— Сын женился почти десять лет назад, невестка, Юля, показалась мне неплохой девушкой, – рассказывает Надежда Федоровна. – Симпатичная, неглупая, с характером. Я думала, мы подружимся, но Юля сразу дала понять, что сближаться не хочет. Как-то, еще в самом начале, я сказала, мол, ну, я же вам не чужая! На что Юля ответила, что лично ей я посторонний человек, и никакая не родня… Ладно, я подумала, родится у них ребенок – все будет по-другому. Ан нет! Внучку мне в руки не давала, мол, вы ходите непонятно где, на вас микробы. Неприятно было, конечно, сердце сжималось, но промолчала. Внучка ж…
— У мужа куча родственников, и, что характерно, все какие-то проблемные в плане денег, – рассказывает Оксана. – Разведенки, вдовы, женщины с детьми-инвалидами и пьющими неработающими мужьями, многодетные… Мы, получается, самые богатые и состоятельные среди них. И муж до недавнего времени считал себя обязанными всем им помогать – ну, как, мы-то твердо стоим на ногах, а у них – то одно, то другое. Дети болеют, кредиты душат, на еду не хватает! Все звонили моему мужу, и он никогда никому не отказывал. Мне, разумеется, это не нравилось, я его все время ругала. Муж меня не слушал, все время говорил, что сегодня мы им помогаем, а завтра они помогут нам, для того, мол, и семья нужна. Так это все и тянулось – мы помогали всем, а нам, разумеется, никто – пока я не попала по скорой в больницу с аппендицитом…
— …Конечно, я жду наследства, рассчитываю на него, а почему нет? — говорит Анна своей младшей сестре Полине. — Ты тоже ждешь, и получишь свою часть. А где ты видишь несправедливость?.. Ну извини, ухаживать за мамой я тебя не заставляю. Не хочешь – не езди. Но ты сама туда летишь, подставляешь шею, вечно пляшешь под ее дудку. Разбаловала ее донельзя. Это ваши игры с ней. Я тебе все время говорю – прекращай, но ты продолжаешь. Я-то здесь причем?
— У нас с сестрой мужа, Дашей, вполне нормальные родственные отношения, – рассказывает Ева. – Ей немного за сорок, она активная, симпатичная, стройная, следит за собой, с хорошим чувством юмора. У нее семья, муж и двое детей. И единственное, что меня в ней напрягает – это ее отношение к своему мужу: какое-то снисходительное, что ли. Муж у нее айтишник, работает, очень востребован, прекрасно зарабатывает. Золовка – домохозяйка, целиком и полностью сидит на его шее. При этом она считает его каким-то недоумком – «Без меня у него ничего бы не было». Самомнение у Дашки просто удивительное, она действительно уверена, что мир держится на ее плечах. Это при том, что муж ее, Лев, паше с утра до вечера, а она ни дня нигде не работала!
— Подруге сейчас почти сорок лет, мужу ее за пятьдесят, выходила замуж за него совсем юной, – рассказывает Дарья. – Был достаточно состоятельным, нам казался просто принцем. Мы все, тогда двадцатилетние студентки, смотрели на них, открыв рот, такая красивая пара. Муж возил отдыхать, подарки дарил просто сносшибательные. Свадьбу они праздновали на Бали, все по высшему разряду. Ритка родила ему двоих детей, всю жизнь не работала. Сама она из простой, небогатой семьи, и первое время ей казалось, что в сказку попала. А потом все хуже и хуже…
— У подруги день рождения, она в клубе собралась отмечать, – рассказывает Алла. – Меня тоже пригласила, говорит, приходи обязательно, там будет Лешка. Ну, этот парень с физфака, который мне давно нравится… Предупредила папу, что сегодня вечером пойду гулять, а он ни в какую: ничего не знаю, говорит, сегодня я на подработку еду, ты сидишь с ребенком!.. Папа, говорю, ну елки-палки, мне двадцать лет, я вчера экзамен сдала, сегодня хочу погулять. Это не мой ребенок! Я его не рожала!». А папа мне – «Так а кто хотел этого ребенка? Я? Нет. Это ты поддержала мать, когда она решила оставить беременность. Вот и расхлебывай теперь сама. Помогай, ты же взрослая, а взрослые несут ответственность за свои слова!..»
