— …Начинали с мужем с нуля, на ноги вставали сами, – рассказывает тридцатишестилетняя Полина. – Он приезжий, к тому же из многодетной семьи, три младших сестры у него еще. Меня мама растила одна. Поэтому надеяться на родителей нам не приходилось, с жильем помочь не могли ни мужу, ни мне. Справлялись сами – накопили первоначальный взнос, после свадьбы взяли квартиру в ипотеку, расплачивались. Оказалось, что ежемесячный платеж – это практически зарплата мужа на тот момент. В итоге его зарплату отдавали за ипотеку, а жили на мои – питались, оплачивали коммуналку, проезд, связь, одежду-обувь покупали и все прочее. Дочка родилась, я даже в декрете толком не сидела, работала на удаленке, благо, вся наша контора из-за пандемии перешла на такой режим. С ребенком мне помогала моя мама…
— …С личной жизнью Анюте не везло просто катастрофически! – рассказывает про подругу Мирослава. – Вот вроде все при ней: симпатичная, неглупая, хорошо одетая, ухоженная – но как-то не обращали на нее внимания мужчины. И не то, чтобы это для нее было прямо катастрофой, но как-никак двадцать девять лет исполнилось, а еще ни одних серьезных отношений за плечами. Она реально спрашивала меня уже – скажи честно, что со мной не так? Да все с ней так! Живет в своей студии, одна, без родителей, работает, хозяйка хорошая, добрая, дома не сидит, общительная, старается быть на людях. А толку никакого!..
— …Эта Ира, ну, жена старшего брата мужа, невестка моя, она какая-то странная, – вздыхает тридцатилетняя Маргарита. – Заявила, что она с работы уволилась из-за меня! Я чуть не упала вообще… Она всерьез рассчитывала, что я буду с их ребенком сидеть. Так обрадовалась, когда узнала, что я в сентябре в декрет выхожу – а ее декрет как раз в сентябре заканчивался, ее ребенку три года исполнилось. Ну все, решение проблемы нашла! А что тебе, говорит, трудно, что ли, ребенок уже большой, дашь ему конструктор, пластилин, фломастеры, игрушки какие-нибудь – и занимайся своими делами, за ребенком просто присматривай, можешь мультики включить в крайнем случае. Разумеется, я отказалась наотрез, зачем мне это надо? Ира была в жуткой обиде, как же так, ребенок ее в сад ходить не смог, ей пришлось сидеть с ним дома самой, денег в семье не хватает, ибо у них ипотека. Это нам хорошо, мы свою ипотеку уже выплатили…
— Отношения со свекровью у нас были ровные и спокойные, – делится тридцатитрехлетняя Оксана. – Случались, конечно, молчаливые разногласия в каких-то ситуациях, это нормально, я считаю, люди мы разные и друг друга в родственники не выбирали. Поэтому стараюсь вести себя вежливо, в бутылку не лезу, послушаю, кивну и делаю по-своему. Благо, вместе со свекровью мы не жили никогда. Она в дальнем Подмосковье, мы с мужем в Москве, сначала снимали пару лет квартиру в аренду, потом ипотеку взяли. Так что с его мамой до последнего времени виделись редко, в основном по телефону общались. Но полгода назад она заболела, диагноз довольно серьезный, и было принято решение, что лечиться она будет в столице. Отлежала в московской больнице, теперь то и дело приезжает к нам на обследования и реабилитации и живет по несколько дней…
— У мамы с ее сестрой всю жизнь были просто замечательные отношения, многим на зависть, – рассказывает двадцатишестилетняя Жанна. – Одной шестьдесят один, второй пятьдесят девять, у обеих по дочери. Хотя у нас с двоюродной сестрой разница семь лет, но все равно мы были неразлучны в детстве, родители всю жизнь дружили семьями, все праздники вместе справляли. Тетя Аня была моей крестной, а мама крестила ее дочь Вику. Никогда никаких ссор и недомолвок между ними не было, даже наследство своих родителей мама с тетей разделили без единой обиды. Дачу бабушкину, например, так и вовсе делить не стали, все время тусили там все вместе. Встречались, созванивались, общались не только по праздникам, но и просто так…
