— …Позвонила мне, и сразу с наездами, на повышенных тонах – что я лезу в чужую семью, что я аферистка и охотница за собственностью, что номер у меня не пройдет, и заявление уже у участкового, – рассказывает сорокалетняя Вера. – Я на работе была, не могла говорить, вообще подумала, что ошиблись номером, это все точно не про меня. Отключила телефон. Когда через два часа включила – там уже пятнадцать пропущенных от этой сумасшедшей. Оказывается, это дочь Анны Феликсовны, моей соседки по новой квартире, звонит вся в претензиях из-за того, что я стала помогать ее матери. С чего-то она взяла, что Анна Феликсовна оформила на меня завещание на квартиру. Но это ерунда, мне кажется, соседка и фамилии-то моей не знает, какое там завещание. По крайней мере, мне Анна Феликсовна ничего об этом не говорила…
— …Папа ужасно недоволен, что мама не вылезает от сестры, помогает ей с ребенком, – рассказывает двадцативосьмилетняя Дарья. – Живет сестра с семьей недалеко от маминой работы, мама работает до обеда, потом едет к ним и сидит там до вечера. Варе тяжело одной! Ну так это Варино решение было, родить ребенка в двадцать два года, никто ее замуж не гнал и рожать на заставлял. Папа злится, что дом заброшен, мама ходит до позднего вечера неизвестно где, ничего не успевает. Варя вполне себе в курсе, что у родителей ссоры из-за нее, и что же она делает? Берет билеты в театр и оставляет маму у себя ночевать, им с мужем надо побыть вдвоем. Отца поставили перед фактом, что мама остается у Вари на ночь, он был просто вне себя!..
— …Я, конечно, умом понимаю, что ничего мне эта Наташа не должна, но в глубине души все равно обидно, – рассказывает пятидесятишестилетняя Юлия Павловна. – Четыре года, пока училась, жила у нас с мужем на всем готовом, ела-пила за наш счет, поначалу я ее за руку водила везде, она всего боялась. Ну как, приехала из маленького городишки, из деревни почти, в столицу, ничего не знала, не представляла, нигде до этого одна не бывала. Ничего, освоилась под нашим руководством, да так, что только держись. Институт закончила, работает, путешествует, фотки постит в интернете то там, то сям, машину купила, замуж вон выходит, говорят. Только к нам теперь и носу не кажет. Да что там, даже с праздниками в сообщениях не поздравляет никогда. Как съехала восемь лет назад – все, как отрезало…
— …А я хорошо запомнила тот разговор: невестка мне открытым текстом сказала, чтобы я на ее помощь в старости не рассчитывала, – усмехается шестидесятидвухлетняя Мария Анатольевна. – Эту помощь ведь еще заслужить надо, а я не заслуживаю. Вообще, отношения у нас с ней сразу как-то не задались. Не знаю, почему: я-то на первых порах искренне пыталась подружиться. Но все, что не сделаю, было не так: говорю не то, подарки дарю не такие, прихожу не вовремя…
— …Она педагог, учитель начальных классов, в школе работает, дети ее обожают, и она их любит и чувствует, – рассказывает про золовку тридцатилетняя Дарина. – А своих детей нет, не получается никак, хотя и лет уже много, тридцать семь стукнет вот-вот. Конечно, она хочет ребенка, и еще как, лет десять они планируют… Ну разумеется, все уже проверили вдоль и поперек, и не по одному разу. Основная проблема в золовке, хотя и с мужем там далеко не все прекрасно. При этом врачи говорят, что все возможно, руки опускать не надо, нужно пытаться еще и еще…
— …Обычно я на звонки с неизвестных номеров не отвечаю, но тут курьера ждала, поэтому взяла трубку, – делится шестидесятилетняя Ольга Васильевна. – Мужской голос, смутно знакомый – я, говорит, Сергей, бывший муж Татьяны… Потрясающе! Восемь лет назад они развелись, и все это время не было ни слуху, ни духу. Я спрашиваю, случилось что-то? Он: «Нет, то есть да. Хочу наладить общение с Викой, дочерью. А она на сообщения не реагирует и трубку не берет…». Я говорю, а я-то причем в этой ситуации? А он мне – «Ну поговори с ней, я, может, и не самый образцовый отец, но уж какой есть. Она моя единственная дочь, хотелось бы восстановить связь. За что она на меня сердится? Перед ней-то я ни в чем не виноват…»
— ...Выходных жду, как манны небесной – наконец-то выспаться, вылежаться, прийти в себя. Но какое там! Наступает пятница, и вечером мама у нас, как штык! Ой, говорит, я так устала, Любе квартиру с утра отмыла, все убрала, гору белья перегладила, курицу им запекла, суп сварила – до воскресенья у них еда есть теперь, я свободна, могу отдыхать! И отдыхает у нас…
— ...В общем, я почти созрела на то, чтобы отдать мать в пансионат. Сидела вчера, гуглила цены, они и так немаленькие, а если человек с деменцией, как у нас, то и вовсе улетают в космос. Позвонила сестре, говорю, Катя, так и так, сил моих больше нет, что думаешь? А она мне – принимай решение сама, платить тебе. То есть, говорю, ты участвовать не собираешься и материально тоже? Нет, говорит, не собираюсь, мы же с тобой еще в детстве договорились, что мама - твоя, мой был папа…
