— С бабушкой мы жили душа в душу всю жизнь, собственно, она меня и воспитала, – рассказывает тридцатичетырехлетняя Инесса. – С моим отцом мама развелась, когда мне не было и пяти лет, и мы с ней вернулись к бабушке. А где-то через год у мамы появился мужчина… Бабушка отнеслась к этому крайне отрицательно, вставляла маме палки в колеса, не пускала ее на свидания, стыдила и совестила, мол, бросаешь ребенка, бежишь к штанам. Кончилось это тем, что мама собрала вещи и переехала к своему кавалеру. Там была однокомнатная квартира, меня особо разместить было негде, поэтому я осталась с бабушкой. В ее трехкомнатной нам двоим было вполне достаточно места…
— …Да Светка, подруга, поначалу вообще в шутку об этом говорила: не понимаю, мол, что делать, как себя вести в этой ситуации, хоть к гадалке иди, да где же ее найти, знающую, – рассказывает тридцатидвухлетняя Ева. – Кругом шарлатаны одни… А проблема у нее банальная в наше время: пятый год живут с парнем, типа, в гражданском браке, и ни тпру ни ну. Парень хороший, заботливый, понимающий, не жадный, отношения теплые, вроде бы, все отлично. За исключением одного – жениться не хочет. Она уже и намекала, и прямо говорила… Намеки он старательно не понимает, а на прямой вопрос «Когда в ЗАГС?» – начинает ее убеждать, что штамп ничего не меняет, зачем это надо, им и без этого отлично. А что там отличного-то? Возраст за тридцатник перевалил, пора уже определяться, собственностью обзаводиться, детей рожать. А парень как будто в детстве застрял, считает, что все у них впереди. Ну, в общем, обычное дело в наше время: и бросить его жалко как-то, столько лет убито, и с нуля начинать поиск спутника жизни страшно, очередь не стоит. Но и неопределенность эта уже достала…
— Ужасно неприятно, что меня какой-то ревнивой истеричкой выставляют, – жалуется двадцатишестилетняя Лилия. – Тетя моя, мамина младшая сестра, и бабушка. Они живут вместе, и вот затеяли делать ремонт в квартире, и по этому поводу постоянно дергают моего мужа, как единственного представителя сильного пола в семье… И если сначала было еще терпимо, просто за консультацией обращались: «Леш, посмотри, посоветуй, а как ты думаешь», то потом пошло по нарастающей: давай съездим на строительный рынок, поговори с рабочим, затащи, отодвинь. Дошло до того, что мой муж все выходные вместе с теткой клеил обои, из бабушки, конечно, помощница никакая, ей семьдесят три года. И казалось бы, ну, клеил и клеил, подумаешь! Но есть нюанс: тетке-то всего тридцать два! Ну да, у них с моей мамой большая разница в возрасте, а со мной, получается, не очень. С Лешкой же они вообще ровесники почти, ему двадцать девять недавно исполнилось…
— Я долго не могла построить отношения с мужчиной, – вздыхает двадцатидевятилетняя Галина. – Даже уже начала думать, что это со мной что-то не так. Но что? Я стройная, симпатичная, с длинными волосами, довольно ухоженная девушка, слежу за собой, одеваюсь красиво. Общительная, легкая на подъем, дома не сижу, у меня много подруг. И почти все девушки в окружении состоят в отношениях – ну, из тех, кто этого хочет, конечно. Многие уже и не в первых. И не то, чтобы я хотела быть как все, нет. Но, глядя на других, мне тоже мечталось о близком любимом человеке рядом, который будет меня любить…
— Я понимаю, были бы у них общие дети или хотя бы один ребенок – тут, конечно, надо было бы помогать бывшей жене, – рассуждает сорокалетняя Вероника. – Но детей у них за десять лет не получилось, отчасти поэтому они и развелись. Мы с Максом познакомились через полтора года после его развода, еще через год поженились. Семь лет в браке уже, двое детей – пять с половиной и год им. Но муж до сих пор помогает бывшей жене, в том числе и материально. Дело в том, что жена его – восточная женщина, родом из Средней Азии. Достаточно своеобразный человек, я бы сказала…
— …Муж с самого начала очень мальчика хотел, – вспоминает двадцатидевятилетняя Алевтина. – Когда я забеременела, даже не сомневался ни минуты, что там пацан. С первых же дней имя придумал – Василий, так к животу и обращался. Мне это имя совсем не нравится в мужском варианте, я мужу говорила, а вдруг там Василиса? Но он и слушать не хотел – Василий, и точка! Мечтал, как со своим Васьком в лодке поплывет, рыбу ловить будет, в походы ходить, на коньках кататься. Я ему – а если будет девочка? А он мне – ну тогда оставлю вас в роддоме, домой не заберу. Мне тогда что-то так обидно стало, я давай рыдать, а муж – ну ты совсем что ли, шуток не понимаешь, у тебя гормоны, наверно… Пол мы долго не знали, малыш сидел, отвернувшись. И только за несколько дней до родов нам сказали четко – девочка, даже не сомневайтесь!