— …Подруга мне говорит, что я гордиться должна такой матерью, как моя, – рассказывает сорокашестилетняя Татьяна. – Она была хирургом, очень талантливым, как все про нее говорили – врач от Бога, тысячи людей спасла. Ее фамилию многие знают в медицинских кругах до сих пор. Человек-легенда! Только вот в нашей жизни ее не было. Мама была на работе с утра до позднего вечера – операции, консультации, дежурства, сложные пациенты, от которых не отойти. Родила она меня еще в институте, практически отдала бабушке, лет до трех. В детстве я маму не помню вообще. Когда я училась в пятом классе, она зачем-то родила вторую дочь. Через три месяца после родов уже оперировала. Сестра росла на перекладных, с нянями, где-то сидел отец, где-то впрягли меня, подбрасывали родственникам, подругам, соседкам... Можно было бы понять, еслм бы в семье не хватало денег. Но нет! Отец, работая на заводе, приносил в дом зарплату в разы большую, чем мать, и мы не нуждались. Еду готовил отец, уборку в квартире делали мы с ним на пару сначала, а потом уже и только я. Мама нашей в жизни не участвовала…
—С бывшим мужем мы поженились, если можно так сказать, почти в детстве, — рассказывает Настя. — По двадцать лет обоим исполнилось. Снимали комнату в хрущёвке, учились, муж подрабатывал, зарплата его полностью уходила на еду и аренду. Родители нам сказали, что помогать не будут – мол, раз взрослые такие, что решили жениться, гребите сами. Ну, мы и гребли, как могли и умели. Денег не хватало, конечно, и притирка была жесткой. Быт заедал: кто посуду не помыл, кто носки разбросал. В общем, итальянская семейка, орали, хлопали дверями, а потом мирились до следующей вспышки. Года полтора продержались — и разбежались после очередной ссоры. Без детей, без имущества. Я собрала свои вещи в рюкзак и уехала к маме. Он — к своей. Развели нас мигом, без всяких проблем…
— Со свекровью у нас всегда были нормальные отношения, — начинает Арина. — Никаких драм, скандалов, как у других. Мы с мужем молодая семья, в браке три года, вместе пять, ипотеку платим, детей нет пока. Живем, разумеется, отдельно от всех родителей, со свекровью встречаемся по праздникам, иногда на выходные заезжаем. Лето она проводит на даче, сидит там до поздней осени. Дача у неё — вообще отдельная история: ухоженный домик, розы цветут, беседка с резными перилами. Мы с Сергеем приезжаем туда пару раз за лето — чисто шашлыки пожарить, воздухом подышать. Никаких «помогите грядки прополоть» — это всё делает свекровь сама, либо через наёмных работников. Идущая в ногу со временем женщина, что уж…
— Младшая сестра Катя у меня — свет в окошке, — говорит Ольга. — Она для меня и не сестра даже, а, можно сказать, дочь. Растила её сама с тех пор, как мама наша от рака ушла. Мне тогда девятнадцать было, Кате — всего три годика. Ну, вытянули как-то. Сейчас сестрёнке двадцать четыре, закончила институт, в IT-компании устроилась. Год назад познакомилась с Димой — парнем из соседнего офиса. Представила его мне. В общем-то, этот Дима даже на меня – придирчивую тетку – очень хорошее впечатление произвел. Приятный, образованный, показался вполне «взрослым». Пригласили они меня в гости — студия в новостройке, ремонт дорогой, всё блестит. Дима чай наливает, про работу рассказывает. Умный, вежливый, шутит... Думаю, ну хорошо, Кате повезло!
— …Да я даже не знаю, как её назвать, — вздыхает Полина Михайловна. — Невесткой не могу, поскольку не жена она сыну, соответственно, и мне никто, хотя уж сколько лет живут. Подруга? Хороша подруга, у них уже общий ребенок бегает. Сожительница? Как-то грубо, как в полицейском протоколе. В общем, женщина моего сына. Пусть будет так. Обижена она на меня. Видимо, за то, что мой сын Кирилл жениться на ней не хочет. А что я могу сделать? Насильно его в ЗАГС не потащу же, и разговоры с ним на эту тему заводить не хочу. Он взрослый мужик уже, зачем я буду лезть в его жизнь? Своим вмешательством только хуже сделаю. Ну кто в таких делах будет слушать маму?