— …Бывший муж мать свою боготворил и оправдывал всегда и во всем, мама – это святое, – вздыхает тридцатипятилетняя Евгения. – Постоянно ей звонил, отчитывался: что ел, что надел, чем занимался, куда ездили, фотки слал, в выходные тащил меня к маме. Поначалу я ездила, но потом стала пытаться отлынивать от этой обязанности, и мужа убеждать остаться. Дома куча дел, у меня тоже как бы есть родители, да и вообще, неужели двум молодым супругам в свободный от работы день нечем больше заняться, нежели как ехать на другой конец города на обед к маме, учитывая, что готовит она, мягко говоря, так себе? Но муж был непреклонен – надо к маме, мама одна, тоскует, ждет нас…
— Вместе с мужем четыре года, из них полтора в законном браке, – рассказывает тридцатичетырехлетняя Дарья. – Живем втроем, с моей дочкой шести лет, в двухкомнатной квартире, принадлежащей тоже мне. У мужа есть студия, он сдает ее в аренду, деньги вкладывает в семью. Муж – человек очень хороший, добрый, ответственный, порядочный, с дочкой моей наладил хорошие отношения, она его стала звать папой. Вплоть до последнего времени уговаривал меня на общего ребенка. Я не очень бы хотела рожать, если честно. Дочка досталась мне непросто, были тяжелые роды, после них меня парализовало на полгода, еле очухалась. Собственно, потому и с первым мужем расстались, отношения испортились на фоне всего, он оказался не готов это вывозить… Но умом я понимала, конечно, что нынешнему мужу свой кровный ребенок нужен. Была готова рискнуть, с тем условием, что сама рожать не буду, пойду на кесарево, муж был согласен на все условия и готов все оплатить. Но теперь вот вся жизнь встала с ног на голову: внезапно несколько месяцев назад мы узнали, что у мужа есть дочь почти десяти лет…
—…Вот уже чуть ли не с Нового года эти разговоры: вот будет тепло, приедете с Митюшей к нам на дачу на лето! – жалуется тридцатилетняя Кристина. – Там свежий воздух, овощи свои, ягоды, зелень, свеженькие яички и парное молоко соседи продают. Ребенку нужно солнце, вон он у тебя бледный какой, за лето загорит, ты его не узнаешь. Говорю, что загорать не очень-то и полезно – она только руками машет, не слушай этот бред, всю жизнь у нас дети загорали, к концу лета были как негритята, только на пользу всем шло… В марте сын заболел, обструктивный бронхит был, очень тяжело перенес, долго кашлял – всю весну теперь слышу, надо на дачу! Только там спасение! Нужно укреплять иммунитет!
— Я в свое время, после школы еще, хотела ехать в Москву учиться, и имела все шансы поступить, но мама не пустила, – рассказывает тридцативосьмилетняя Лидия. – Просто вот ни в какую. Она не представляла, как я буду одна в большом городе, ни знакомых, ни родни у нас в столице не было, чтобы за мной «присмотреть». Ничем хорошим, считала мама, это не закончится. В итоге я поступила в институт в областном центре, точно так же жила в общежитии, на это мама добро дала, областной центр же рядом, в ста километрах от дома всего, тогда как Москва – в двух с половиной тысячах... Получила диплом, помыкалась какое-то время в поисках работы, устроилась продавцом в ювелирный салон, поработала, накопила денег и купила билет до Москвы. Мама была очень расстроена, до последнего дня пыталась меня уговорить не ехать, пугала тем, что ничего у меня не получится, приползу назад в слезах и соплях. Но я на этот раз никого не послушала, села на поезд и через трое суток была в столице…
— В большинстве семей свекрови – оголтелые дачницы, но у нас все не как у людей! – вздыхает пятидесятивосьмилетняя Людмила Яковлевна. – Я нестандартная свекровь, человек городской до глубины души, вся эта сельская романтика – не для меня. Не понимаю и не люблю, и даже короткие поездки на пикники с друзьями в молодости не приветствовала, отказывалась. А уж о том, чтобы жить на даче неделями летом, и речи быть не может… Ладно еще, если дача – это загородный дом со всеми удобствами, с канализацией, горячей водой, хорошим интернетом, да и то не знаю, в городе лучше и интересней как-то. Ну а если речь про бюджетный вариант загородного отдыха, как у большинства россиян: избушка-развалюшка и огород с грядками – это кошмар! Вот у сватов моих практически такое. И надо же такому случиться, что невестка моя дачу любит нежно, чуть снег растает, готова туда лететь, и ребенка тащит с собой, разумеется. Для нее лето в городе с ребенком – не вариант…