— Я вижу для нее только один выход: нужно ей идти к матери, падать в ноги, извиняться и помощи просить, – рассказывает про свою родственницу двадцатипятилетняя Дарья. – Одна она не справится, на мужика ее надежды никакой, а ребенка лечить надо. Вот сейчас врач массаж назначил ее дочке, в поликлинике очередь, разумеется, а ждать некогда. Посоветовали им конкретного массажиста, а там ценник – две тысячи рублей за один раз, и нужно как минимум десять процедур. Подешевле найти – ну не знаю, чревато это, у них не просто общеукрепляющий грудничковый массаж, а какой-то медицинский, специальный – нужно, чтобы именно специалист работал, а не тетя после курсов. Можно так намассажировать, что потом проблем не разгрести! А денег у Маринки, конечно, нет, для нее сейчас двадцать тысяч рублей – просто астрономическая сумма. Прибежала к нам с Никитой – одолжите! Ну… деньги у нас есть, мы на первоначальный взнос копим, Маринка в курсе. Я бы и дала, но прекрасно знаю, что отдавать ей не с чего!.. Говорю ей – надо тебе к матери своей идти, как ни крути. Гонор засунуть подальше, и просить денег. Речь о здоровье малышки, это не шутки!..
— Вернулась из отпуска, позвонила жене брата, узнать, как у них дела, – рассказывает Юлия. – Четыре месяца назад, весной еще, у Валеры, брата, случился инсульт. Внезапно стало плохо на работе, коллеги вызвали скорую, увезли в больницу, нам только к вечеру позвонили почему-то. Конечно, мама с женой брата, Ниной, все бросили и кинулись туда. Состояние было тяжелое, врачи сначала шансы давали только пятьдесят на пятьдесят, что он вообще выживет. Выжил! Через положенное время выписали его домой. Я Нине позвонила, сказала, если что-то нужно, помощь какая-то, говори. Она ответила, что пока не знает ничего, голова кругом, но если что, то обратится, мол, спасибо за поддержку…
— С матерью я прекратила всякие отношения уже давно, – рассказывает двадцативосьмилетняя Яна. – Она с детства меня ненавидит, сколько себя помню, упрекала за то, что она меня родила. Без меня ей было бы легче, жизнь сложилась бы по-другому… Хотя родить меня – это была всецело ее затея, это мне уже потом добрые люди объяснили. Хотела с помощью живота женить на себе моего отца. Сама она была из понаехавших, а отец – мальчик из довольно состоятельной московской семьи, с квартирами и прочим. У отца уже и девушка была, планировали пожениться. Ту пару моя мать разрушила, сама к отцу как-то подкатила и через положенное время предъявила ему беременность. Все как по нотам! В итоге отец, как порядочный человек, вынужден был на ней жениться…
— Мама позвонила сразу с наездами, чуть ли не в слезах, – - жалуется тридцатитрехлетняя Евгения. – Сказала, что такого наплевательского отношения от меня не ожидала, это просто нож в спину! Она вернулась из санатория и не знает, за что хвататься. У отца совершенно пустой холодильник, там заплесневелый кусок сыра и луковица, больше ничего! Отец отощал, с лица спал, голодом сидел, наверно. По квартире как мамай прошел, все раскидано-разбросано, везде грязь, пыль, разруха, пол не мыт, белье не стирано, в раковине посуды гора. Папа, конечно же, за три недели палец о палец нигде не ударил. Мама хотела чаю с дороги попить, но не смогла, ни одной чистой кружки в доме нет. Ядовитым голосом мне сказала «Спасибо за помощь, доченька!» и трубку бросила…
— Я, честно говоря, в глубоком недоумении, – вздыхает семидесятитрехлетняя Полина Марковна. – Внучка моя Света на днях рассталась с парнем. Полгода жили вместе, говорили про свадьбу, но вот не сложилось. Что там случилось конкретно, не знаю, но собрала она его вещи в сумку и выставила из квартиры, жили они у нее. И все бы ничего, бывает, дело житейское, только парень уже не первый и даже не второй, а пятый по счету. И все по одной схеме: съезжаются, живут несколько месяцев, планируют пожениться, потом Света понимает: нет, не то, парень съезжает, появляется следующий… Я, конечно, все понимаю – двадцать первый век, свободные нравы и так далее, но пятые по счету неудачные отношения в двадцать шесть лет – это как-то чересчур!
