— И вот я думаю: может, и правда судьба нам что-то подсказывает? — говорит тридцатишестилетняя Лиза. — Раньше я такими вещами вообще голову себе не забивала. А теперь, глядя на жизнь своей золовки Нины, прямо не по себе. Ведь, получается, своими руками они с мужем всю свою жизнь в хлам разнесли. А ведь все было для счастья: достаток, любовь, благополучие. Нет, решили, что им этого мало, и родили Коленьку…
— Иногда думаю: ну почему, когда у меня что-то наконец складывается, обязательно надо всё бросить? — вздыхает Татьяна Васильевна. — Сидела дома семь месяцев, работу искала, все накопления проела уже, не знала, что делать. До пенсии еще как до Луны, а на работу никто не берет. Хорошо, дочь выручала: коммуналку мне оплачивала да кормила. Договорились с ней, что буду с внуком сидеть, Полина пойдет работать, чтобы ипотеку свою платить. В итоге только она вышла из декрета, как мне работу предложили! И что теперь делать, непонятно. Отказаться от хорошей работы не могу. Идти работать, бросить внука? Дочку подведу...
— Иногда я думаю: может, я зря всё это делаю? — вздыхает тридцатидвухлетняя Соня. — Вкладываю все силы, время, душу в ребёнка, который, может быть, никогда не догонит сверстников. Может, правда, надо смириться и родить «нормального»? Но как это сделать физически, я не представляю, я все время занята Арсением…
— Сколько раз я слушала от неё одно и то же, — жалуется на подругу пятидесятивосьмилетняя Светлана Юрьевна. — Мол, живем ради детей! На тот свет ничего с собой все равно не заберем, если есть возможность, нужно молодым помогать, им сейчас сложно. Я пыталась сказать, что у молодых руки-ноги есть, они себе заработают, а у нас уже возможности не те, надо о себе думать. Как ни крути, впереди старость. Но Надя твердила, что гробовые копить не будет, похоронят как-нибудь, сверху не оставят. И всё время меня тыкала... А я ведь верила, что она — действительно такая, как рассказывает: всё бы детям отдала, не задумываясь. Переживала, что это я неправильная. В итоге оказалось, что Надюша-то тоже не идеал!
— Все вокруг твердят, что она сумасшедшая, — рассказывает тридцатитрехлетняя Ольга про свою близкую подругу Аню. — За третьим ребенком, мол, пошла только потому, что работать не хочет. Но ей реально не позавидуешь! У них с мужем двое маленьких детей, пяти с половиной и трех лет, муж дома палец о палец не ударит. Муж зарабатывает деньги и требует полного обслуживания, сам ничем не помогает. Она вышла четыре месяца назад из декрета и просто офигела. Дети, сад, больничные, весь быт, да еще и работа – это слишком. Поняла, что реально не тянет, и решила за третьим ребенком пойти…
— Иногда я смотрю на свою старшую и думаю: ну как так? Где я недоглядела? — вздыхает сорокапятилетняя Марина. — Девочке уже двадцать два года, а она ло сих пор реально маленькой себя считает. И никак не может понять, что взрослая уже...