— С мужем вместе со школьной скамьи, двадцать шесть лет в браке прожили, первые друг у друга во всех отношениях, вырастили сына, – рассказывает сорокапятилетняя Инга. – Вместе на ноги становились, сначала с помощью родителей, конечно – спасибо им, помогли материально на первых порах нам, молодой семье с ребенком на руках, без них пришлось бы совсем тяжко… Но мы не жаловались! Любовь была крышесносная, казалось – все преодолеем, лишь бы вместе…
— У меня уже руки опускаются, не знаю, как с этим бороться, – жалуется на мужа тридцатилетняя Яна. – Муж ведет себя, как подросток… У нас с ним маленький сын, которому года нет. Само собой разумеется, жизнь моя с появлением ребенка изменилась. Я больше себе не принадлежу: готовлю, стираю, убираю, кормлю ребенка, гуляю с ребенком, играю с ребенком… Как я провожу свое свободное время? Иду в туалет, чищу зубы или быстренько что-то жую, пока ребенок уснул. Ну, так, наверно, живут все мамы маленьких детей, ничего в этом удивительного нет. Мне еще и легче многих: все-таки у меня есть муж, который не отказывается помогать…
— …Мама прекрасно знает, что деньги у меня есть, – вздыхает двадцативосьмилетняя Ольга. – Я в декрет вышла в начале месяца, выплаты получила. И вообще никогда не жила без определенного денежного запаса, тем более, собираясь рожать… Достаток у нас с мужем хороший, оба работаем, зарплату получаем, живем в квартире мужа, поэтому ни за ипотеку, ни за аренду не платим… И вот сейчас мама просит у меня двести тысяч в долг – это приличные для нее деньги, она на пенсии. Стала выяснять, зачем ей, оказывается, для Наташи. У той просроченный кредит на такую сумму, она очень боится, что муж узнает, это тогда сразу развод, зять по поводу кредитов настроен довольно категорично. Они решили взять в долг у меня, закрыть кредит, а потом мама будет мне отдавать с пенсии по десятке, или, говорит, может, на работу устроюсь куда-нибудь. Что смеяться-то, куда она устроится в шестьдесят три года? А пенсия у нее сейчас двадцать четыре тысячи с копейками. Отдавая десятку, она будет сидеть буквально на хлебе и воде… Каково вот мне будет забирать у нее эти деньги?
— Вернулась после развода к маме, с дочкой на руках, – рассказывает тридцатидвухлетняя Антонина. – Живем пока втроем, квартира у нас с мамой в долях. Дочка не совсем в порядке, нужны логопеды, массажи, больницы, поэтому я работаю из дома и не много. Алименты получаю. На совместно нажитое и честно поделенное с бывшим мужем взяла в ипотеку однушку, там сейчас квартиранты, ипотека платится и остается немного "на кафе", в доход я это не считаю. С мамой, конечно, жить выгоднее, чем самим, но мы с дочкой не на шее у нее ни в коем случае. Наш доход где-то на треть больше, чем мамин. Покупаю продукты, плачу за квартиру, уборку мы с мамой разделили. Живем хорошо. Если бы еще не этот мамин друг!..
— В юности у меня была очень интересная насыщенная жизнь, ни о каких детях я и не думала, – рассказывает сорокалетняя Маргарита. – Мечтала о карьерном росте, и эта мечта у меня, я считаю, сбылась. К тридцати годам я стала руководителем с корпоративной машиной, зарубежными командировками и прочими атрибутами. Получала премии и награды, в своих профессиональных кругах была довольно известным человеком, квартиру себе купила сама, отремонтировала и обставила мебелью, объездила полмира. При этом спала по четыре часа в сутки, из офиса реально уходила в час ночи, а возвращалась в него в семь утра, жила на жутких нервах. К тридцати трем годам конкретно выгорела, в один прекрасный день отказалась от очередного заманчивого карьерного предложения и просто ушла в никуда. Год отдыхала, приходила в себя, собирала себя по кусочкам… И поняла, что хочу семью. Любящего мужа, ребенка…