«Сын живет и не знает, что у него в доме творится!» — жалуется Инга

— Я живу в одном из городов Подмосковья, в своей двушке, — рассказывает Инга. — Сын Пашка со своей женой Лерой и двумя малышами —полутора и трех лет — в Москве, в ипотечной однушке. Сын работает, платит ипотеку, жена его дома с детьми. Честно говоря, я немного удивилась, когда узнала, что в их семье второй ребенок будет чуть больше, чем через год после первого. Во-первых, разница такая маленькая у детей, во-вторых, в однокомнатной квартире с одним-то ребенком тесно, а с двумя – и говорить не о чем. Но меня, разумеется, никто не спрашивал. И вообще, сказали новость, когда я уже своими глазами увидела, что Лера в положении. Только и могла вымолвить, что это смелый шаг с их стороны, будет непросто. Невестка рукой махнула – ничего, мол, справимся. Ну, справитесь, так справитесь, говорю. Надо сказать, они действительно справлялись, как мне казалось. Меня позвали один раз: посидеть со старшим внуком, когда Леру в роддом увезли. По возвращении сразу же намекнули, что мне пора собираться домой. Больше за помощью не обращались. Хотя я всегда говорю – если что, звоните, приеду!

Родители Валерии, невестки Инги, живут в Сибири, и помогать молодой матери некому. При этом от помощи свекрови Лера отказывается наотрез – бережет, видимо, личное пространство. В гости не приглашают, сами тоже не ездят. Ну, последнее-то, как раз, понятно: не так-то просто приехать с двумя малышами на нескольких видах транспорта, машины в семье сына тоже пока нет.

Подписывайтесь на Телеграм-канал с реальными историями из жизни от читателей!

— Тем не менее живут, не жалуются, денег им вроде бы хватает, квартира маленькая, но почти уже своя, и это радует. Общаемся мы регулярно, я звоню по видеосвязи, прошу внуков показать. Пару раз в неделю мы так с ними связываемся. Лера улыбается в камеру: «У нас всё отлично, Инга Борисовна!». Внуки лепечут, Пашка кивает: «Все в порядке, мам! Работаем, крутимся». Ну, думаю, и хорошо, раз все в порядке...

До недавнего времени Инга считала невестку отличной матерью: все-таки справиться с двумя такими маленькими детьми без нытья, жалоб и просьб о помощи не так-то просто. По большим праздникам Инга приезжает в гости. На Новый год или на чей-то день рождения, поздравить и передать подарок. Как правило, надолго не задерживается – детям то спать надо, то кормить пора. В общем, Инга понимает, что невестке с гостями рассиживаться некогда.  

— А месяц назад врачи назначили лечение в московском дневном стационаре. Я сначала думала, что в больницу положат на несколько дней, но оказалось, что порядок у них не такой. Нужно каждый день в течение двух недель приходить на процедуры, с утра и до обеда. Сын сам предложил: «Ночевать будешь у нас, мам. Диван раскладывается». Лера молча кивнула, хотя я, в общем-то, видела, что без большой радости. Но выхода другого у меня не было, думаю, ну ладно, потерпят меня как-нибудь уж. Может, я ей с детьми помогу, пока буду процедуры свои проходить.

От помощи с детьми и вообще любого вмешательства Валерия отказалась наотрез – мол, Инга Борисовна, вы гость, вот ваше спальное место, вот вам телевизор, сидите и отдыхайте. Никуда не лезьте и ничего не трогайте, я сама.

— Ну, сама так сама, я и не лезла, – рассказывает Инга. – Первые дни вес было хорошо. Лера все делала по расписанию. Дети капризничали, но она сдерживалась. Я еще радовалась, что спокойная, как танк, и терпеливая. Рано радовалась. Через три дня ее как будто подменили! Начала покрикивать на детей. А потом и откровенно орать диким голосом, трясти за плечи, обзывать их почти матом. У меня сердце кровью обливалось, если честно. Я пробовала вмешаться. Говорю, Лерочка, ну подумаешь, разлили воду, я сейчас быстро все уберу. А ты, если хочешь, иди отдохни. Но мне она повторила опять – мол, Инга Борисовна, не ваше дело, это мой дом и мои дети, разберусь без вас!

Дальше — хуже. Крики стали постоянными. Лера орала на детей за разбросанные игрушки, за медлительность, за слезы. «Ты что, оглох?!» — кричала она старшему в лицо. Ребенок размазывал слезы, всхлипывая. Инга пыталась вмешаться: «Одень их, давай я погуляю во дворе, ты отдохнешь». В ответ слышала только одно: «Сидите и не мешайте».

Крики заканчивались волшебным образом, когда вечером домой приходил Павел.

— В последний день Лера сорвалась из-за каши. Вова отказался есть, баловался, перевернул тарелку, испуганно заплакал. Она закричала так, что соседи стучали в стену: «Заткнись, ублюдок!» Сердце у меня упало. Рука сама потянулась к телефону... В общем, я потихоньку записала происходящее на видео…

Теперь эта запись — как камень преткновения. Ролик получился короткий и не очень четкий, но все, что нужно, можно разобрать. Грубые окрики Леры, визг детей... Показать Павлу? Он работает с утра до ночи, ипотека, стресс. А если поругаются, будет ли лучше? Но, с другой стороны, и молчать нельзя — внуки ведь не виноваты.

— Где-то Леру, наверно, можно понять: она замотана, целыми днями с детьми одна, на ней огромная ответственность, она устала. Ипотека, два малыша, муж вечно на работе. Но ведь это все не оправдание порушенной детской психике… От помощи она отказывается наотрез. И что я могу сделать? А ведь когда-то она была другой, я даже и не думала, что она слова такие знает, надо же, «ублюдок». Прямо как ножом по сердцу. Она ведь так радовалась детям, плакала в роддоме от счастья…

Павел о происходящем в его отсутствие не догадывается. Приходит поздно, видит уставшую жену и чистый пол. «Ты такая молодец!», — хвалит. А что там дома происходит днем, не представляет. По вечерам Лера снова белая и пушистая, при муже ведет себя тихо, голоса не повышает. Срывает зло на детях наедине!

— Очень не хочется остаться виноватой во всем, – вздыхает Инга. – Боюсь, что если покажу запись — взорвётся бомба. Лера обвинит меня в подлости, Пашка растеряется. А дети? Кто защитит их, если не я? Но как сделать, чтобы не навредить? Лера, скорей всего, сама в тупике, ей нужна помощь, а не осуждение. Предлагала няню нанять — отказалась. «Чужого человека к своим детям не допущу. Сама справлюсь». Гордость? Страх? Не знаю... Вот сижу с этим диктофоном, будто с гранатой. Удалить запись и забыть — предать внуков. Отправить сыну — возможно, разрушить семью. Может, поговорить с Лерой с глазу на глаз? Но она снова отмахнётся: «Не ваше дело…»

Как быть в такой ситуации? Промолчать ради мира в семье? Или пусть сын знает, что происходит дома, пока он на работе? А может, есть еще какой-то выход?

Что скажете?