люди объяснили. Хотела с помощью живота женить на себе моего отца. Сама она была из понаехавших, а отец – мальчик из довольно состоятельной московской семьи, с квартирами и прочим. У отца уже и девушка была, планировали пожениться. Ту пару моя мать разрушила, сама к отцу как-то подкатила и через положенное время предъявила ему беременность. Все как по нотам! В итоге отец, как порядочный человек, вынужден был на ней жениться…
— Мама позвонила сразу с наездами, чуть ли не в слезах, – - жалуется тридцатитрехлетняя Евгения. – Сказала, что такого наплевательского отношения от меня не ожидала, это просто нож в спину! Она вернулась из санатория и не знает, за что хвататься. У отца совершенно пустой холодильник, там заплесневелый кусок сыра и луковица, больше ничего! Отец отощал, с лица спал, голодом сидел, наверно. По квартире как мамай прошел, все раскидано-разбросано, везде грязь, пыль, разруха, пол не мыт, белье не стирано, в раковине посуды гора. Папа, конечно же, за три недели палец о палец нигде не ударил. Мама хотела чаю с дороги попить, но не смогла, ни одной чистой кружки в доме нет. Ядовитым голосом мне сказала «Спасибо за помощь, доченька!» и трубку бросила…
— Я, честно говоря, в глубоком недоумении, – вздыхает семидесятитрехлетняя Полина Марковна. – Внучка моя Света на днях рассталась с парнем. Полгода жили вместе, говорили про свадьбу, но вот не сложилось. Что там случилось конкретно, не знаю, но собрала она его вещи в сумку и выставила из квартиры, жили они у нее. И все бы ничего, бывает, дело житейское, только парень уже не первый и даже не второй, а пятый по счету. И все по одной схеме: съезжаются, живут несколько месяцев, планируют пожениться, потом Света понимает: нет, не то, парень съезжает, появляется следующий… Я, конечно, все понимаю – двадцать первый век, свободные нравы и так далее, но пятые по счету неудачные отношения в двадцать шесть лет – это как-то чересчур!