— Подруга мамина позвонила, тетя Таня, – рассказывает двадцативосьмилетняя Светлана. – Я ее, конечно, с детства знаю, они с мамой довольно близки были и остаются, часто встречаемся на семейных праздниках. Но звонку ее удивилась чрезвычайно, я даже и представить не могла, что у нее есть мой номер телефона, все-таки это мамина подруга, а не моя… Она аккуратно расспросила меня, как дела, как дочка, все ли здоровы, и перешла к сути, собственно, зачем звонила. Оказывается, заездили мы с мужем маму, о как! Спихнули на нее ребенка, мама сутками от нас не вылезает, нельзя так, рожали же мы для себя. Мама мне ничем не обязана! Она устала, света не видит из-за нас. Мы сели на нее и поехали, тогда как со своим ребенком должны справляться сами и ни на кого его не вешать…
— Я считаю, что мы с мамой все отлично придумали и организовали, – делится двадцативосьмилетняя Елизавета. – У нас с ней на двоих трехкомнатная в довольно престижном районе Москвы. Ни я, ни мама сейчас там не живем. Мама переехала к своему мужчине в его загородный дом, я – у своего мужа в квартире. Поэтому нашу трешку мы привели в порядок и сдали в аренду, чтоб не простаивала. Арендаторы платят по сто тысяч в месяц плюс счетчики, деньги мы делим с мамой пополам и живем в свое удовольствие. Мама уволилась с работы, говорит, всю жизнь об этом мечтала, выращивает цветы, разводит щенков на продажу, готовит, мужчина ее только рад этому. Я пока в декрете сижу, но выходить на работу теперь тоже не хочу. Дома чувствую себя отлично. Правда, мужу эта идея не нравится…
— Мужу говорю, а ты на свадьбу к Иринке в каком костюме пойдешь, в сером? – рассказывает тридцатитрехлетняя Инна. – Надо же заранее все приготовить, рубашку погладить, галстук подобрать, свадьба уже в эту субботу. А муж мне тут и заявил, что ни на какую свадьбу вообще не пойдет, не хочет. Лень мне, говорит! Мол, устал, конец года на работе был просто адовый, аврал за авралом, идти никуда просто сил нет. Хочу, говорит, лежать дома в выходные и отдыхать. Нормально? Моя младшая сестра выходит замуж! Как не пойти-то? Это же не просто день рождения чей-то, это важное событие. Я уже и со свекрами договорилась, что они детей возьмут на два дня, с ночевкой. И сестра не поймет, если мы не придем, приглашение они нам передали уже давно. А муж мне – ну иди одна, я-то там зачем, я же не жених, и без меня свадьба вполне состоится…
— Отношения со свекрами у нас не задались с самого начала, – усмехается тридцатилетняя Лилия. – Познакомились мы как-то неловко. Они приехали к сыну рано утром в выходной, без предупреждения. А мы ночевали вместе… В общем, выхожу из ванной, едва прикрывшись полотенчиком, а на кухне его мама с папой. Немая сцена! Ну, я спокойно поздоровалась, пошла в комнату, оделась и вышла к ним. Боже, как свекровь на меня смотрела, с каким презрением во взгляде! Видимо, у нее на языке так и вертелась фраза о том, что приличные девушки так себя не ведут!..
— …Муж у нее замечательный, что называется, такой один на миллион, – делится тридцатипятилетняя Варвара. – Заботливый, внимательный, добродушный. Не пьет, не гуляет, симпатичный, высокий, очень сильно Дашку любит, зарабатывает более чем прилично, дочку принял, как родную. Я считаю, Дашке он послан в компенсацию, на ее первом муже пробы негде было ставить. Как ее угораздило с ним связаться и ребенка от него родить, загадка. Врал безбожно, гулял, телефоны отключал, набрал кредитов. В общем, когда они развелись наконец, мы все с облегчением вздохнули…
— С мужем живем тринадцать лет, двое детей у нас, девочки-погодки, – рассказывает тридцатипятилетняя Полина. – Старшей двенадцать скоро, младшей десять. Я долго не работала, сидела дома с детьми. Ну, мы с мужем в свое время решили, что так лучше. Дети присмотренные и здоровые, дома чистота и порядок, есть кому и доставку встретить, и организацией отпуска заняться, да мало ли. Садики эти муниципальные доверия не внушали, если честно, это, я считаю, для родителей, кому жизненно необходимо работать – такая передержка для детей. У меня вопрос с деньгами остро не стоял, муж всегда отлично зарабатывал…
— У мамы день рождения был во вторник на этой неделе, круглая дата, шестьдесят лет, – рассказывает тридцатитрехлетняя Раиса. – Я ее спрашивала накануне, как собираешься отмечать? Она ответила, что праздновать в этом году не хочет. Рабочий день в начале недели, если собирать гостей, то поздно вечером, все забегут на полчаса, а уборки и готовки будет на целый день. Переносить праздники на выходные в конце недели мама не любит, настроение уже не то. Да и вообще, она говорит, что тяжело это ей уже и хлопотно, праздники справлять. Еще к тому же и не дешево, стол сейчас накрыть ого-го сколько стоит…