— Я живу в одном из городов Подмосковья, в своей двушке, — рассказывает Инга. — Сын Пашка со своей женой Лерой и двумя малышами —полутора и трех лет — в Москве, в ипотечной однушке. Сын работает, платит ипотеку, жена его дома с детьми. Честно говоря, я немного удивилась, когда узнала, что в их семье второй ребенок будет чуть больше, чем через год после первого. Во-первых, разница такая маленькая у детей, во-вторых, в однокомнатной квартире с одним-то ребенком тесно, а с двумя – и говорить не о чем. Но меня, разумеется, никто не спрашивал. И вообще, сказали новость, когда я уже своими глазами увидела, что Лера в положении. Только и могла вымолвить, что это смелый шаг с их стороны, будет непросто. Невестка рукой махнула – ничего, мол, справимся. Ну, справитесь, так справитесь, говорю. Надо сказать, они действительно справлялись, как мне казалось. Меня позвали один раз: посидеть со старшим внуком, когда Леру в роддом увезли. По возвращении сразу же намекнули, что мне пора собираться домой. Больше за помощью не обращались. Хотя я всегда говорю – если что, звоните, приеду!
— …Дочке двенадцать лет на тот момент было, девочка развитая и неглупая, с широким кругозором, – рассказывает Марина. – Прекрасно поняла, что происходит, когда папа с бабушкой привезли ее в клинику. Анализ делать отказалась наотрез, мне позвонила: мама, они привезли меня на ДНК-тест! Я, конечно, все бросила и туда. Свекровь уже смылась благополучно, а этот маменькин сынок, муженек, сейчас уже бывший, сидит, бумажки в руках крутит, что-то там блеет: «Марина, успокойся. Мама просто переживает… Она меня с этим вопросом достала, я решил расставить точки над i»… Конечно, я просто рвала и метала. Его мама мне с самой свадьбы жизнь портила изо всех сил. Последние лет десять мы с ней и не общались совсем. Но, как оказалось, просто не общаться недостаточно!
— В субботу утром проснулась от того, что сын мне пальцами глаза пытался открыть! – рассказывает Милана. – Восемь месяцев ему недавно исполнилось… На часах семь утра, понимаю, что уже не уснем, надо вставать. И что-то мне так тяжело было в то утро, вот просто кошмар, я еле глаза разлепила, поднялась с трудом. Смотрю, муж, Даня, как ни в чем не бывало, на диване храпит себе. Всю ночь за компом просидел, в «танчиках» своих там или в чем... И что-то меня такое зло взяло! Ну, думаю, хватит. Ладно в будни, он на работе с утра до вечера, я сама с малышом, ни слова, в общем-то, не говорю. Но выходные же! Отец должен хоть иногда ребенком заниматься тоже!
— Я несколько раз пыталась поговорить с матерью о моем детстве, – вздыхает Варвара. – Было оно далеко не сказочным. Отца у меня не было, мать родила для себя, зачем, непонятно. Ну, видимо, чтоб было в старости кому стакан воды подать… Сама по себе моя мать – человек жесткий, желчный, раздражительный. Да и времена были тяжелые. Может быть, мать, конечно, как лучше хотела, старалась воспитывать, но, как по мне, просто срывала на беззащитном ребенке свои обиды, боль, невостребованность у мужчин. Гоняла меня, как сидорову козу, за всякие мелочи. Орала, обзывала, хлестала чем под руку попадется. Но чаще всего просто ставила в угол, и я стояла там часами, еще до того, как в школу пошла. За все подряд: за разбросанные вещи, за опрокинутый стакан, за потерянные варежки… Теперь мать многое «забыла», округляет глаза: «не выдумывай, не было этого». Но я-то не дура, прекрасно помню, что было, и продолжалось лет до тринадцати, пока я не убежала из дома. Ночевала на улице, вернулась, конечно, на следующий день. Но мать испугалась, и откровенно измываться надо мной прекратила. Ну а в шестнадцать я уже уехала учиться, и с тех пор живу отдельно…