— …На вид ей за семьдесят, такая приятная воспитанная женщина, всегда дверь подержит, ребенку улыбнется, скажет что-нибудь приятное, — рассказывает про свою соседку по лестничной клетке Дарья. — Мне ее было очень жаль: живет она в квартире с сыном-алкоголиком, который ее гнобит, как может, и жизнь своей матери, откровенно говоря, превратил в ад... Как-то она разоткровенничалась, на мою дочку глядя – ой, говорит, у меня Алеша тоже в детстве такой хороший был мальчик, умненький, в технический кружок ходил, физикой занимался. Фотку показала, бумажную, старую, она в кошельке носит. Я в шоке была – там симпатичный юноша в костюме. А живет с ней в квартире сейчас небритый угрюмый мужик с вечным перегаром, абсолютно другой человек…
— Мама очень просила два года назад брату ее помочь, денег одолжить, – рассказывает Анна. – Ну, я дядю Толю хорошо знала, человек он честный, порядочный, трудяга. Мама рано развелась с моим отцом, он спился и умер, поэтому часто обращалась за помощью к брату. Дядя Толя никогда ей не отказывал, руки у него золотые. Свои дела откладывал и летел на помощь к сестре… Деньги у нас с мужем лежали, все знали, что накопления есть. Сумма требовалась, по нашим меркам, не космическая – примерно месячная зарплата мужа. Муж не очень-то хотел давать, честно говоря, сразу говорил, что такие истории, как правило, ничем хорошим не заканчиваются, останемся без денег и отношения испортим. Но мама просто умоляла, и я мужа убедила, что надо помочь…
— Да я уже привыкла, что для моей мамы всегда кто-то лучше, чем я, – вздыхает тридцатилетняя Кира. – Всегда мне в пример приводила окружающих: соседок, одноклассниц, дочек своих подруг… С детского сада это пошло: посмотри на Дашеньку, она не кричит и не дерется, а Машенька аккуратно носочки сложила, а Танечка в своей комнате убирается. А вот ТЫ! – кричишь, бегаешь, не стараешься, выглядишь, как чучело. И всегда на примете у маман будет идеал, которому я в подметки не гожусь… Я уже это знаю и не удивляюсь, но сейчас мама поразила и меня. Дело в том, что теперь у нее в качестве идеала и примера для меня выступает… потенциальная невестка, девушка младшего брата, Юля!
— До того, как мы с этой Наташей, ну, с невестой брата, познакомились, мне было все равно, – вздыхает Инна. – Я Пашке так и сказала – делай ты, что хочешь, это твоя жизнь. А теперь посмотрела на эту девочку, и мне ее жалко. Молодая, наивная, глупенькая. Хочется открыть ей глаза! Но мое ли это дело вообще? Имею ли я право лезть? А молчать – имею право или нет? Тоже неизвестно…
— Этот Иван Сергеевич сразу на всех произвел впечатление, – рассказывает Маргарита. – Всегда аккуратный, вежливый, воспитанный, одет с иголочки, на хорошей машине, явно не нищеброд. Ух, наши одинокие дамы взбодрились и засуетились! Но потом по конторе прошел слух – Иван Сергеевич женат. Он сам кому-то в курилке рассказал, что жена его очень больна…
— Честно? Уже не знаю, что думать… — вздыхает Дмитрий. — Сначала верил каждому слову. А теперь в голове крутится только одно: «А вдруг она всё это время меня обманывает?» Вроде бы и стыдно такие мысли допускать про любимого человека. Но и другого объяснения уже просто не вижу…
— …Люд, ты чего такая? — первой спросила Светка из бухгалтерии. — На тебе лица нет.
Людмила сидела на работе за компьютером, тупо смотрела в монитор с цифрами и никак не могла сосредоточиться. Она действительно была расстроена, и явно не просто из-за серого утра понедельника. Хотя и оно тоже не добавляло радости.
— Я не понимаю, как они живут, — сокрушается, рассказывая про дочь с зятем, Марина Викторовна. — Вот честно, в голове не укладывается, как так можно! Молодые, здоровые, вроде бы не глупые, оба с образованием, руки-ноги на месте. При этом в браке чуть ли не пятнадцать лет уже, а нажитого не видно. Всё — как песок сквозь пальцы. Ни плана, ни подушки безопасности, ни нормального жилья, ни денег. Тянут от зарплаты до зарплаты, еле сводят концы. Слезы, а не жизнь. А внуков жалко.
— Я просто опешила, честно, — рассказывает Тамара. — Сижу, слушаю, думаю: они издеваются, что ли? Буквально недавно мы с мамой обсуждали историю Иры, дочки ее подруги Ларисы. Мама тогда была полностью на стороне Иринки. «Ну как так, — говорила, — это же тоже их ребёнок. Почему всё сыну, а дочка как будто чужая?» А тут — хлоп! — и мама уже подпевает Ларисе, мол, да-да, Ира твоя меркантильная, как она смеет вообще заглядываться на родительскую квартиру, она ее не зарабатывала и прав никаких не имеет! Я сижу и не понимаю: это как вообще? Это что было?