— В прошлую субботу внуку год исполнился, – рассказывает пятидесятивосьмилетняя Оксана Викторовна. – Я подарок купила заранее, сыну позвонила накануне, спросила, в какое время мне удобно будет зайти поздравить малыша. А сын мне ответил, что в субботу никак, их целый день дома не будет, они день рождения поедут отмечать к теще и тестю. Теща там стол готовит, гостей позвали, квартиру украсили шарами. Меня, разумеется, туда никто не пригласил! Я сына в лоб так и спросила – говорю, а меня, значит, вы видеть не хотите, правильно я понимаю? Он, конечно, заюлил, мол, мама, ну зачем ты накручиваешь, мы тебя очень любим, просто у нас квартира съемная и маленькая, ни посуды, ни стола большого, ни стульев, а у Ирины Степановны, тещи, большая трешка, и все есть, все настроено для приема гостей. Она сама предложила этот вариант, праздновать годик у них. Маше с ребенком готовить сложно, вот ее мама и пришла на помощь, стол накроет сама, пригласили всю родню… Ну, в общем, все предельно ясно, я в число родни не вхожу, к сожалению, и мне ясно дали это понять в очередной раз!
— Ну, муж мой действительно зарабатывает неплохо, – рассказывает тридцатитрехлетняя Ксения. – Мы ни в чем не нуждаемся с дочкой. Сыты-одеты, в кафе ходим, на море были недавно, правда, бюджетно, в частном секторе: пансионаты сочинские нам, к сожалению, не по карману. А все потому, что муж активно помогает деньгами своим родителям. Коммуналку полностью оплачивает, подарки дарит, отправляет к платным врачам, благоустраивает дачу. Дача эта свекровкина деньги тянет, как пылесос: то теплицу надо купить, то садовые качели, то забор покосился, то дом надо подлатать, это постоянная прорва. При том, что мы вообще туда не ездим, это чисто хобби свекров, которое почему-то оплачивается из наших денег… Не то, чтобы мне это очень нравилось, но я молчу, в конце концов, это его родители, деньги он зарабатывает сам, имеет право баловать маму с папой…
— Да я считаю, что маме эта трешка совершенно не нужна одной! – рассказывает сорокалетняя Анна. – У меня вон коллега недавно купила евродвушку в новостройке, так это просто милое дело. Новенький дом, двор, все продумано, с отделкой уже, чистенькое все, светлое, заезжай и живи! Лоджия большая, санузел раздельный, спальня, гостиная-кухня, лестничные клетки просторные, большие, а главное – лифт!.. Мама сейчас живет в старом доме, на четвертом этаже без лифта. Дом кирпичный, поэтому под реновацию не попадает. А у мамы ноги болят, с сердцем проблемы, давление, лишний вес, и не три-четыре килограмма, а много – в общем, подниматься пешком на четвертый этаж ей все труднее, и вот она делает это все реже. То есть просто тупо сидит дома, заказывает доставку продуктов, на улицу не выходит… Еще и врет, мол, ходила в магазин, а в мусорном ведре – упаковка от пиццы, ловим ее за руку, фу… Ну, это ее дело, конечно, не спорю, но мне совсем не хочется, чтобы мама раньше времени превратилась в неходячего инвалида и повисла на мне, как на единственной дочери!
— Да я уже поняла, что сами мы с мужем квартиру никогда не купим, это дохлый номер, – вздыхает тридцатичетырехлетняя Кристина. – Оба работаем, но зарплаты не ахти. Я пятьдесят получаю на руки, муж побольше, но ведь у нас аренда! Каждый месяц платим приличную сумму вникуда. Да еще и ребенок, сравнительно большой уже, шесть лет. Соответственно, есть няня на подхвате, соседке приплачиваю денежку, время от времени подкидываю сына ей, или прошу срочно забрать из сада, когда сама не успеваю…